— Понимаете, я была в доме, когда мистер Джеймс написал новое завещание, за неделю до своей смерти. Это не значит, что я была в комнате, меня там не было. Но за ночь до этого он позвал меня. Помню, когда я вошла, он сидел в кровати и говорил, что видел во сне Эдварда — это тот племянник, про которого думали, что он умер. Мистер Джеймс сказал, будто бы Эдвард приснился ему и объявил, что жив. «Нужно что-то делать с завещанием, — так сказал мистер Джеймс. — По нему все переходит к Арнольду, а если Эдвард жив, это неправильно». Ну, я его стала убеждать, что это только сон, а он твердил, что сны бывают иногда вещими. На следующий день он хорошо себя чувствовал, оделся и спустился в кабинет. У меня был выходной, а когда я вернулась, он мне сказал, что написал новое завещание и два садовника подписали его. «Ну вот, дело сделано. Я могу спокойно умереть». Он не сказал мне, куда положил завещание, а через неделю умер.
— И племянник вернулся?
— Спустя шесть месяцев. Я уезжала с больным в Канаду и не была здесь почти год. Все это случилось как раз после того, как я вас видела. Я ничего не слышала, пока не вернулась. Встретила друга Эдварда, он-то мне и сказал, что Эдвард нашелся и проходит какой-то курс по управлению имением, что он очень изменился, и никто не знает, где он был все это время и что делал. Он сказал, что Эдвард очень стеснен в средствах, потому что по завещанию его дядя Арнольд Рэн… Риверс получил все. Поэтому я подумала, что надо поехать в Гриннингз и все разузнать, и написала туда доктору, спросила, нет ли у него на примете работы.
Смена Гринвейз на Гриннингз не ускользнула от мисс Силвер. Она поняла, что это и есть истинное название — слово вырвалось так естественно. Ее внимание удвоилось, потому что о Гриннингзе она уже слышала. Дочь ее старой подруги недавно переехала в Гриннингз и приглашала ее к ним с мужем погостить.
— Ну и как?
Кларисса продолжала, поражаясь тому, как легко было разговаривать с этой старомодной маленькой женщиной, словно сошедшей с фотографии из семейного альбома. Она сообщила, как приехала в Гринвейз (и чуть было не сказала Гриннингз!) и узнала, что Эдвард вскоре тоже должен вернуться: ему предложили там работу.
— Конечно, я хотела поговорить с ним, в конце концов, это касается именно его. Но я никак не могу встретиться с ним наедине. Эта девчонка Сьюзен, я вам уже говорила, просто вцепилась в него! Разумеется, она в него влюблена, это сразу же бросается в глаза! Но мужчины никогда не замечают таких вещей. Эдвард ни о ком, кроме меня, и не помышляет, по крайней мере, не помышлял бы, если бы мне хоть раз представился случай.
Мисс Силвер предостерегающе кашлянула.
— Надеюсь, вы не требуете от меня совета, как добиться любви этого молодого человека?
Кларисса покраснела.
— Нет, разумеется, нет! В этом нет никакой необходимости. — Последовал приятный глуповатый смешок. — Просто эта Сьюзен вечно мешается под ногами! Недавно вечером мы с Эдвардом должны были пойти в кино — она напросилась с нами! И буквально не давала нам сказать друг другу ни одного слова, мне пришлось разговаривать с этим увальнем, докторским сыночком! Я, конечно, обязана все рассказать Эдварду, но прежде мне нужно определить свое положение.
— Он не знает о другом завещании?
— Даже не подозревает. — Кларисса замолчала и огляделась.
Было уже довольно поздно, и кафе опустело. Они сидели в одном из дальних углов, мисс Силвер лицом, а Кларисса спиной к залу. Столики по обеим сторонам были убраны, практически они были совсем одни, как если бы сидели в отдельном кабинете. Кларисса посмотрела на мисс Силвер.
— Именно поэтому я должна подумать, что же будет со мной. Он, конечно, поблагодарит меня и все такое, должен ведь, правильно? Усадьба, много денег. То есть я как бы дарю их ему. Но прежде чем что-нибудь предпринять, я должна разобраться. Девушкам приходится самим о себе думать. Сейчас и так все может пойти неплохо — у него новая работа. И дом есть хороший, правда, старый управляющий хочет оставить его за собой, так что не знаю.
Мисс Силвер присмотрелась к ней. Она привыкла ко всякого рода признаниям, иногда достаточно странным. Хорошенькая девушка, без семьи и поддержки, ей приходится самой пробивать себе дорогу в жизни. Эгоистичная и не слишком хорошо воспитанная. Она стремится выйти замуж и обзавестись своим очагом, хочет обеспечить свое будущее и для этого намерена самым выгодным образом использовать имеющиеся у нее сведения. Она серьезно спросила:
— Вы точно знаете, что дядя написал второе завещание?
— Да, он сам мне сказал об этом.
— И его не утвердили у поверенного?
— Нет, все получил его брат Арнольд.
— Он ничего не сделал для своего племянника?
— Ни вот столечко. Все говорят: ни стыда у него, ни совести!
— В таком случае, как мне кажется, вы просто обязаны пойти к поверенному этой семьи, все ему рассказать и назвать имена свидетелей. Кажется, вы сказали, что это были два садовника из усадьбы.
Кларисса изменилась в лице:
— В том-то и дело! Именно поэтому мне так хотелось поговорить с кем-нибудь! Один из них, Билли Стоке, ушел в море и утонул — его смыло за борт во время шторма.
— А другой?
Она не съела и половины пирожного. В данный же момент она рассматривала оставшуюся часть, ковыряя розовую и белую глазурь, и все больше хмурилась.
— Уильям — он еще жил там. Я говорила с ним о завещании. Он вспомнил, как подписывал его. Я сказала, чтобы он никому ничего не рассказывал, пока я не решу, что делать. Он был тогда трезвый, но обычно он пьет, то есть пил. Он сказал, что эти сведения могут принести нам обоим большие деньги. А я ему ответила: «Не делай глупостей!» Это было в прошлый четверг, а в субботу утром прибежала женщина, приходящая служанка, и сказала, его нашли мертвым: он утонул в протоке, сразу за деревней.
— В протоке нельзя утонуть, она же неглубокая, — тотчас заметила мисс Силвер, — разве только он упал или его толкнули. Но даже и тогда он смог бы подняться.
— Может быть, он был пьян — он частенько напивался. — Ее голос прозвучал почти равнодушно, но руки дрожали.
— Наверное, было следствие. Какое вынесли заключение?
— Смерть от несчастного случая.
— Никаких других подозрений?
Кларисса покачала головой.
— Даже мои старые хозяйки не подумали ни о чем другом, а они самые заядлые сплетницы во всей деревне.
Теперь уже она не смотрела на мисс Силвер и через минуту добавила:
— Вот это я и хотела сказать: оба свидетеля умерли. Сама я никогда не видела этого завещания, он просто сказал, что написал его. Не думаю, что с этим надо идти к адвокату. Или все же надо? Сиделка должна вести себя осторожно. Если пойдет слава, что она распускает слухи, ее тут же уволят. Я не могу рисковать.
— Нет, конечно, — задумчиво ответила мисс Силвер. Случайно услышанные слова умирающего, предполагаемое Завещание, хорошенькая девушка, которая даже не может сказать, что видела его, и которая изо всех сил старается выйти замуж за человека, который получает по этому мифическому завещанию солидное наследство. История была так призрачна и неконкретна, что практически не за что было зацепиться. Кларисса отодвинула стул.
— Я так и знала, что вы скажете. И любой так скажет. — Она отряхнула пальцы от крошек и встала. — Мне надо действовать так, как будет лучше для меня.
Мисс Силвер не знала, стоит ли отвечать на это. Впоследствии она всегда радовалась, что ответила. Она протянула руку.
— Вы не должны использовать эти сведения для собственной выгоды. В определенной ситуации это можно расценить как шантаж, а это тягчайшее преступление. Кроме того, это просто опасно — для шантажиста.
Кларисса рассмеялась, но слишком поспешно.
— Кто говорит о шантаже?
— Я. Это не только преступно, но и очень опасно. Мне кажется, вы чего-то боитесь. Если вы знаете что-то, чего мне не рассказали и о чем должны поставить в известность полицию, не медлите. Речь идет не только о вашем долге, но и о вашей безопасности. Пожалуйста, подумайте над тем, что я сказала, и не пытайтесь извлечь выгоду из неправильных поступков других людей.
С лица Клариссы сошли все краски. Рот раскрылся, но она не произнесла ни звука, только глотнула воздух. Внезапно она покраснела от гнева. Ярко накрашенный рот резко закрылся, чтобы через секунду раскрыться вновь и произнести без малейшей любезности в голосе:
— Не суйтесь в чужие дела! — Она подхватила перчатки и сумку и ушла.
Мисс Силвер не пыталась догнать ее. Она осталась на месте и видела, как девушка заплатила по счету и вышла из кафе. Только потом, покачав головой, она взяла свою сумку и зонтик, вышла на людную улицу и отправилась к себе домой на улицу Монтэгю.
Кларисса возвращалась в Гриннингз с тревогой на душе. Она приезжала забрать кое-какие вещи, потому что решила еще немного поработать у мисс Блейк. И вот она сидит в вагоне третьего класса и сомневается, стоит ли. Она поспешила забыть все, что произошло в кондитерской, но то, что сказала мисс Силвер, не так-то легко забыть. Шантаж! Какой ужас! «Не только преступно, но и очень опасно…» Она постаралась переключиться на что-нибудь другое. Как жаль, что ее коричневый костюм еще в чистке. В Гриннингзе он был бы очень кстати. Красный более модный и ей очень идет, но в деревне люди так консервативны. Сойдет любая тряпка из твида, но, если надеть что-нибудь чуть более модное, все скажут, ты слишком разряжена. Когда-то Эдвард был предельно откровенен в этом вопросе: «Дорогая моя, такие вещи здесь носить нельзя. Это просто не принято». Кларисса помнила это, и ее красный костюм так и остался у Мейзи Лонг, которая хранила все ее вещи. В своих мыслях Кларисса с сожалением задержалась на нем.
