Ознакомительная версия.
Подав дамам фужеры, он распечатал конфеты и поставил коробку на диванчик рядом с Вершининой. Когда все уже собрались выпить, в гримерку вошла совсем молоденькая девушка с волосами цвета спелой соломы, а за ней девушка постарше с кругленьким кукольным личиком. Увидев незнакомого человека, они замерли на секунду и вопросительно посмотрели на присутствующих.
– Это тоже наши модели: Галя и Наташа, – представил их Жуков, – а это Валентина.
– Подсаживайтесь, девушки, – пригласила их Вершинина, – Евгений, найдется еще пара фужеров?
С интересом поглядывая на Вершинину, они устроились на пуфиках. Жуков разлил шампанское.
– А эта Рыбакова, она ведь была подругой Беспаловой, – ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Вершинина.
– Да они с ней жили сначала вместе, когда только в Тарасов приехали, – ответила Городницкая. – Потом Машка съехала от нее.
– Кто-нибудь из вас видел Рыбакову после смерти Беспаловой?
– Все видели, – Оксана сделала несколько глотков шампанского, – в прокуратуре, четвертого мая, когда с нас показания снимали.
– А потом?
– Кажется, нет, – Городницкая оглядела присутствующих, – я, во всяком случае, не видела.
– Я тоже – нет.
– И я.
– Я тоже.
– Дело в том, – серьезно произнесла Вершинина, – что мы ее не можем найти. Дома она уже несколько дней не появляется. У меня есть основания полагать, что она в Тарасове, но вот где?
Все молчали.
– Кроме нас ее ищет еще кое-кто. Если они найдут Рыбакову раньше нас, то ей может быть очень плохо, мягко говоря.
– Жень, а ты ничего не знаешь? – Галя, широко открытыми глазами уставилась на Жукова.
– Нет, – он помотал головой и пригубил фужер, – а почему я должен что-то знать о ней? Ну, было у нас с ней когда-то, так прошло уже все давно, – он улыбнулся.
– Она что же, и на работе не появляется? – спросила Галина.
– Думаю, что нет, хотя сегодня мы это проверим, – Вершинина допила шампанское и крутила фужер в руках. – Кстати, – Валентина посмотрела на блондинку, – она работает в организации «Тарасовмонтаж»?
– Кажется, да, – неуверенно произнесла Галина.
– Значит, никто не знает, куда она могла исчезнуть?
– Был у нее один знакомый. Снабженец, – задумчиво произнесла Городницкая, – кажется, Лешей зовут. Она с ним никогда в нашей компании не появлялась, раз только проговорилась, когда мы с ней курили вместе. Может, она у него скрывается?
– А как фамилия этого Леши?
Городницкая с сожалением пожала плечами.
– Этого я не знаю. Но работает он, по-моему, тоже в «Тарасовмонтаже».
– Извините, – Вершинина отдала порожний фужер Жукову, достала телефон и набрала Толкушкина.
– Валера, это Вершинина, ты узнал что-нибудь о Рыбаковой?
– Пока немного.
– Тогда, слушай внимательно. У Рыбаковой есть приятель, зовут Алексей, работает снабженцем или что-то в этом роде, скорее всего, в той же организации, что и Ольга. Параллельно ищи и его, понял меня?
Толкушкин повторил Вершининское задание.
– Правильно?
– Да, действуй.
Она убрала трубку и, вынув из кармана визитки, раздала всем присутствующим.
– Спасибо вам за помощь, если что-нибудь вспомните, звоните мне в любое время, хорошо?
* * *
Самое время представить нашего недавнего стажера, а ныне полноправного члена нашего коллектива – Толкушкина Валеру. Молодой, энергичный, полный оптимизма, несмотря на свой удел непризнанного гения, Толкушкин, за исключением некоторых случаев проявил себя как исполнительный и сообразительный работник. Не возлагая особых надежд на писательское ремесло, он продолжал творить.
На протяжении нескольких лет он пестовал в себе самодостаточность и здоровое пренебрежение оценками окружающих, поэтому и сумел справиться с горьким разочарованием, которое постигает многих талантливых авторов, когда их произведение, в которое они вложили самих себя и образ мира в себе, натыкается на холодное равнодушие рабски покорных конъюнктурным требованиям редакторов.
У меня не было оснований жаловаться на Валеру. Один раз, правда, я влепила ему выговор. Но кто прошлое помянет…
Как говаривал Ларошфуко, люди некогда не бывают ни безмерно хороши, ни безмерно плохи.
* * *
Офис «Тарасовмонтаж» занимал весь второй этаж семиэтажного крупнопанельного монолита, радующего глаз своим коричнево-розовым фасадом. Припарковав болдыревскую «шестерку» между белым понтиаком, без зазрения совести демонстрирующим свой безучастный к нуждам простых смертных шик, и обыкновенной красной «девяткой», Толкушкин вошел в здание. Благополучно миновав вертушку и бабульку, сверлящую из своей застекленной конурки подозрительным взглядом входящих, Толкушкин взбежал на второй этаж.
Вдоль светлых стен шли выкрашенные бежевой краской двери. Он остановился перед той, на которой висела табличка с надписью: «Приемная». Валера легонько постучал, но так как стук его не вызвал ни малейшего резонанса, толкнул дверь и сунул голову в проем.
В небольшой комнате с жизнерадостно-белыми жалюзи на окнах и полом, застеленным голубым ковролином, суетились две молоденькие девушки. Одна стояла на стуле и перебирала толстые и тонкие цветные папки, аккуратно расставленные на полках шкафа из светлого дерева, другая что-то искала в нижнем ящике. Они вполголоса переговаривались. Наконец, та, что рылась в ящике, хрупкая шатенка с короткой стрижкой, встала с корточек и, не отрывая взгляда от содержимого серой бумажной папки, которую держала в руках, повернулась к двери.
– Кха, кха, – многозначительно кашлянул Толкушкин, скрывая за этим «кха, кха» свою до конца не преодоленную застенчивость. – Доброе утро, девушки.
– Доброе… – голубоглазая шатенка удивленно посмотрела на него, – вы к Федору Константиновичу?
Девушка, стоявшая на стуле, тоже повернулась и вопросительно воззрилась на Валеру. У нее были живые карие глаза, матовая кожа и аккуратный носик. Голова – в густых, мелких кудряшках. Бледно-розовая, почти прозрачная помада и тонкий, едва уловимый контур, сделанный чуть более ярким карандашом, придавали рту этой знойной красотки сексуальную припухлость. На девушке был белый блейзер и серая мини-юбка, позволявшая Толкушкину с ходу оценить стройную красоту ее точеных ножек. Толкушкин слегка оторопел. Ему расхотелось продолжать разговор с коллегой этой темноволосой «гурии».
– Нет, – наконец произнес смущенный Валера, – я скорее к вам, – сказал он шатенке, хотя сам смотрел на ее подружку.
– Ко мне? – с недоумением отозвалась шатенка.
– А если уж совсем быть точным, то – к вам, – Толкушкин пожирал глазами «гурию».
Девушки переглянулись и пожали плечами. Наконец «гурия», грациозно спустившись со стула и обувшись, подошла к столу и села перед экраном монитора.
– Мне нужно с вами поговорить, – Толкушкин подошел к столу.
– О чем же? – Она подняла на него свои лукавые продолговатые глаза.
– О Рыбаковой Ольге, – произнес Толкушкин, – можно? – Он указал на стул.
– Пожалуйста, – пожав плечами, как-то неуверенно сказала девушка. – Свет, – обратилась она к шатенке, – может, ты этим займешься?
При упоминании фамилии Рыбаковой Света с интересом посмотрела на Валеру.
– Я вас прошу уделить мне всего несколько минут, – Толкушкин проникновенно посмотрел на брюнетку. – Моя фамилия Толкушкин. – Он вынул из кармана свое удостоверение и показал его «гурии».
Она лишь краем глаза взглянула на предмет Валериной гордости и занялась бумагами.
– Что же вы хотите узнать? – не поднимая глаз на Толкушкина, спросила она.
– Во-первых, как вас зовут. А то я даже не знаю, как к вам обратиться…
– Анжеликой, – коротко ответила девушка.
– Очень приятно, Валера, – улыбнулся он, косясь на внимающую ему Свету. – Анжелика, просветите меня на предмет того, – витиевато начал Валера, – работает ли у вас Рыбакова?
– Да, а что? – равнодушно спросила она.
– А кем она работает, и где она сейчас?
– Она уже неделю как на больничном, – поспешила принять участие в разговоре Света, – а работала она здесь. Меня попросили заменить ее, пока она не выйдет.
– Спасибо, – Толкушкин бросил беглый взгляд на Светлану и полный невысказанного укора – на Анжелике. «Наверное поклонники замучили», – подумал он.
– Что вы еще хотите узнать? – соизволила поинтересоваться Анжелика.
– Вы Рыбакову хорошо знаете?
– Полтора года вместе работаем. – Анжелика как-то удивленно взглянула на Толкушкина. – Она что-нибудь натворила?
– Почему сразу – натворила?
– Ну вы же – детектив. Служба безопасности и все такое… – с непонятной язвительностью сказала Анжелика.
Ознакомительная версия.
