Переведя дух, я повернулась и побрела обратно на остановку. А что мне еще оставалось делать?
Продавщица так и стояла возле ларька. Она все никак не могла прийти в себя.
– Девушка, с вами все в порядке? – подлетела она ко мне.
Тут только я смогла себя осмотреть. Болела коленка, и локоть был рассечен – им я ударилась об асфальт. Слава богу, что падать меня научили на тренировках, и я отделалась малой кровью.
– Все в порядке, – успокоила я продавщицу. – Спасибо вам!
– Но ведь так нельзя! – продолжала она волноваться. – Нужно же вызвать милицию! Он же хотел вас убить!
– Послушайте, – я приняла серьезный вид, – а вы смогли бы его узнать?
– Узнать? – она растерянно потерла подбородок. – Думаю, что нет. У него шляпа была… И очки темные, я видела. А вот лицо… Нет, думаю, что без очков и шляпы я его не узнаю.
«А в очках и в шляпе за него можно принять любого высокого человека», – подумала я и сказала:
– Не надо милиции, девушка. Со мной все в порядке.
Повернувшись, я пошла домой. Продавщица смотрела мне вслед, покачивая головой.
Придя домой, я первым делом приняла душ. Потом промыла спиртом ссадину на локте и осмотрела колено. Оно немного распухло, все-таки ушибла я его! Эх, Полина, теряешь квалификацию! Раньше могла бы без единой царапины приземлиться. Хотя все произошло так неожиданно…
Так, на работу завтра ехать нельзя. Придется отпрашиваться. Да нет, отгул мне дадут без проблем, но все-таки это неприятно.
Я захотела сварить себе кофе и вдруг почувствовала, что меня трясет. Я только теперь осознала, что на меня покушались. И если бы не моя подготовка, то я уже была бы в лучшем случае в реанимации. А в худшем – на небесах.
Порывшись в своей аптечке, я достала корвалол и накапала тридцать капель.
Потом пила кофе, думая, не добавить ли туда ликерчику по Ольгиному методу? Но от этой идеи все же отказалась: аллергия на спиртное не заставит себя ждать, и завтра я буду не только в синяках, но еще и в красных пятнах. На лице. А это уже совсем неприятно.
Заставив себя поверить в то, что ничего не случилось, я легла спать, с головой накрывшись двумя одеялами – так меня трясло. Завтра, я все это обдумаю завтра, а сегодня мне просто необходимо отоспаться…
На следующий день я проснулась с сильнейшей головной болью. Превозмогая ее, слезла с дивана и пошла звонить на работу. Мне любезно ответили, чтобы я сидела дома сколько нужно, и я немного успокоилась. Так, одно дело утрясли, теперь нужно разбираться с самым мерзким.
Подумав, я позвонила Ольге. Она была одна – дети-то у бабушки! – и, конечно, дрыхла во всю дурь.
Наконец после пятнадцатого гудка Ольга все же подошла к аппарату.
– Полина? – удивилась она. – Что ты хочешь?
– Приезжай ко мне, – сказала я, ничего не объясняя.
– Что, опять? – испугалась Ольга, видимо, решив, что я заставлю ее снова следить за Сергушиным.
– Оля, просто приезжай, – устало повторила я. – Я тебе все объясню.
Очевидно, что-то в моем голосе заставило Ольгу посерьезнеть, потому что она сразу же сказала:
– Хорошо, еду, – и повесила трубку.
Я пошла варить кофе. Локоть уже почти не болел, на колене опухоль тоже спала. Все бы ничего, но морально я чувствовала себя не очень хорошо. Кто-то бросил мне вызов, и его необходимо принять.
Сварив кофе и думая, чем бы занять себя до прихода Ольги, я решила оттереть плиту. Она была и так чистая, но мне нужно было куда-то себя деть.
Ольга звонила в мою дверь уже минут через пятнадцать, когда плита просто сверкала.
Увидев меня, сестра с порога спросила:
– Что случилось?
– Проходи, – ответила я. – Садись и слушай.
Я налила кофе себе и ей, запила им таблетку анальгина и стала рассказывать. Под конец Ольгины глаза стали огромными, почти такими же, как стекла очков.
– Боже мой! – только и смогла вымолвить она, хватаясь за сердце. – Боже мой, ведь от этого можно с ума сойти, Поля! Ты хочешь сказать, что на тебя покушались?
– Да, я именно это хочу сказать, – криво усмехнулась я. – Конечно, это не первый случай, когда на меня покушаются при проведении расследования, да и с тобой бывали случаи, но это совершенно не означает, что к этому привыкаешь. Я сейчас поняла: меня абсолютно не успокаивает, что это не в первый раз.
– Да-да, конечно, Поля… Но что же теперь делать? Бедная моя, как же ты натерпелась! Почему ты не позвонила мне сразу, я бы немедленно приехала!
– А зачем? – откинулась я на стуле. – Только взбаламутила бы тебя, и все.
– Но тебе, наверное, страшно было ночевать одной?
– Нет, Оля, – слабо улыбнулась я. – Мне не было страшно.
Я встала, чтобы сварить еще кофе, и задела коленом об угол стола. Поморщилась.
– Сиди! – сразу же испуганно вскрикнула Ольга. – Давай я сама сварю!
Она схватила джезву и стала набирать в нее воду.
– Поля, может, тебе подушечку принести? – ласково спросила она. – Тебе, наверное, неудобно сидеть?
– Не надо, – улыбнулась я этой трогательной заботе. – Да, Оля, ты извини, пожалуйста, что я тебе так и не купила бутылку мартини. Я совсем забыла. Но обещание остается в силе, ты не сомневайся!
– Какое мартини, какое мартини! – замахала Ольга руками. – Ты что думаешь, у меня сейчас в голове мартини? Ничего подобного! Я знаешь, что думаю? Что Сергушин увидел меня тогда, когда я шла к машине, понял, что ему грозит разоблачение, и решил тебя обезвредить. Может, он нас с с тобой перепутал, он же не знает, что мы близнецы?
– Я не заметила слежки вчера вечером, – подумав, призналась я. – Хотя я не приглядывалась специально.
– Поля, мы должны продолжать следить за ним! – заявила Ольга. – Это нельзя так оставлять! Он себя непременно как-нибудь проявит!
– Ты же вчера и слышать об этом не хотела, – улыбнулась я.
– Так вчера это не было настолько серьезно! Вчера просто я не верила, если честно, что мы сможем чего-то добиться своей слежкой. А сегодня все поменялось. Мы непременно должны его вывести на чистую воду!
– Конечно, Оля, – ответила, – ты лучше за кофе следи.
Ольга крутилась возле джезвы, не сводя с нее глаз, периодически помешивала напиток ложечкой и размышляла вслух.
– Мы, во-первых, должны выяснить, где он был вчера вечером!
– А как ты это выяснишь? Жена подтвердит, что он был дома – и все. А если даже и не был, как я докажу, что это он на меня напал? Мало ли куда он ходил. Гулял просто. Нет, Оля, это несерьезно.
– Во-вторых, – кивнув, продолжала Ольга развивать планы деятельности, – мы должны узнать, нет ли у него шляпы и темных очков!
– Ну и что с того? У любого человека есть шляпа и темные очки. Я совсем не убеждена, что смогу с уверенностью утверждать, что это именно его шляпа и очки!
– В-третьих… – Ольга повернулась ко мне и застыла, забыв, что хотела сказать, подняв вверх ложечку.
– Кофе! – предостерегающе крикнула я, но было поздно: кофе, конечно же, закипел и поднялся именно в тот момент, когда Ольга перестала на секунду на него смотреть.
Коричневая пенящаяся жидкость гейзером взметнулась над джезвой и бурля потекла на плиту… Которую я оттерла полчаса назад.
Бросив на растерянную, убитую Ольгу уничтожающий взгляд, я встала и потянулась за тряпкой.
– Поля… – пискнула Ольга.
– Уйди отсюда! – рявкнула я. – Один геморрой от тебя!
Ольга надулась и села на табуретку, демонстрируя, что теперь никогда не станет мне помогать по хозяйству. Слава богу, ежели так…
Оттерев плиту, я заново сварила кофе и села рядом с Ольгой. На сестру я уже не сердилась – что с нее взять? Я давно привыкла к Ольгиной безалаберности и даже не представляла, если бы она стала другой. Да я ее за это и люблю! Ну, не только за это, конечно…
– Оленька, значит, мы решили: продолжаем следить за Сергушиным, да? – ласково спросила я Ольгу.
– Конечно, – ответила сестра, которая тоже уже на меня не обижалась. – Поля, а ты сможешь вести машину?
– Господи, конечно! – ответила я.
– Поехали! – Ольга быстро допила кофе и встала.
– Куда? – удивилась я.
– За Сергушиным следить!
– Подожди, он наверняка сейчас на работе. Какой смысл нам там торчать несколько часов, если он все равно не скоро выйдет? Давай поедем попозже, хотя бы когда он выйдет на обед. Во сколько там у них обед?
– Не знаю, – пожала плечами Ольга. – Или с часу, или с двух.
– А может, он вообще когда захочет, на обед ходит, – задумчиво проговорила я. – Ладно, думаю, что раньше часу для он вряд ли проголодается, поэтому подождем.
Мы досидели до двенадцати и пошли на улицу.
Поехали мы прямо к банку, в котором работал Сергушин. Я заранее узнала у Жоры рабочий телефон Миши и позвонила туда. Получив ответ, что Михаил Александрович у себя, я повесила трубку.
