Но пришла к выводу, что подниматься пешком выгодней, даже в целях конспирации. Пока я шла наверх, слышала, как на лифте кто-то спускался и поднимался, но я ни с кем не встретилась.
На седьмом этаже я наконец-то достигла своей цели. Сначала я окинула взглядом металлическую дверь двадцать четвертой квартиры. Мой наметанный глаз определил, что замки не представляют собой особо сложную конструкцию. Но для порядка я сначала нажала на кнопку звонка, едва расслышав его трель сквозь звукоизолирующую дверь. Мне никто не открыл, значит, можно было приступать к подбору ключей. Надо сказать, что содержимое моей сумочки значительно отличалось от содержимого любых других дамских сумочек. Моя косметичка была практически пуста: губная помада одного тона и зеркальце, да и те мне редко бывали нужны. Остальные предметы, лежащие в сумке, могли бы сказать, что я либо «домушница», либо агент спецслужбы, либо частный детектив, что и справедливо.
Я повернулась спиной к соседским дверям, на тот случай, если там кто-нибудь посмотрит в «глазок», я надеялась, что меня примут за рыжеволосую хозяйку двадцать четвертой квартиры. Затем достала связку отмычек, когда-то сработанных специально для меня одним хитроумным мастером. Помнится, сначала мне пришлось долго тренироваться, чтобы научиться ими пользоваться. Потом, уже в процессе расследований я продолжала отрабатывать эту технику, буквально прочувствовала ее сердцем, и результаты были превосходными. Вот и сейчас дверь легко открылась. Кстати сказать, мне не понадобилось даже корпеть над вторым замком, он не был закрыт, и это была удача.
Я вошла в квартиру и тихонько закрыла за собой дверь.
Напротив прихожей располагалась кухня с выходом на лоджию. Я шагнула в комнату налево и поняла, что в ней есть второй выход на ту же лоджию. Я прошла в глубину комнаты и осмотрелась. О назначении помещения нельзя было сказать однозначно. Мне было ясно только одно: что это не спальня, но вот гостиная это или кабинет, я не разобрала.
У окна с одной стороны стоял телевизор на высокой подставке, а с другой — компьютер на обыкновенном письменном столе. За моей спиной у противоположной окну стены, между двумя креслами размещался журнальный столик. Я, не раздумывая, подошла к компьютеру и засунула одну руку в сумку в надежде отыскать дискету, а второй рукой потянулась к кнопке системного блока, но не успела на нее нажать, так как услышала за своей спиной сначала приближающийся скрежет, а потом громкое частое дыхание. Я мгновенно развернулась и с ужасом увидела, что в двух метрах от меня остановилась и оценивающе смотрела на меня собака бойцовской породы. Кажется, это был бультерьер — белый с черным пятном на лбу, очень похожий на свинью пес. Доли секунды мы смотрели друг другу в глаза, я продолжала стоять как вкопанная, тем временем размышляя, что же мне предпринять, а бультерьер сначала засеменил своими короткими ножками, а затем подпрыгнул, намереваясь попасть своим «свиным рылом» мне в грудь и сбить с ног. Я сориентировалась мгновенно и закрылась от удара своей большой, набитой всякой всячиной сумкой.
Противная собака отлетела назад, но приземлилась на ноги, правда, боком ко мне. Я также отшатнулась назад и едва не села на подоконник. Я выиграла всего одну секунду, но мне ее хватило, чтобы достать из сумки перцовый баллончик. Я даже не помню, как все происходило дальше, поскольку, чтобы не пострадать от газа, закрыла глаза и затаила дыхание, но главное — я успела нажать на распылитель, интуитивно направляя струю на бультерьера, предпринявшего вторую попытку броситься на меня.
Отчаянный собачий визг и скрежет когтей по линолеуму подсказал мне, что бросок отражен. Я приоткрыла глаза и с удивлением обнаружила, что стою на подоконнике, а бультерьер вертится вокруг своей оси, стараясь приподнять передние лапы, дабы потереть слезящиеся глаза, но безуспешно.
Если бы подобную картину я увидела на экране телевизора, то она, вероятно, вызвала бы у меня смех, но сейчас мне было не до веселья. Я понимала, что нельзя терять ни секунды, ведь псина могла прийти в себя от перцового шока. Оставаясь на подоконнике, я открыла дверь на лоджию и спрыгнула туда, а потом закрыла дверь. Пока я думала только о своем спасении, а не о поиске компромата на хозяев квартиры, поэтому надо было как можно скорее блокировать собаку-свинью в комнате. Я быстро пробежала по лоджии, прихватив на всякий случай щетку для мытья окон, которую обнаружила прямо за балконной дверью. У выхода из кухни я заметила подстилку и миску с водой — значит, собака лежала здесь, на лоджии, когда я наглым образом влезла в квартиру, даже не подозревая, кто ее охраняет почище металлической двери с одним закрытым замком. Если бы я заранее знала о бультерьере, то роль камикадзе играть не стала бы. Мне стоило вначале последить за квартирой, тогда бы я увидела, как Вахрушевы выгуливают свою бойцовскую собачку, после чего я точно оставила бы свою и без того незаконную затею — залезть в их квартиру.
С палкой наготове я вышла из кухни, но бультерьер уже покинул комнату, в которой я хотела его блокировать. Пес еще не пришел в себя окончательно, скулил и, кажется, направлялся в ванную или туалет, не обращая на меня никакого внимания. «Ну и умная же псина! — промелькнуло в моей голове. — Соображает, что глаза надо промыть водой! Только как он кран собирается открыть и промывать глаза, непонятно». Бультерьер, вероятно, почувствовал мое присутствие, развернулся и засеменил в мою сторону. Я сделала шаг назад и закрыла дубовую дверь на кухню.
В результате я оказалась пленницей грозного квартирного стража. В моем распоряжении были только кухня и лоджия, а все остальное и, главное, доступ к входной двери находились во власти бультерьера. Я поняла, почему он сразу не проявил себя, когда я вошла в квартиру. О том, что он не сразу почувствовал во мне чужого, не могло быть и речи. Он ждал, когда я отойду подальше от входа, тогда у меня не будет пути для отступления, и он сможет разделаться со мной. Только псина не знала, что у меня черный пояс по карате, а стало быть, прекрасная реакция. Да и про оружие бультерьер не догадывался, а у меня кроме перцового шока еще и пистолет с собой имелся. Правда, применять его в чужой квартире мне совсем не хотелось. Я еще надеялась, что мое проникновение сюда останется незамеченным для Вахрушевых. Если они вернутся домой только вечером, то кондиционер успеет очистить воздух квартиры, а если раньше, да еще в моем присутствии, то… Нет, об этом я даже думать не хотела.
Мои глаза тоже начали слезиться, я промыла их холодной проточной водой, а затем вытерла своим носовым платком кран. Потом я подняла брошенную на пол щетку для мытья окон, протерла ее и отнесла на лоджию. Использовать ее в борьбе с бультерьером глупо, надо искать другой способ выбраться отсюда.
Я даже выглянула в окно, но альпинистского энтузиазма у себя не почувствовала.
Внезапно раздался звонок, и я вздрогнула, поскольку не сразу поняла, в дверь ли это звонят или по телефону. Я вошла с лоджии на кухню и только тогда поняла, что звонил телефон. Надо сказать, что приглядеться к интерьеру кухни я не успела, мысли были полностью заняты собакой. Теперь же я увидела на столе надрывающийся аппарат, причем очень экстравагантной формы. Он был сделан в виде пухлых женских губок ярко-красного цвета. Я окинула взглядом интерьер помещения и поняла, что хозяева во всем любят экстравагантность.
На одной из стен висела картина с изображением полуобнаженной женщины. Сначала мне показалось, что это портрет хозяйки, и я удивилась, что он располагается не в спальне, а в кухне. Но весь фокус в том, что при детальном рассмотрении можно было увидеть на картине множество нарисованных ягод и фруктов, из которых, собственно, и состояло тело женщины. Я даже подошла поближе и разглядела эту интересную технику: волосы были из желтого винограда, губы из брусники, глаза — вишни, щеки — яблоки, а все тело — из цитрусовых в разрезе.
После долгого настойчивого звонка телефон все-таки перестал трезвонить. Мне моментально пришла в голову идея поставить в телефон «жучок». Верхняя губа оказалась трубкой, а на нижней были кнопки, и я невольно улыбнулась. Под завывания бультерьера из-за кухонной двери я поставила в телефон «жучок» и протерла «губки» платком, чтобы убрать отпечатки своих пальцев. Можно было уходить отсюда. Но как?
Я предприняла очередную попытку выбраться — через комнату, но моя вылазка закончилась тем, что мы столкнулись с бультерьером в дверях. Поскольку он еще окончательно не пришел в себя после перцового шока, я успела захлопнуть дверь из комнаты в прихожую перед самой его противной мордой.
Получив беспрепятственный доступ к компьютеру, я не могла этим не воспользоваться, хотя знала, что теряю драгоценное время. Кто-нибудь из хозяев мог прийти домой с минуты на минуту. Раз им кто-то звонил, значит, знал, что их можно застать дома даже в рабочее время. Однако искушение было велико, и я включила компьютер. Открыла папку «Мои документы», посмотрела несколько файлов. Недолго размышляя над ними, я вставила дискету и перекачала на нее все без разбора. Затем вынула дискету, выключила компьютер и стерла с клавиатуры отпечатки пальцев.
