Мадам Вахнер проявила также сочувственное любопытство к самой Сильвии и обстоятельствам ее прошлой жизни. Не успев оглянуться, Сильвия уже рассказала ей очень многое о своем детстве и юности и даже о коротком и не таком уж несчастливом замужестве. Ее заставил опомниться и вздрогнуть только беспечный вопрос мадам Вахнер:
— Но скоро вы опять выйдете замуж; у вас, конечно же, есть кто-то на примете?
— Нет! — Сильвия энергично помотала головой.
— Вы ведь молоды и красивы. Было бы преступлением не вступить в новый брак, — упорствовала мадам Вахнер. — Я люблю красоту. Вы, мадам, не заметили меня на прошлой неделе, но я вас заметила и сказала мужу: «Взгляни, Фриц, что за красавица приехала в Лаквилль». А он засмеялся и сказал мне: «Поздравляю, Софи, теперь тебе будет кем любоваться!». И это правда! Я была разочарована, когда вечером вас не было в Казино. Но теперь мы будем часто встречаться, ведь вы, наверное, любите играть?
Во второй уже раз Сильвия слышала от нее этот вопрос.
— Я собираюсь немного поиграть, — ответила она, краснея, — но не хочу, чтобы это сделалось пристрастием.
— Нет, конечно, это было бы ужасно! Редко кто может позволить себе проигрывать много денег. — Мадам Вахнер испытующе поглядела на Сильвию. — Но просто удивительно, как некоторые умудряются их добывать — я имею в виду деньги на игру — Она вздохнула и на ее толстом лице изобразилась мрачная серьезность.
Они ехали уже довольно долго, и под конец кучер, обернувшись, спросил, куда они желают направиться дальше.
— Поедем, попьем чаю у меня, — предложила Сильвии мадам Вахнер. — Это недалеко. Я живу в Шале де Мюге. У меня есть в запасе превосходный чай. Мы отдохнем, а кучеру велим вернуться к нам через час. Что вы об этом думаете, мадам?
— Спасибо за любезное приглашение, — отозвалась Сильвия, и она действительно была очень благодарна.
Идея передохнуть и попить чаю на вилле Вахнеров показалась ей привлекательной. Сильвии хотелось сейчас каких-нибудь новых впечатлений — не обязательно значительных — она ни разу еще не бывала во французском частном доме.
— В Шале де Мюге, — бросила мадам Вахнер кучеру.
Тот ответил кивком и развернул лошадей. Вскоре они въехали на дорогу, недавно, судя по всему, пробитую через большой участок леса.
— Лаквилльцы спешат делать деньги, — заметила мадам Вахнер по-французски. — Я слышала, что за несколько последних лет земля здесь поднялась в цене почти втрое, хотя дома все еще стоят недорого.
— Жаль, если вырубят такой красивый лес, — вздохнула Сильвия.
Ее собеседница пожала плечами.
— Пейзажи меня не волнуют, ни в малейшей степени! — спокойно и благодушно отозвалась она.
Коляска дернулась и остановилась перед белой калиткой в простом деревянном заборе. За забором располагался обширный неухоженный сад; единственным украшением ему служили несколько могучих деревьев, уцелевших, когда участок очищали и в середине строили дом.
Мадам Вахнер неуклюже выбралась из коляски. Сильвия пошла следом. Ей было крайне любопытно, как эта забавная крохотная вилла выглядит внутри.
Очень необычное одноэтажное здание стояло на поросшей буйной травой лужайке. Высотой оно превосходило все бунгало, которые Сильвия видела раньше.
На ярко-розовых стенах Шале де Мюге контрастно выделялись коричневые полосы, имитирующие балки, а также ряды крупных вставок из голубой керамики с изображением гигантских ландышей — это растение дало вилле ее диковинное название!
Шоколадного цвета ставни были плотно закрыты, чтобы защитить комнаты от нещадно палившего солнца. Дом и участок имели странный нежилой вид.
Сильвия втайне удивилась, что Вахнеры оставляют в небрежении сад, который, с помощью небольших усилий, можно было бы превратить в прелестный уголок. Но не была расчищена даже дорожка, которая вела к дверце, размещавшейся в выступе стены.
Однако мадам Вахнер, судя по всему, была вполне довольна своим временным жилищем и его окружением.
— Правда, хорошенький домик? — с широкой улыбкой спросила она по-английски. — Меблированный, и стоил всего лишь четыре тысячи франков за сезон!
Около сорока фунтов — быстро прикинула в уме Сильвия. Действительно, очень дешево.
— Мы поселились в мае и сняли дом до октября, — продолжала хвалиться мадам Вахнер. — Я наняла женщину из города. Она приходит по утрам, готовит, что я закажу, и следит за хозяйством. Часто мы завтракаем в городе, а обедаем дома, а иной раз обедаем где-нибудь вблизи Казино — как нам вздумается. Во Франции такие дорогие продукты — питаясь дома, почти ничего не экономишь.
Они уже приблизились к коричневой двери шале, и Сильвия Бейли с удивлением увидела, как мадам Вахнер приподняла краешек потертого коврика и извлекла оттуда ключ. Открыв дверь, она произнесла:
— Прошу, мадам, добро пожаловать в мой дом!
Сильвия вошла и очутилась в небольшом пустом холле, где не было даже подставки для шляп и зонтов. Опередив ее, хозяйка распахнула дверь в темную комнату.
— Вот наша столовая, — произнесла она гордо. — Входите, мадам, здесь нам, наверное, будет удобнее всего.
Сильвия последовала за ней. Как темно и как жарко было в комнате! Вступив из светлого холла в сумрак плотно закупоренной комнаты, она несколько секунд ничего не могла разглядеть.
Постепенно зрение ее прояснилось, и она увидела все, а скорее, то немногое, что было в комнате, и почувствовала легкое разочарование.
Обстановка включала в себя круглый столик, стоявший на затертом паркетном полу, шесть ивовых стульев у стены, и ореховый буфет, на полках дорого не видно было ни посуды, ни безделушек. Стены были неряшливо окрашены в красно-розовый цвет.
— Очаровательно, правда? — воскликнула мадам Вахнер. — А теперь я покажу вам нашу замечательную гостиную!
Из холла они свернули налево, в короткий коридорчик.
Гостиная де Мюге была немного больше столовой, но так же лишена всяких украшений и даже необходимых удобств. Здесь имелась скромная софа, накрытая дешевым ковром, и четыре неудобных на вид стула; на каминной полке искусственного мрамора стояли часы из позолоченной бронзы и стекла, а также два канделябра. Осматриваясь, Сильвия не обнаружила ни книг, ни бумаги, ни цветов.
Обе комнаты показались Сильвии странными, какими-то нежилыми. Но, разумеется, Вахнеры большую часть времени проводят вне дома.
— А теперь я приготовлю чай, — с торжеством в голосе объявила мадам Вахнер.
— Можно, я вам помогу? — робко предложила Сильвия. — Я люблю готовить чай, я ведь англичанка.
Ей не хотелось оставаться одной в душной и уродливой гостиной.
— Но как же ваше красивое платье? Как бы вам не испачкать его на кухне! — всплеснула руками мадам Вахнер.
Тем не менее, она позволила Сильвии отправиться с ней в светлую и чистую кухоньку, дверь которой находилась как раз напротив двери гостиной.
— Ну и кухня, сплошное очарование! — с улыбкой воскликнула Сильвия. Она была рада обнаружить хотя бы одно помещение, которое можно было похвалить не кривя душой. Действительно, кухня, с ярко начищенной медной кухонной утварью и сверкающей посудой, была самым приятным местом в доме. — Ваша служанка, должно быть, очень чистоплотная женщина.
— Да, — довольно кислым тоном отвечала мадам Вахнер, — она довольно старательная. Но эти французы — как же они жадны до денег! Вы думаете, она хоть раз задержалась на работе на минуту дольше положенного? Ничего подобного!
Не переставая говорить, она наполнила водой металлический чайник и зажгла спиртовку. Затем она достала из буфета две чашки и надтреснутый фарфоровый чайничек.
Сильвия внесла свой вклад, нарезав несколько бутербродов. Белый стол, рядом с которым она стояла, находился напротив окна, и ей было хорошо видно, что за маленьким садиком позади дома начинается густой каштановый лес, отделенный от Шале де Мюге только неровным забором.
— Лес тоже находится в вашем распоряжении? — спросила она.
Мадам Вахнер мотнула головой.
— Нет, он продастся, — ответила она.
— Ночью здесь, должно быть, очень одиноко, — задумчиво произнесла Сильвия. — Похоже, у вас всем нет соседей.
— Немного ниже по дороге есть вилла, — быстро отозвалась мадам Вахнер. — Но мы не из боязливых, а кроме того, у нас нечего красть.
Сильвия подумала, что если Анна Вольски права и Вахнеры постоянно проводят время за игрой, то денег у них должно быть немало и хранятся они в доме. Едва ли все эти деньги умещаются в сумочке, которую мадам Вахнер всегда носит привязанной к запястью.
Затем, словно бы заглянув в ее мысли, мадам Вахнер промолвила:
— Что до наших денег, то я вам сейчас покажу, где мы их храним! Пойдемте в спальню, там можно снять шляпу, а потом я вам кое-что продемонстрирую.
