Его, правда, смущала одна неувязка – он усиленно старался не думать об этом. В «Коулуне» Лиана спросила об Айрин, его симпатичной спутнице в пятничный вечер… назвала ее интересной… Джордж никак не мог взять в толк, когда Лиана успела рассмотреть Айрин. Следила за ними весь вечер? Тогда почему не подошла? Говорила же, что явилась в бар, надеясь встретиться с ним. Возможно, хотела, чтобы он первым заметил ее? Планировалось ли это? И если да, то почему было так важно, чтобы деньги вернул Джордж?
Все эти мысли улетучились, когда он припарковался, вошел в проулок и застал Лиану под просевшим задним навесом. Без единого слова они опять начали целоваться. Она крепко обняла его за поясницу, причинив острую боль, которую он проигнорировал.
– Наверх, – прохрипел Джордж.
В маленькой прихожей – Нора сразу принялась тереться о его лодыжки – он сорвал с Лианы всю одежду. Несмотря на ночную жару, ее влажная кожа была прохладной и в мурашках. Они направились к кушетке. Лиана вытянулась, а он старался поскорее раздеться, но мокрые вещи липли к телу. Нора, жалобно мяуча, последовала за ними. Джордж подхватил ее, отнес в свою спальню и закрыл дверь. Пусть потом мстит – есть вещи, которые не полагается видеть ревнивым кисам.
Джордж вернулся к кушетке. Лиана была почти такой же, какой он ее помнил: высокие округлые груди с большими розовыми сосками, едва различимая вишневая родинка на правом бедре – он опять ощутил себя восемнадцатилетним девственником, впервые узревшим ее обнаженной. Голый, дрожа и нервничая, он постоял рядом. Она перехватила его взгляд, потянулась и погладила левой рукой; другой скользнула себе между ног. Ее темные лобковые волосы были острижены короче, чем он помнил. Она увлекла его на себя и ласково куснула за ухо. По шее прошел электрический разряд. Джордж вошел в нее одним глубоким толчком, от которого оба ахнули и выгнулись.
После второго звонка в дверь Джордж перекатился по пустой постели и сел, едва соображая. Лианы и след простыл. Единственным признаком ее ночевки были перекрученные простыни и влажный запах секса, все еще стоявший в помещении. Часы показывали девять утра, и Джордж испытал укол тревоги. Понедельник. Он должен быть на работе. Может, это из офиса? Но нет, звонили не по телефону – в дверь.
Джордж встал. Возможно, Лиана поднялась раньше и ушла завтракать. Ключ она, конечно, не взяла.
Надев халат, он заметил на бюро пачку купюр. Машинально тронул их указательным пальцем – верхняя была пятидесятидолларовой, – но оставил лежать, где были. Темы десятитысячного гонорара так и не коснулись – Джордж не думал о нем с того момента, как они с Лианой вернулись в квартиру и избавились от одежды. Звонок повторился, и в животе шевельнулся страх. Деньги на бюро означали, что Лиана ушла. Кто же стоял за дверью? Он пересек гостиную, взялся за ручку и спросил, кто там.
– Полиция. – Приглушенный женский голос.
Отворив дверь, Джордж увидел мужчину и женщину. Последняя быстро продемонстрировала значок, прикрепленный к ремню. Жест показался излишним, так как оба были в форменных брюках и доверху застегнутых рубашках, а потому могли быть только копами.
– Джордж Фосс? – спросила женщина.
– Угу.
– Я сержант уголовной полиции Роберта Джеймс, а это мой напарник, детектив Джон О’Клер. Мы можем поговорить? Вы не против, если мы войдем?
Детектив Джеймс была ростом с Джорджа, лет под сорок. Светло-коричневая кожа, короткие тугие кудри. Лицо вытянутое, с острыми скулами. Ее напарник О’Клер был моложе, но с сединой. Квадратное лицо чисто выбрито, здоровенный кадык. И чуть покачивался на пятках.
– Прошу прощения. Можно узнать, в чем дело?
– Есть вопросы по поводу вашего вчерашнего визита к мистеру Джеральду Маклину. Вы были у него вчера днем?
Джордж долю секунды помялся, прикинув, не изобразить ли непонимание, но это показалось лишним, а то и глупым.
– Был, но я не…
– Мы просто хотим задать несколько вопросов.
– Я в растерянности. Я почти не знаю Джерри Маклина. Мы познакомились вчера… Это он вас послал?
– С чего бы ему нас посылать? – осведомилась детектив Джеймс с видом малого ребенка, который спрашивает, когда можно распаковать подарок.
– Извините. Не с чего. Наверно, меня просто сбил с толку ваш приход, – произнес Джордж, одновременно сознавая, что лучше заткнуться и предложить полицейским войти.
– Мы пришли, потому что ночью Джерри Маклина убили.
Она замолчала. Джордж смотрел сериал «Закон и порядок» и знал, что детективы изучали его реакцию первых минут. Ощутил себя актером, позабывшим роль. Его захлестнуло необъяснимое чувство вины, и он криво улыбнулся:
– Где?
– Можно войти в ваш дом, мистер Фосс? Или, если вам так удобнее, давайте проедем в участок.
– Нет, входите. – Джордж посторонился, плотнее запахивая халат, надетый на голое тело.
Он вдруг почувствовал себя обнаженным и смутился.
Когда детективы вошли в гостиную, Джордж глянул в приоткрытую дверь ванной, выискивая следы пребывания Лианы.
Роберта Джеймс заметила, что он озирается.
– В доме есть кто-то еще?
– Нет. – Джордж внезапно уверился, что это правда.
Лиана давно ушла. Опять.
Автобусная станция благоухала жареным беконом и застарелой мочой. В кассе Джорджу сказали, что через час отходит автобус в федеральный округ Колумбия, где он может пересесть на другой до Тампы – Одри жила в часе езды на юг от нее, в городе Суитгам, штат Флорида.
Он взял место сзади, за что и поплатился: дверь туалета была неисправна и постоянно моталась и хлопала.
Голова гудела от выпитого вчера пива. Он встал спозаранку, собрался тихо, хотя вряд ли разбудил бы Кевина: тот храпел, как медведь, сраженный дротиком со снотворным. Оставил записку:
«Уезжаю. Не волнуйся. Днем позвоню родителям».
Джордж вынул из сумки свитер и несколько раз сложил, чтобы получилась подушка, после чего до самого Вашингтона то проваливался в беспокойный сон, то выныривал оттуда. Он съел половину чизбургера в «Макдоналдсе», затем направился к строю телефонных автоматов позвонить родителям по карточке, которую те дали ему еще в сентябре. Отец был на работе, а мать, как он надеялся, – на ланче с кем-нибудь из подруг. Не повезло: она сняла трубку.
– Джордж, что случилось? Почему ты звонишь?
В его семье не было принято часто звонить друг другу.
– Мам, помнишь, я рассказывал тебе о девушке по имени Одри Бек?
– Нет, но верю на слово.
Он объяснил, что произошло, – и вызвал у матери череду вздохов.
– Какая потеря! – произнесла она так, словно лично знала Одри. – Но больше всего, милый, меня беспокоишь ты. Не хочу, чтобы это отразилось на твоей учебе. Это должно быть счастливое время.
– Не волнуйся, мам!
Он не мог признаться, что собирался пересесть на ночной автобус до Тампы. Если его хватятся в колледже, то обязательно уведомят родителей. А пока этого не случилось, сам он будет помалкивать.
– Мам, позвоню через неделю. Все будет хорошо.
– Не сомневаюсь в тебе, Джордж.
Всю вторую часть путешествия он, устроившись в середине автобуса, ел яблоки и глазел на унылые южные магистрали. Рылся в памяти, пытаясь найти хоть намек на суицидальные настроения Одри, но тщетно. Создавалось впечатление, что она была не очень довольна ситуацией дома – девушка не хотела рассказывать, но Джордж уловил ее расстройство. Что же случилось? Почему успешная первокурсница исполнилась такого отчаяния, что наложила на себя руки?
Джордж постарался вспомнить каждую мелочь их последних дней вместе. Они покончили с экзаменами в промозглое утро четверга, когда половина колледжа уже разъехалась по домам. Столовая не заполнилась и на четверть. Джордж и Одри сидели в одиночестве за столом на десятерых. О чем они говорили? Джордж помнил, что обсуждали бефстроганов – не приготовили ли его из объедков перед закрытием кухни на месяц. Еще он вспомнил, что слегка раздосадовал Одри своей непрестанной тревогой из-за того, что она собиралась провести за рулем все двое суток пути из Новой Англии во Флориду. Джордж был уверен, что это опасно, а Одри твердила, что уже сделала это, когда прибыла, – сделает и второй раз. К тому же ей не хватало денег на две ночи в мотеле. Он предложил заплатить, а то и помочь доехать до Флориды, зная, что она откажется. Поспорив какое-то время, Одри закончила разговор обычным для нее образом: «Психуй сколько влезет, а я все равно сделаю по-своему». И он отступился.
В тот вечер они собрали вещи – порознь, каждый у себя; потом переночевали у Одри, а на рассвете их пути разошлись. Джордж помнил сырой и холодный воздух раннего утра и черный лед на тротуаре. Он проводил Одри до ее серебристого «форда-эскорта» с бампером, укрепленным изолентой. Она завела мотор и включила ненадежную печку на максимум, затем вышла. Они обнялись на прощание.
