Меня, надо сказать, удивило, что поверх забора не было колючей проволоки. Ее появление выглядело бы вполне в духе Вахрушевых. За углом забор прервался двухэтажным кирпичным строением. Я подъехала поближе, чтобы прочитать вывески. На первом этаже располагались два магазина: цветочный и строительных материалов. На второй этаж был отдельный вход с кодовой дверью. Никакой вывески там не наблюдалось, но на жилое помещение тоже не было похоже.
Магазины еще работали, и я решила заглянуть в них. До закрытия «Стройматериалов» оставалось полчаса, а цветочный работал до девяти вечера. Это обстоятельство меня слегка удивило. «Неужели в столь глухом закутке Заводского района цветы пользуются спросом и в поздний час?» — подумала я.
В магазине строительных материалов я не нашла ничего интересного для себя. Естественно, я рассматривала не образцы кафельной плитки и не краски. Я убедилась, что из торгового зала окна выходят только на улицу, и даже просто подглядеть отсюда на территорию фабрики с другого ракурса, не говоря о том, чтобы проникнуть туда из магазина, не могло быть и речи.
Я зашла в цветочный магазин.
— Вы и правда до девяти вечера работаете? — спросила я у продавщиц.
Обе девушки почти синхронно кивнули в знак согласия.
— И что, покупатели бывают? — продолжила я расспросы, разглядывая для видимости комнатные растения.
— Когда как, — ответила продавщица со светлыми волосами.
— Вы монстеру хотите купить?
— Пока думаю, — ответила я и перевела взгляд на диффенбахию.
Потом я спросила, как надо ухаживать за обоими растениями, и вторая девушка, брюнетка, стала обстоятельно отвечать мне. Делая вид, что внимательно слушаю ее, я зашла за колонну и увидела то, зачем сюда пришла: на левой стене магазина имелось окно с решеткой, выходящее на территорию фабрики «Нинель». Надо сказать, что цветочных дел мастера здорово обыграли такую деталь, как металлическая кованая решетка. На окне стояли горшки с вьющимися растениями. Лианы обвивали металлические прутья и практически полностью закрывали обзор. Наверняка Вахрушевым такое решение очень понравилось. Может быть, даже Нина Федоровна сама и подсказала его хозяйке цветочного магазина. Я почему-то решила для себя, что владеть цветочным магазином должна непременно женщина.
Заметив, что меня заинтересовали лианы, обе продавщицы стали наперебой рассказывать обо всех прелестях лазающих растений. Я мило улыбалась им и думала о своем. Ничего интересного мне увидеть в окне не удалось.
— Ну что, вы определились, выбрали для себя какое-то растение? — настойчиво спросила меня брюнетка, оторвав от размышлений.
Я поняла: если уйду из магазина с пустыми руками после такой обстоятельной консультации, то здорово обижу девчонок-продавщиц. Но также я знала, что мне никак нельзя иметь комнатные растения, потому что с моей сумасшедшей работой я обязательно буду забывать их поливать и пересаживать. Спасительным для меня явилось решение купить кактус. «Уж этот цветок будет меньше всего страдать от моей занятости!» — подумала я и взяла с полки первый попавшийся мне под руку горшочек с колючим цветочком.
Расплатившись, я уже было вышла из магазина, но оглянулась и спросила:
— Девушки, а вы не знаете, что на втором этаже? Я хочу в этом районе снять себе офис…
— Поздно, — ответила блондинка. — Помещение уже сдано в аренду и теперь идет ремонт — там будет приемная депутата.
— Жаль, — ответила я и вышла.
С депутатом и его помощниками мне связываться не хотелось. Я по опыту знала — с ними больше мороки, чем толку, поэтому не стала ломиться в закрытые двери. «Интересно, а к депутату Вахрушевы тоже будут лезть со своими советами? — подумала я. — Хотя тот, наверное, сам позаботится о своей безопасности со всех сторон».
Я села в машину и поехала дальше. Снова был длинный и высокий забор из железобетонных блоков, вплоть до здания, в котором располагалось рекламное агентство «Экватор-плюс». Кроме него там арендовали помещения еще несколько фирм. Но так как здание стояло торцом к фабрике, то меня заинтересовало только окно, которое было под окном кабинета Цыпкина, если там оно, конечно, было. Мне стоило расспросить Станислава Власовича об этом.
Едва я подумала о Цыпкине, как он — легок на помине! — вышел из здания. Вахтерша закрыла за ним дверь, и директор «Экватора-плюс» направился к автобусной остановке. Я ему посигналила, но Цыпкин не обратил на мою машину никакого внимания. Пришлось его окликнуть, и только тогда Станислав Власович остановился и оглянулся.
— У меня остался к вам один вопрос, — сказала я, не выходя из машины. — На первом этаже есть окно, под вашим?
Мне показалось, что Цыпкин ожидал от меня более сложного вопроса. Однако, когда он услышал, что меня интересуют лишь архитектурные особенности здания, напряжение с его лица спало. «Чего же он так испугался? — пронеслось в моей голове. — Вероятно, он не был со мной откровенен до конца».
— Нет, там оно заложено, — ответил Цыпкин, наклонившись к окну моей «девятки». — Под моим кабинетом находятся складские помещения. Знаете, Танюша, я только сейчас вспомнил, что однажды, примерно месяц назад, моим окном уже интересовались какие-то люди…
— Какие люди? — почти выкрикнула я.
— Два мужика, очень похожие на бандюганов. Они интересовались, какие услуги оказывает наше рекламное агентство. Я стал подробно рассказывать о спектре наших услуг, показывал буклеты и образцы, но у меня создалось впечатление, что их интересует только окно. В итоге они сказали, что подумают, ушли и больше не появлялись.
— А они как-нибудь представились?
— Нет, своих имен они не называли, сказали только, что они из фирмы… забыл… Такое ни о чем не говорящее название, набор букв… Я еще подумал, что оно на слух воспринимается ужасно, но вот логотип можно сделать шикарный. Что-то вроде «АБ-Трейд-СТ»… Да, кажется, так.
— Больше вы мне ничего не хотите сказать? — спросила я на всякий случай.
— Хочу, Танюша, очень хочу, но боюсь, что это совсем не то, что вы желали бы услышать.
— Похоже на то, — усмехнулась я. — Значит, до среды!
Станислав Цыпкин выпрямился, подмигнул мне на прощание и снова пошел в сторону остановки. Я тронулась с места и поехала домой в полной уверенности, что сегодняшний день отработала на полную катушку. Конечно, над словами Цыпкина еще стоило подумать, а главное — составить план оперативных мероприятий на завтра. Но это можно сделать и дома, сидя в любимом кресле с чашкой кофе в руках.
Я почувствовала усталость от рутинной работы, а при подъезде к дому появилось и чувство голода. Я знала, что мой холодильник почти пуст, а до магазина нужно сделать приличный крюк. Это было выше моих сил — находиться в двух шагах от дома и снова ехать куда-то. Я вспомнила о Витьке Буренкове, которому обещала позвонить и не сдержала своего слова. С мыслями о том, позвонить ему или нет, я вошла в подъезд, поднялась на свой этаж и… Зрелище, которое предстало моим глазам, было не для слабонервных! Но я к такой категории людей не относилась, поэтому не закричала от страха, не упала в обморок. Нет, у меня мгновенно прошла вся усталость, исчезли мысли о своем давнишнем бойфренде, способном приготовить умопомрачительный ужин, да и вообще сделать этот вечер незабываемым.
К двери моей квартиры был прислонен красный гроб. Я мгновенно сообразила, что это продолжение навязанной мне игры. После того как мои магические двенадцатигранные кости сказали, что мой противник блефует, я о нем практически забыла. А его следующий ход был мерзким и гнусным: он заказал гроб. Для меня, живой!
Я с минуту стояла как вкопанная посередине лестницы. Потом поняла, надо что-то предпринимать, делать ответный ход. Я поднялась на площадку и только тогда заметила, что это был не гроб целиком, а только крышка от него. Из квартиры моих соседей доносились рыдания. Меня мгновенно осенило, что ритуальное изделие предназначалось не для меня. Но почему крышка была прислонена именно к моей двери, оставалось вопросом. На ум приходило только два варианта: либо похоронные агенты поставили ее так по досадной случайности, либо тот, кто нарисовал череп и мишень на моей машине и заточил мою фотографию в клетку, решил напакостить около моей квартиры или даже в ней, а тут крышка гроба случайно подвернулась ему под руку.
Однако, что бы ни стояло за ее появлением у моей двери на самом деле, освобождать вход в квартиру все равно было необходимо. Я поставила кактус на пол.
Работа мне предстояла не из приятных, но пришлось ее сделать. Надо сказать, что мне не раз в жизни приходилось лицезреть окровавленные и даже обезглавленные трупы, но чувство, с которым я прикоснулась к крышке гроба, было сильнее. Едва я дотронулась руками до красной ткани, по спине пробежал пренеприятнейший холодок. Но я пересилила себя и даже заглянула внутрь. К счастью, моей фотографии или чего-то подобного там не оказалось.
