Ознакомительная версия.
Выход у Турецкого оставался один: апеллировать к совести врача. Показать «на пальцах», как развиваются события и какие силы – по общим предположениям – заинтересованы в том, чтобы человек невиновный был все равно обвинен. При этом «загружать» Свирского опасной для него информацией тоже не требовалось, хватило бы и намека, из которого каждый умный человек сумел бы сделать соответствующий вывод. Но Иван Иванович, к удовольствию Турецкого и сидящей с ними за столом Зины, оказался гораздо понятливее, чем ожидал того Александр Борисович.
– Вам нужен Георгий, как я понимаю? А сами вы не хотите бросать на него тень подозрения, так?
– Вот именно. Я бы и к вам без помощи Зины не обратился. К сожалению, у вас тут по части свободы мнений, выражаясь языком бюрократа, еще очень большая недоработка. Я не уверен, что и за мной не ведется наблюдение, я уже успел, как недавно выяснилось, кое-кому маленько «насолить». Впрочем, если у вас найдется для меня еще минут пяток, я бы открыл вам небольшую тайну. Тайну того, почему я этим делом занялся. Если пожелаете, Иван Иванович…
– Послушаю, отчего же? Мне нравится ваш подход, да и ваша искренность.
И Турецкий, не очень растекаясь «мыслью по древу», поведал врачу о том, как и почему возникла сама необходимость частного расследования. Не забираясь в дебри взаимоотношений между обвиняемым и покойными, он выдвинул в качестве причины – наркотики, торговля которыми кого-то в Астрахани очень устраивает. И тамошние интересы, кажется, вошли в противоречия с теми, кто осуществляет транспортировку и продажу этой «дури» на местах. Короче говоря, идет бесконечный передел рынка, в битве за который с пути убираются все, кто может как-то воспрепятствовать организующим торговлю силам. Отсюда и покойный Дадаев, старший брат которого в Москве был недавно убит из пистолета прямо у входа в бордель, который ему же и принадлежал. Отсюда и доктор Усатов, на которого у наркоторговцев, судя по всему, были какие-то свои виды и который знал, очевидно, об их делах больше, чем ему было положено. Отсюда, наконец, и участковый уполномоченный Грибанов, который упорно занимался торговцами наркотиков и даже составил какие-то списки лиц, завязанных на этой торговле. Вот из-за этих самых списков и разгорелась истерия с Калужкиным. Очень удобная кандидатура, чтобы на нее и списать все убийства. Со всеми он был не в ладу, со всеми ссорился. Но суд все-таки отверг три совсем уже абсурдных обвинения. И осталось четвертое, в котором также далеко не все ясно. Но… По некоторым сведениям, – тут Александр Борисович не стал, естественно, открывать источник информации в лице генерала Привалова, – этот самый Антон Калужкин оказался случайно замешанным в какую-то непонятную историю. Собственно, нечаянно влез якобы в опасные для него игры, и вот – расплата. Очень его хотят посадить. В первую очередь, как ни странно, милиция и прокуратура. Как будто именно их интересы он каким-то образом задел. А что, в конце концов, разве это – не повод? Ведь документы покойного Грибанова все еще ищут, но найти не могут. А последним, с кем тот разговаривал, был Калужкин. Может, поэтому он и стал невольным «козлом отпущения»?
Свирский засмеялся.
– Ну, что ж, я в истинных причинах этих уголовных дел тщательно не разбирался, но чувствую, что, вполне возможно, именно Козел, я имею в виду Жорку, Георгия Евстафьевича, и поможет вам в какой-то мере выстроить линию защиты вашего, Александр Борисович, «козла отпущения». Семейственность, так сказать… Оставьте мне ваш номер телефона, а я постараюсь, если не сегодня, то завтра, переговорить с Жоркой и объяснить ему ситуацию. Ну, так, чтоб и он сам не пострадал при разговоре с вами. Это понятно, надеюсь. А засим разрешите?..
– Одну секундочку, Иван Иванович, – остановил врача Турецкий.
Он выглянул в окно, чтобы увидеть свою «тойоту», припаркованную напротив кафе, на стоянке автомобилей. А возле нее заметил двух милиционеров, внимательно оглядывавших ее и пытавшихся заглянуть внутрь через затемненные стекла. Интерес их явно был не случайным.
Рядом стоял милицейский «газон». Эти гаишники не просто так «наткнулись» на объект, а, очевидно, искали его. Намек генерала Привалова в квартире Людмилы, кажется, уже приводился в исполнение.
– Я прошу прощения, но вот, вероятно, и начался тот процесс, о котором я вам только что рассказал. А я хотел сейчас доставить вас прямо к клинике. Видимо, придется немного подождать, пока я не разберусь в этой ситуации. У меня к вам убедительная просьба: посидите еще немного тут, а я Зине оставлю материалы, которые вы передали мне – на всякий случай. Вдруг у них возникнет желание отвезти меня в отделение и там посмотреть, что я таскаю в карманах? Ничего нельзя исключить. И еще просьба. Если вы увидите, что я с ними уехал, добирайтесь сами. А если я с ними справлюсь, – он улыбнулся, – тогда вернусь за вами. И – последнее. Если нас уже «ведут», то вы мне никаких документов не передавали, а лишь рассказали о том, что посчитали нужным и что не противоречило вашим убеждениям как судебного медика. То есть меня интересовали некоторые «странности» вроде точных выстрелов в лоб, а вы их объяснили мне как врач. Не более. А теперь подождите немного, а я пойду. Зина, ты не волнуйся, надеюсь скоро вернуться…
Турецкий спокойно вышел из кафе и неторопливо направился к своей машине, вызвавшей пристальный интерес милиции.
– Хелло, господа! Чем обязан вашему вниманию? – Турецкий подошел, покручивая на указательном пальце брелок с ключами от машины.
– Это ваш автомобиль? – суровым голосом спросил капитан милиции и мрачно кивнул на «тойоту».
– Мой. К нему есть вопросы?
– Откройте капот и багажник! – повелительным тоном заявил капитан.
– Может, для начала объясните причину? – Турецкий не сдвинулся с места, продолжая вертеть ключи на пальце.
– Есть подозрение, что это транспортное средство находится в угоне.
– У кого подозрение, у вас, капитан? Или факт угона именно этой машины, с этим, я имею в виду, номером, уже в сводке по службе объявлен?
– Я не обязан отвечать на ваш вопрос, исполняйте указание! Наверняка номер перебит! И в багажнике перевозите что-нибудь запрещенное. Оружие есть? Наркотики?
Капитан был настолько серьезен, что Турецкий снова рассмеялся.
– Вам отсюда видно? Как интересно. Ну, хорошо, мне не хотите отвечать, и не надо, а на вопрос генерала Привалова, надеюсь, ответите?
Капитан уставился с откровенным недоумением. А Турецкий, уже решив, что не спустит генералу такого наглого демарша, достал телефон и нажал на вызов в меню.
– Привалов! Кто это? – раздался недовольный басок генерала. Турецкий знал почему: номер его аппарата не высветился у абонента, такой вот у Александра Борисовича был телефон – специально для особо любознательных.
– Турецкий, Алексей Кириллович, как спалось? Ночь прошла мирно? Никого нигде у нас тут не «пришили»? – Турецкий веселился. – Никогда бы не подумал, что вы – побратимы Техаса! – он уже откровенно расхохотался.
– Все в порядке, Александр Борисович, – сдержанно ответил генерал. – А как у вас, мальчики кровавые тоже не снились?
– Не-а, не снились! Спал… в тесных объятьях… Морфея, как говорится. Извините, Алексей Кириллович, что вынужден опять отвлекать ваше драгоценное внимание от дел государственных по сущим пустякам, – Турецкий коротко хохотнул. – Так вот, какой реприманд неожиданный случился! Я здесь, в Замотаевке, с судебным медиком кое-какие свои вопросы снимаю, а мной интересуются два работника милиции – капитан и сержант. Естественно, не представились, поскольку известно, что для них устав не писан. Это для нас с вами, для генералов, он существует. Но это – тоже пустяки. Мне объявлено, что та машина, вы помните?.. Ну, «тойота» серебристая, которую вы же и порекомендовали мне взять в прокате на Восточной, оказывается, находится в угоне, в розыске! И номера у нее перебиты. И, возможно, наличие в багажнике оружия и наркотиков! Вот только этого мне и не хватало! Это как же мы с вами ошиблись-то, Алексей Кириллович? Ну, ладно, я – москвич, приехал и уеду! А тут у вас-то, прямо под носом, в трех шагах от областной милиции контора проката всучивает клиентам ворованные автомобили?! Ну, анекдот! Кому рассказать!..
– Чушь какая-то! – вмиг вспылил Привалов, и Александр Борисович понял, что уже достаточно достал его, можно и снизить накал… юмора.
– Да кабы чушь, а то – вот они. Могу трубку передать капитану, если не верите.
Генерал неожиданно хмыкнул:
– Ну, передайте…
Турецкий протянул телефон капитану, который слушал разговор, ничего не понимая.
– Возьмите, капитан, это – генерал Привалов, слышали, надеюсь, про такого? Начальник областного ГУВД.
Он нарочно говорил громко, чтоб и генерал в трубке его слышал. Капитан трубку взял, осторожно приложил к уху и стал слушать. Увидев остро заинтересованный взгляд сержанта, очевидно, водителя, Турецкий подмигнул ему по-приятельски и покрутил пальцем у своего виска. Тот ухмыльнулся и опустил глаза. Между тем ответы капитана были по-своему характерными:
Ознакомительная версия.
