— А правда, говорят, сухой закон введут, водка по карточкам будет?
— Да нет, браток. Искоренять это зло самим следует. Чтобы каждый осознал, а если там запреты разные, они лишь о нашем бессилии говорят. Вот так-то.
Таял рубиновый огонек у его губ, стыла тишина.
— Ну, бывай. Пора мне...
Крест и его спутники неторопливо пересекли улицу. На углу на высоком столбе слегка покачивался грязный фонарь. Желтое пятно скользило по асфальту, тени от деревьев смещались, и от этого казалось, что стволы шевелятся. Тревожное чувство не покидало Креста, хотелось курить, но он специально накануне убрал сигареты, чтобы где ненароком не обронить окурок.
Так же медленно они свернули за угол, и Леха чуть не споткнулся. В свете неяркого фонаря около машины стоял милиционер и о чем-то спрашивал Пашку...
Опешил Крест лишь на секунду. В следующий миг в его сознании пронеслось: «Такой свидетель завтра же «разложит все по полочкам», как только узнает на оперативке о совершенном преступлении».
Он быстро перехватил баул в левую руку, правая утонула в кармане, ладонь нащупала теплую рукоятку ножа. Плечом он почувствовал, как напружинился рядом идущий Юсуп, словно приготовился к прыжку.
Тем временем Верти Угол ускорил шаги, прикрыв собой спутников, и Леха оценил этот маневр. Гнат бодро замахал чемоданчиком, видать, принял какое-то решение. Словно добрый знакомый, он уверенно подошел к милиционеру, поздоровался:
— Что, служба, и вам не спится?
— Участкового ноги кормят.
Он улыбнулся широко, добро. Будь младший лейтенант немного опытней, он бы, конечно, обратил внимание на темные очки подошедших (это в вечернее-то время!), на объемистый баул в руке Креста. Но, видимо, спокойный теплый вечер, санитарная машина, чемоданчик в руках приветливого старичка не вызвали у него тревоги.
— К кому вызывали?
— Да тут бабуся одна. Сердчишко прихватило. Пришлось укол поставить, — на ходу выкручивался Остапович.
А Леха все думал и не мог четко представить, «как все обладить». Юсуп будто чувствовал его мысли. Он быстро оглянулся (улица была пустой) и незаметно сместился за спину участкового, уже осмыслив свои действия. Сейчас ЭТО должно было произойти. Нужен был какой-то незначительный толчок. И тут младший лейтенант сам пришел им на помощь.
— Подбросьте, ребята, до отдела. Вам это по пути.
А может, решил схитрить, если узрел что-то. Кто знает?
Открыл Леха боковую дверку, медленно (он еще не мог собраться, чтобы совершить ЭТО) поставил баул на металлическое днище и затем нырнул в неосвещенный салон машины. Остапович мостился в кабинке рядом с Пашкой, скрипели под ним пружины.
— Старый лис, — успел подумать Леха, — уходит в сторону, купайтесь в грязи другие... Ну да хрен с тобой!
Бежала торопливо по кругу секундная стрелка, но для Лехи время остановилось. И он уже не слышал слов, наливалась тяжестью обремененная ножом рука. Что-то весело говорил Синцов, улыбался чему-то. И эту доверчивую улыбку Лехе предстояло погасить, всколыхнуть в себе сгусток ненависти. И он опять увидел подкрашенную фосфором секундную стрелку часов, скользила она по темному циферблату, приближая всех к роковой черте.
Протянул Крест участковому руку и, когда тот, пригнувшись, стал подниматься в салон, с силой ударил его рукояткой ножа сквозь блин фуражки. Будто вынули стержень из человека, он сломался, руки безвольно скользнули по металлическому днищу.
А снизу уже подхватил обмякшее тело Юсуп, торопливо помогал заталкивать его в машину.
— Поехали, — зашипел Леха на испуганно оглядывающегося в салон Пашку. Но тот совсем растерялся, руки его метались по панели, что-то искали, он никак не мог завести двигатель.
Недалеко за кустами послышался звонкий смех, оцепенение у Пашки прошло. Ритмично заурчал мотор, машина рывком тронулась с места, оставляя позади себя сизую дымку.
Редкие фонари окраинных улиц ненадолго озаряли бледным светом салон, и тогда Леха видел раскинувшегося на днище милиционера. На ухабах машину встряхивало. Один раз Кресту показалось, что участковый пытается подняться, и он сразу потянулся к карману. Напротив ежился Юсуп, в темноте он походил на взъерошенную ворону; это был свой для Лехи человек, их теперь окончательно вязала пролитая кровь, и Крест успокоился, через плечо бросил Пашке:
— Езжай к Липняговскому мосту.
Ему никто не ответил, каждый по-своему думал о недавнем.
— Дай спички, — тихо обратился Крест к Юсупу, тот хлопнул себя по бедру, желтый огонек рассеял темноту в салоне.
Участковый лежал все в той же позе, как и прежде. Фуражка скатилась с головы и подрагивала у задней дверцы. Не заглядывая в лицо, Леха перевернул милиционера на спину, нащупал в нагрудном кармане какие-то бумаги. Юсуп снова зажег спичку. Крест развернул тугие матерчатые корочки удостоверения, разобрал вязь писанных черной тушью слов: «Синцов Петр Евгеньевич. Состоит в должности участкового инспектора».
Торопливо расстегнул кобуру, вытащил пистолет, нащупал рубчатую защелку. Скользнула в ладонь маслянистая обойма, в прорези поблескивали желтоватые патроны. Легким ударом вогнал обойму на место, сунул пистолет в карман. Восемь смертей спряталось в кем, столько же в запасной обойме. Подступись теперь к нему, терять ему нечего. Вытолкнула его жизнь на кромку пропасти, на которой двоим не разойтись...
Кончились деревянные домики, укрытые высоченными заборами и палисадами от городской суеты и любопытного глаза. Дорога пошла насыпью, ухабистая, тряская. Фары высветили нежно-зеленые заросли прибрежных кустов, деревянные перила моста. Машина резко остановилась, по инерции качнув всех вперед.
— Свет выруби, — зло зашипел Леха и схватился за ручку дверцы. Он легко спрыгнул на дощатый настил моста, затих на время, словно прилип ногами к истертым плахам.
— Давай, — зашептал он Юсупу. Верти Угол по-прежнему таился в кабинке рядом с Пашкой, словно и не было его в машине.
Крест потянул участкового за пропыленные сапоги, Юсуп подхватил где-то около плеч, отвернувшись, чтобы не видеть свалявшиеся в крови волосы. Тусклой капелькой блеснула на погоне звездочка. Китель участкового задрался, под рубашкой виднелась простая синяя майка.
— А ведь он еще жив, — обожгло вдруг Леху. Он даже на миг остановился, и Юсуп оказался ближе его к перилам. И это неторопливое движение напарника подстегнуло Креста. Они в такт качнули свою необычную ношу. Шумно всплеснулась внизу вода. Описав дугу, полетела в речку фуражка. Намокнет, тоже уйдет на дно, не откроет тайны.
Стояло над городом оранжевое марево, у дальнего увала редкими огоньками напоминала о себе какая-то деревенька. И лишь здесь, на мосту, негромко урчал мотор, около темной машины маячили такие же темные тени...
Алексей попросил водителя остановить машину — в полуквартале от них находился нужный дом. Трое сотрудников, сидевших сзади, разом притихли, вопросительно посмотрели на него. Несколько секунд Алексей молчал. Ему вдруг показалось, что в плане, так тщательно разработанном в отделе, еще много темных пятен. Какая-то необъяснимая тревога мучила Короткова. И от того, что он не мог отыскать ей причину, легкий холодок не покидал его. Интуитивно он чувствовал опасность, будто таился рядом зверь, следил за ним горячим, жадным взглядом.
Неправда, что нет бесстрашных людей. Есть очень сильные, волевые, способные погасить в себе страх, но чтобы полностью отрешиться от гнетущего чувства личной опасности — в такое Коротков не верит. За полтора десятка лет работы в уголовном розыске он бывал в различных переделках. Случалось применять оружие. Однажды через балкон первым ворвался в комнату, в которой находился вооруженный преступник. Преподносит иногда служба сюрпризы. И надо себя к ним готовить. Ежедневно и ежечасно.
И вдруг он понял истоки своей тревоги. Пистолет! Маленький увесистый ПМ с двумя обоймами. Он не дает ему покоя, нудит занозой. В чьих руках он сегодня? Может, выстрелы раздадутся именно из той квартиры, куда он сейчас направляется? Все может случиться.
С той минуты, когда выяснилась пропажа пистолета у Петра Синцова, Алексей с тревогой ждал, когда он всплывет на свет, какой бедой обернется. Ребятишки воруют оружие, не осмысливая тяжесть данного преступления. Подростку трудно расстаться с такой штукой. А взрослый знает: хранение и ношение огнестрельного оружия карается по закону. И человек, взявший пистолет, возможно убивший Синцова, уверен, что у него мало надежды на милость правосудия. И кто знает, не нажмет ли в острой ситуации преступная рука на курок.
Коротков еще не мог до конца уловить взаимосвязь двух преступлений — ограбления и убийства Синцова, — но зыбкие предположения уже родились. Особенно волновали два факта: предельная дерзость почти одновременно совершенных преступлений и использование в том и другом случае автомашины.
