Сегодня я попросила его разыскать сведения о полицейском по фамилии Фролов, служащем где-то в Советском районе в чине лейтенанта. И тихонько попросила совета в одном довольно щекотливом вопросе. Сведения Никоненко достал быстро. Информация подтвердилась, Фролов действительно служил в 17-м отделении.
Дальнейший план сложился в моей голове в считаные секунды. Обдумывая его, я злорадно ухмылялась. Такую возможность нельзя упускать. Спасибо, боги удачи, за ваши щедрые дары! В затеваемой мною авантюре требовалась обязательная страховка, с этим обещал помочь Илья. Я не стала прощаться, договорилась, что скоро подъеду, и отключилась.
— Женечка, я хотела бутерброды сделать, — сказала Нина Сергеевна, заметив, что я окончила разговор и задумалась.
— Отличная идея. Все проголодались, и супостата надо накормить, — кивнула я на мальчишку, — пока мы его казнить не собираемся. Вообще, парень, у меня будет к тебе серьезное предложение.
— Я открыт для любых переговоров, — оживился мальчишка.
— Замечательно. Только веры тебе пока нет, так что не обессудь, руки я твои не развяжу. А лучше посиди-ка ты, друг, еще немного в чулане.
Заперев мальчишку, я развила бурную деятельность. Для начала сделала несколько фотографий брошенной отвертки, раскуроченного окна и общие виды балкона и спальни. Потом попросила у Нины Сергеевны перчатки, активированный уголь, широкий скотч, кисточку для макияжа и полиэтиленовый пакет. Собрала и упаковала все возможные доказательства. Способ, конечно примитивный, но сойдет. Словом, сработала я не хуже эксперта.
* * *
День, который начинался так бесперспективно, обещал стать долгим и насыщенным. Я уехала от Новицкой, вооружив ее инструкциями по безопасности. Покидать подопечную сразу после происшествия не хотелось, но этот вопрос было необходимо уладить немедленно. Я пообещала, когда закончу все дела, заехать в отель, собрать вещи и сегодня же вернуться к ним с Ритой.
Я вела машину, поглядывая на сидящего рядом Андрея. Мальчишка, которого наконец-то освободили от пут, сосредоточенно жевал бутерброды и периодически грустно вздыхал. Видимо, тот факт, что его кормят, а о дальнейшей судьбе не сообщают и даже не говорят, куда именно везут, счел плохим признаком.
— Слушай меня внимательно, Андрей, и запоминай.
— Ага, — кивнул он с набитым ртом.
— Теперь ты будешь не просто агент, а двойной агент.
— Чего? — поперхнулся он бутербродом.
— Я тебя перевербовываю. Это означает, что работать отныне будешь на меня.
— Долго? Надеюсь, это не пожизненное рабство.
— Нет. Всего лишь до конца операции.
— Что за операция такая?
— Возьмем в разработку твоего Фролова, что сулит тебе, парень, двойную выгоду. Если хорошо себя зарекомендуешь, я не стану выдвигать обвинения в проникновении со взломом и от лейтенанта Фролова помогу избавиться. Ты же не планируешь в пособниках коррумпированного мента всю жизнь бегать?
— Я как-то не думал об этом.
— А нужно подумать, ведь годы идут. Тебе уже шестнадцать, оглянуться не успеешь, как в делах Фрола увязнешь по самые уши.
— Ага, а в твоих, значит, увязнуть лучше?
— А ты не так уж безнадежен, — рассмеялась я, — голова работает. Немножко. Был бы ты умный, не ввязался бы в эту историю.
— Выбора не было, — буркнул он.
— Неправда, выбор есть всегда, и он должен быть правильным. Ты же видел, что Фролов от безобидных поручений перешел к явному криминалу?
Андрей промолчал, обиженно засопев. А я продолжила:
— Впрочем, могу допустить, что Фролов на тебя надавил, а посоветоваться было не с кем. Так что больше не будем об этом. Что до меня, я частный детектив и телохранитель Евгения Охотникова. Если есть связи в криминальных кругах, можешь тихонько навести справки. Повторяю, тихонько! Не то поднимешь ненужную волну.
— Понял, не дурак.
— Теперь о Фроле. О том, что тебя поймали, ему, разумеется, ни слова. Доложишь, что сейф пока не нашел, но продолжаешь искать. Когда будешь говорить, подготовься, чтобы не нервничать. Веди себя естественно. Короче, ты все детство провел на улице, не мне учить тебя врать. Если повезет, попытайся осторожно узнать его планы. Только не расспрашивай — насторожишь. Главное, веди себя с лейтенантом так, как вел прежде. И запомни: люди не умеют читать мысли. Некоторые умеют считывать сигналы, которые невольно подает собеседник. А полицейских этому еще и учат, особенно в последние годы.
— Ты сейчас все это говоришь, чтобы запугать меня?
— Нет, чтобы ты был готов. Когда говоришь неправду, верь в нее. Если заметишь, что Фрол тебя слишком пристально изучает, и поймешь, что прокололся, допустим, вел себя слишком нервно, заранее придумай причину своей нервозности.
— Например, хочу попросить немного денег в счет будущей оплаты и боюсь?
— Вроде того, сойдет. Теперь насчет того, как будем держать связь.
— У меня есть сотовый. Задрипанный, правда, и батарея почти совсем не держит, но все же.
— Тогда говори свой номер.
— Так я его не помню.
— Здорово. — Пользуясь тем, что мы притормозили на светофоре, я схватила клочок бумаги, быстро написала два номера, сотовый и городской, и протянула «агенту». — Номера выучить наизусть! Это твое первое задание. Верхний — мой сотовый. Звонить будешь сам, дважды в день, в обед и вечером, если ничего экстренного не произошло. В этом случае звони сразу, как только сможешь. Каждый раз после отбоя удаляй исходящий звонок.
— Это еще зачем?
— Фролов знает о телефоне?
— Конечно, он на него обычно и звонит.
— Перестраховаться. Вдруг лейтенант решит журнал звонков проверить и станет вопросы задавать. Запомнил все?
— Да.
— Тогда слушай дальше. Второй номер — это телефон капитана полиции Ильи Никоненко. Он мой приятель. Это номер экстренный, на случай если что-то срочное, а мне не выходит дозвониться. Или нет доступа к сотовому, или тебе грозит опасность.
— И че? Незнакомый дядька рванет мне на помощь? — недоверчиво протянул Андрей.
— Мы как раз к нему едем, так что скоро познакомишься. Там и оформим договор о сотрудничестве. Так что о том, что ты станешь агентом, я не шутила.
— А на кой это мне?
— Это подстрахует тебя от возможных неприятностей с законом — на время операции, разумеется. И меня заодно. Видишь тот пакет? — кивнула я на заднее сиденье.
— Ну, вижу.
— Это тоже моя страховка. Аккуратно собранные доказательства против тебя. Отвертка, «пальчики» с оконной рамы — в общем, все. Если ты вдруг вообразишь себя самым умным и вздумаешь играть со мной или исчезнуть, Никоненко даст законный ход делу. А потом, когда тебя осудят, на зоне всплывет информация о сотрудничестве с полицией. И жизнь твоя станет насыщенной, но не скажу, что очень долгой.
— Жестоко, — шмыгнул носом подросток.
— Пожалуй. Но пока это просто страховка. Так что веди себя прилично.
— Ага, понял, обложили.
— Я искренне готова тебе помочь, Андрей, но обмана не прощу. Понятно? От этого может многое зависеть. И вообще, у меня есть способ подстраховаться, и я воспользуюсь им.
— Понял я. И никого кидать не собирался, не кипятитесь.
— Вот и замечательно.
* * *
Сегодня весь день было пасмурно, а ближе к вечеру тучи еще больше сгустились и начал накрапывать мелкий дождик. Сумерки опустились на город чуть раньше обычного. Но я все равно поостереглась светить агента в отделении полиции или рядом, мало ли что. Илью вызвала звонком и подобрала его у проходной. Мы отъехали в небольшое кафе, там познакомились, поговорили, выпили по чашечке кофе. Я передала капитану пакет с доказательствами, Андрей подписал договор. Все прошло слаженно и быстро. Потом мы подвезли Илью назад в отделение и отправились домой к Андрею.
Я подвозила парнишку к самому дому не просто, чтобы оказать ему любезность, а снова перестраховываясь, по привычке ничего не пускать на самотек. Будет полезно посмотреть на обстановку, в которой он живет, да и адрес знать не повредит. Следуя его указаниям, я проехала по улице Зорге, свернула на Нагибина. Еще немного вперед, между двух рядов частных домов.
Дома за окном были очень даже разными. Мелькали и приличные двухэтажные постройки, и простенькие ухоженные домики, и запущенные хибары.
— Значит, в частном секторе живешь?
— Может, ты где-нибудь здесь остановишь? И я просто пройдусь пешочком? — с надеждой заглянул мне в глаза Андрей.
— Даже не думай! Давай показывай, в какую сторону поворачивать, — скомандовала я, притормаживая на перекрестке.
— Прямо, а потом направо, сразу будет еще один перекресток. Не доверяешь, значит?
— А ты? — решила я не оставаться в долгу.
— Просто, понимаешь, я никогда никого не приглашаю домой. Незачем это все. Да и с друзьями у меня негусто, если честно.
