— Что до наших денег, то я вам сейчас покажу, где мы их храним! Пойдемте в спальню, там можно снять шляпу, а потом я вам кое-что продемонстрирую.
Мадам Вахнер повела Сильвию через коридорчик в большую спальню, которая также выходила на задний садик и каштановый лес.
Спальня Сильвии понравилась. Подобно столовой и гостиной, комната была на удивление пустой. В спальне не было ни комода, ни туалетного столика, ни шкафа. Одежда мадам Вахнер висела на гвоздиках за дверью. В углу стоял большой, окованный медью сундук. Вплотную к нему прилегал письменный стол, где валялось множество красных книжечек — похожие бывают у английских торговцев. Сильвия припомнила, что именно в такую книжечку мсье Вахнер вносил заметки во время игры прошлым вечером в Казино.
Широкая и низкая кровать выглядела вполне уютно; по соседству со спальней располагалась ванная.
Мадам Вахнер показывала спальню с заметной гордостью.
— Английский комфорт, — повторила она французскую фразу, обозначающую высшую степень домашнего удобства. — Муж никогда не позволил бы мне снять дом без ванной. Он большой чистюля, — было заметно, что мадам Вахнер очень этим гордится, и Сильвия не смогла удержаться от улыбки.
— Думаю, во многих французских домах до сих пор нет ванных, — заметила она.
— Да, — быстро подхватила мадам Вахнер, — французы не следят за чистотой. — Она осуждающе покачала головой.
— Наверное, вы храните деньги в этом ящике? — Сильвия указала на кованый сундук.
— Ничего подобного! Вот они где! — Мадам Вахнер внезапно задрала свою шерстяную юбку, и Сильвия с удивлением узрела множество замшевых мешочков, висевших вокруг ее объемистой талии. — Здесь они все, в тесноте да не в обиде! — Она громко рассмеялась.
Женщины вернулись в кухню. Вода закипела, и Сильвия, под любопытным взглядом мадам Вахнер, заварила чай.
— Ого, крепко получается! Для себя с мужем я кладу только щепотку заварки. А теперь прошу в столовую. Я принесу чай туда.
— Нет, нет! Почему бы нам не попить чаю здесь? Здесь так уютно.
Мадам Вахнер поглядела на нее с сомнением.
— Здесь?
— Ну да, конечно! — воскликнула Сильвия. Они придвинули к столу два стула с тростниковыми сиденьями и принялись за чай.
Гостеприимство мадам Вахнер пришлось Сильвии по вкусу. Поездка в коляске и жара немного утомили ее, и чай оказался как раз кстати.
— Я выйду, посмотрю, здесь ли коляска, — проговорила мадам Вахнер.
Когда хозяйка ушла, Сильвия с любопытством осмотрелась.
До чего же странный образ жизни избрали для себя эти люди! Если у Вахнеров хватает денег на игру, тогда они богаты и должны бы окружить себя большим комфортом, чем сейчас. Ясно было, что столовой и гостиной они почти не пользуются. Доставая масло, Сильвия невольно заметила, что в крохотной кладовой хранится только кусочек сыра, немного холодного мяса и два яйца на тарелке. Не удивительно, что мсье Вахнер с таким удовольствием поглощал обильную, но не особенно изысканную еду в «Пансионе Мальфе».
— Да, коляска на месте, — сообщила возвратившаяся мадам Вахнер. — А теперь нам нужно спешить, иначе ами Фриц рассердится! Знаете, этот нелепый человек вбил себе в голову, что в доме хозяин он, и все же мы женаты уже… уж и не помню, сколько лет. Но он всегда ждет меня не дождется, даже если мы расстанемся на какую-нибудь пару часов!
Вместе они вышли из дома, мадам Вахнер тщательно заперла дверь и спрятала ключ, как и раньше, под коврик.
Сильвия не удержалась от смеха.
— Смотрю на вас и удивляюсь, — проговорила она. — Подумайте, кто угодно может найти ключ и забраться в дом!
— Да, верно. Но там нечего красть. Как я вам уже сказала, деньги мы всегда носим с собой. — Мадам Вахнер добавила серьезным тоном: — То же самое советую и вам, моя дорогая юная подруга.
Мадам Вольски ожидала их в зале Казино.
— А я-то ломаю голову, что с вами приключилось! — взволнованно воскликнула она. — Вот твой членский билет, Сильвия.
Мсье Вахнер встретил свою супругу хмурой гримасой. Если он и обрадовался, то проявил свои чувства довольно своеобразно. Вскоре, однако, секрет его злобного настроения раскрылся: жена взяла кожаную сумочку, привязанную к ее запястью, и вынула оттуда тысячу франков.
— Ну вот, Фриц, — весело сказала она. — Теперь можешь играть!
Сильвия была поражена. Так бедному ами Фрицу не позволялось играть в отсутствие жены, чтобы он не зашел слишком далеко! Не удивительно, что он проявлял такое нетерпение, и Даже злость.
В Клубе теснился народ. Теперь, в конце дня, протиснуться к столам было довольно трудно, но какой-то незнакомец любезно присмотрел за тем, чтобы место Анны никто не занял.
— Мне везло, — шепнула она Сильвии. — Я выиграла тысячу франков, и теперь думаю немного передохнуть, пробирайся сюда, дорогая, я встану у тебя за спиной. Советую на первых порах ставить не больше двадцати франков. С другой стороны, если будешь в ударе, то рискуй, не раздумывая!
Сильвия, чувствуя себя растерянной, села на место подруги; Анна осталась рядом.
Слегка трясущейся рукой Сильвия положила на зеленый стол стофранковую банкноту. Потом она подняла глаза и вздрогнула, потому что увидела графа де Вирье.
Он стоял напротив, около другого края стола. Глаза графа смотрели прямо ей в лицо, на губах играла печальная, но очень добрая, снисходительная улыбка. Их взгляды встретились, граф наклонился и положил свои деньги рядом с банкнотой Сильвии
Прозвучали обычные слова:
— Делайте ставки, дамы и господа! Игра сделана! Ставок больше нет!
А потом Сильвия увидела, что ее ставка, а также и ставка графа, удвоилась. Вместо двух на столе лежали теперь четыре банкноты.
— Оставь их на месте и посмотри, что будет, — шепнула Анна. — В конце концов, ты рискуешь всего лишь сотней франков.
Сильвия последовала ее совету.
Снова, после небольшой паузы, прозвучал монотонный голос крупье, произнесший слова, не все еще привычные Сильвии.
Она огляделась: на взволнованных лицах зрителей застыло напряженное ожидание. Лишь граф де Вирье казался безразличным.
Мгновением позже к их банкнотам добавилось еще четыре сотни франков.
— Лучше забери свой выигрыш, пока этого не сделал кто-нибудь другой, — тревожно зашептала Анна.
— Но мне не хочется.
— Так нужно!
Сильвия протянула руку и забрала выигрыш; деньги графа остались на месте. Внезапно Сильвия положила обратно четыре стофранковые бумажки и взглянула на графа с веселой, но немного стесненной усмешкой, говорившей: «Добрый друг, не сердитесь на меня; игра так захватывает, что трудно устоять!».
Сердце у него кольнуло. Какая милая улыбка, какое бесхитростное выражение лица. И… как же она красива. Он чувствовал одновременно и радость, и недовольство, видя здесь свою маленькую английскую приятельницу!
— Ты собираешься на этот раз проиграть все? — шепнула Анна.
— Думаю, да. Это очень увлекательно — отвечала Сильвия Бейли.
И вновь ей выпал выигрыш.
— Жаль, что ты не начала игру с тысячи франков. Подумай, сколько бы у тебя сейчас было денег, — Анна говорила как настоящий игрок. — Ясно, что сегодня тебе улыбается удача, и я намерена следовать за тобой. Но сейчас забери деньги.
Сильвия помедлила, чтобы посмотреть, как поступит граф. Когда их глаза встретились, в них был тот же самый вопрос. Граф незаметно кивнул, и Сильвия забрала выигрыш.
И это было правильно, потому что на сей раз выигрыш выпал банкомету.
Она огляделась: на взволнованных лицах зрителей застыло напряженное ожидание.
Затем произошло нечто неожиданное.
Кто-то — Сильвии показалось, что это был мсье Вахнер — обращаясь к крупье, державшему карты, произнес повелительно:
— Пусть мадам снимает.
Плохо сознавая, что делает, Сильвия взяла протянутые ей карты. В толпе вокруг стола пробежал шепот удовлетворения, потому что на сукне лежал — она это уже понимала — выигрышный номер, девятка червей, а вторая карта была король треф.
Снова и снова она открывала выигрышные номера: восьмерку и туза, пятерку и четверку, шестерку и тройку. И каждая комбинация была удачной для игроков и несчастливой для банкомета.
Во множестве глаз, обращенных на юную англичанку, читались восторг и благодарность. Только Поль де Вирье не поднимал взора. Но в игре он следовал за ней.
— Теперь поставь тысячефранковую банкноту, — распорядилась Анна.
Сильвия была удивлена, но послушалась совета. А граф де Вирье, как прежде, повторил ее ставку. От этого она ужасно взволновалась — было бы катастрофой, если б он проиграл, следуя за ней!
Но они не проиграли. И тогда ставки Сильвии стал повторять, кажется, весь стол.
— Эта хорошенькая англичанка играет в первый раз! — зашептались собравшиеся. И все лихорадочно продолжали пользоваться ее удачей.
