Ознакомительная версия.
Он нарочно говорил громко, чтоб и генерал в трубке его слышал. Капитан трубку взял, осторожно приложил к уху и стал слушать. Увидев остро заинтересованный взгляд сержанта, очевидно, водителя, Турецкий подмигнул ему по-приятельски и покрутил пальцем у своего виска. Тот ухмыльнулся и опустил глаза. Между тем ответы капитана были по-своему характерными:
– Капитан Воронкин… Седьмое… Слушаюсь!.. Так точно!.. Никак нет, товарищ… Слушаюсь, товарищ генерал! Есть, передать! – он уважительно протянул телефон Турецкому и добавил: – Приказано передать. Извините, ошибка вышла! – И отдал честь. А потом зверем зыркнул на веселого водителя и, не оборачиваясь, пошел к «газону». Они уехали.
– Да, Алексей Кириллович? Ну, надеюсь, недоразумение разъяснилось? Спасибо вам от меня сердечное… Ей-богу, не виноват, что приходится по поводу любого чиха креститься!
– А чего вы в Замотаевке-то делаете? Какие еще вопросы остались нерешенными?
– Так медицина же тут находится. А вопросы?.. Да, понимаете, Славка информировал меня об одних уликах, а я вчера прочитал обвинительное заключение, так там совсем другие вроде. Кстати, и по медицине вопрос возник. Насчет того, откуда стреляли. По-моему, медицина права, а вот следствие не обратило внимания на совершенно конкретную улику в деле Грибанова. А в ней-то, по моему предположению, как раз и заключается решение проблемы. И, к слову, все три… сколько там? Четыре убийства становятся звеньями одной цепочки. Тут и вы тоже оказались правы. Мне Славка говорил о вашей точке зрения. Конечно, наркотики, зоны и сферы влияния, бесконечный передел территории. Опять же и чеченцы эти, давно уже объявленные в федеральный розыск, но свободно обретающиеся в станице на глазах у населения. Я почти уверен, что все четыре убийства – дело их рук. Но следствие эту версию почему-то не отработало. А ведь как было бы удобно!..
– Не понимаю, в чем вы обнаружили, извините, «удобства»?
И тут Александр Борисович решил выдать «на гора» созревавшую уже у него в голове версию с двумя убийцами. И даже криминалист, по убеждению Турецкого, если бы пошел навстречу, смог бы такую версию подтвердить. Но с ним еще надо было встречаться, а пока намерение свое перед генералом не раскрывать.
– По моему предположению, Алексей Кириллович, следствие уже изначально было направлено по ложному пути. Кем – другой вопрос. Короче, если бы мы с вами сейчас стали подробно обсуждать эту проблему, наверняка и вы сами подсказали бы заинтересованное лицо. Или лица, без разницы. Но, за обилием дел, я ж вас понимаю, проводить подобные анализы у вас просто нет времени. Я считаю, что была допущена одна серьезная ошибка, в дальнейшем направившая дело по иному руслу. Утверждают, что во всех случаях стреляли сзади, со спины жертвы, другими словами, из двора Калужкина. Эта версия представлялась следствию наиболее удобной. Возможно, и целесообразной. Она все обстоятельства легко объясняла. Даже слишком легко и быстро, чтобы стать истинной. А я прихожу к выводу, что убийц было двое. Один «бабахал», извините, со стороны спины жертвы, на тот случай, если найдется свидетель и укажет, откуда донесся звук выстрела, а второй одновременно, либо с глушителем, стрелял точно в лицо человеку. Причем из автомата, оборудованного оптикой ночного видения. С тех же тридцати метров. Именно из того автомата, который и был очень ловко и, главное, к месту, вовремя передан в руки следствия тем человеком, которого в скором времени убрали. То есть сбили машиной насмерть неизвестные лица. Это уже не мой вывод, а суда. И проводил все следственные действия дознаватель из замотаевского ОВД капитан Полозков – типичный оборотень, арестованный затем вашими же сотрудниками. Так вот, в этом-то и заключается вся тайна!..
– Очень интересно, – без всякого интереса отреагировал Привалов. – Но судебный медик-то при чем тут?
«Ага, вот и «засветился» он на Свирском, покоя не дает моя инициатива…».
– Ах, вы о Свирском? Так он же косвенно и подтвердил мои предположения. Ведь все эти факты, о которых я говорю, в актах его экспертиз были уже указаны. Так что – ничего нового я и не искал, просто прочитал внимательно. Что, по моему мнению, должен был сделать и обвинитель в суде. А вот почему на эти факты никто не обратил внимания, мне непонятно. Кстати, Алексей Кириллович, а какова судьба того майора, что ли, или капитана? Я – про Полозкова.
– Полозкова? – повторил Привалов таким тоном, будто впервые слышал эту фамилию. – Задержали, говорите? Ну, значит, служба УСБ им и занимается, я дальнейшим не интересовался.
– Ну, как же так?! Вы ж вертолет с десантом даже присылали! Мне Славка, когда о той операции рассказывал, так прямо светился от восхищения по поводу вашей решительности! А я кого-то из станичников спросил о том монстре, и мне сказали, что никаких неприятностей у него нет. Будто даже он по-прежнему служит где-то. Перевели его вроде, как бы – с глаз долой. Ну, может, народ не знает, одними слухами пользуется. Но лично я ничего, извините, не понимаю. У него что, где-то крутая и волосатая лапа имеется? Но ведь кадр-то вроде бы ваш? Ну, ладно, в общем-то, меня он как раз и не интересует уже.
– Я не в курсе, – уже раздраженно бросил генерал, он вынужден был хоть как-то ответить, не уходить от вопроса. – Но если вам обязательно надо это знать, я могу, конечно, уточнить, только зачем?
– А я поначалу хотел было задать ему всего парочку вопросов. Полагаю, что тогда и «загадка» Калужкина тут же разрешилась бы. Но, неизвестно, где теперь его искать… Непонятно, куда же следствие-то смотрело?.. Там же вроде были задействованы толковые люди?
– Да чего ж непонятного? Ворон, значит, ловили, вместо того чтобы «толково» работать! У всякого следствия полно огрехов, кому ж и знать-то, как не вам? Оттого, вероятно, и вы находитесь здесь, а не сидите в своей благословенной Москве.
– Насчет огрехов мне, во всяком случае, известно, сам бывал грешен, и не раз… Да, еще спросить хотел, Алексей Кириллович, но это не по делу, совсем другой интерес. Вы наверняка знаете… Там, в прокуратуре, есть одна женщина, ну, скажу вам, произвела сильное впечатление! Людмила Васильевна… как же ее? Егоркина, во! Она случайно со следователем Егоркиным не родня? Ну, с тем, что расследовал обстоятельства убийства Грибанова, когда уголовное дело было возвращено в прокуратуру для возобновления в производстве? Очень впечатляющая женщина! Не знакомы, нет?
Генерал что-то промычал, но наконец его «прорвало»:
– Знаком, разумеется… – тон его был уже не холодный, а ледяной, словно с откровенной угрозой. – У вас-то что за интерес?
– Господи! – рассмеялся Турецкий, «не расслышав» угрозы. – Да какой же интерес может быть у мужчины к очень красивой, молодой женщине? Да с такими выдающимися достоинствами! Самый прямой! И непосредственный… Шучу. Так она – не родственница того следователя? Я бы и с ним хотел встретиться. Вы, кажется, говорили Славке, что он – человек в высшей степени порядочный и специалист хороший, не так ли? Или у вас не о нем шла речь?
– Не в курсе, уже не помню… – угрюмо ответил Привалов. – Еще вопросы есть? Извините, у меня…
– Охотно извиняю и, естественно, понимаю вас. А мне, между прочим, осталось еще с криминалистом встретиться, и, думаю, моя миссия на том и завершится. Если не случится ничего непредвиденного. Хотя в нашей с вами жизни, Алексей Кириллович, можно ожидать решительно всего, чего угодно, не так ли? А мне уже, честно говоря, надоело.
– Да не только вам, всем давно надоело… – В голосе генерала звучало откровенное раздражение.
А Турецкий продолжал «забалтывать» тему, по-своему даже вынуждая генерала слушать и как-то реагировать. А тот, кажется, не понимал этого и злился на велеречивого бывшего «важняка», который о себе слишком много понимал.
– Так картинка-то, оказывается, предельно ясная, еще два-три подтверждения – и я готов буду выложить вам на стол все свои выводы. Эти «умельцы» из следственного отделения даже не сочли необходимым допросить в качестве свидетеля вдову Грибанова, а в ее показаниях – они у меня уже имеются – есть факты, опровергающие не конкретные факты, а, оказывается, только «предположения» следствия, на которых, собственно, и построила прокуратура свое бездоказательное обвинение. Словом, нечисто было сработано. Калужкина можно будет, я думаю, скоро отпускать.
– Может, еще извиняться предложите? – с сарказмом спросил генерал.
– А как же?! – горячо воскликнул Турецкий. – Обязательно принести извинения – за четыре судебных ошибки! Это ж какой «золотой» материал для газетчиков-то! Громкая, но, увы, недобрая, слава на всю Россию-матушку!.. Ну, а нам с вами, по-моему, уже в Москву собираться пора! Там же скоро свадебка намечается! Вы еще официального приглашения не получили, нет? Я Грязнову напомню, чтоб он вас обязательно вместе с супругой пригласил, я слышал, она у вас просто замечательная женщина. Не врут слухи, господин генерал? – Турецкий «загадочно» рассмеялся. – А я со Славкой говорил вчера, он весьма решительно настроен! Ох, и погуляем, Алексей Кириллович! Вы знаете, я уж сколько раз пытался Славку женить, но у нас всякий раз почему-то срывалось. Ну, а теперь, думаю, он не сбежит, как известный Подколесин! Да, кстати, он-то мне и насчет улик этих напомнил… Ладно, все, молчу, совсем уже заболтал вас, извините, ради бога. И спасибо за помощь, – серьезно закончил он, понимая, что уже в достаточной степени «злоупотребил» терпением генерала, но в конце следовало и подсластить пилюлю напоминанием о том, что планы Привалова могут сбыться в самое ближайшее время. – Постараюсь больше вас не отвлекать.
Ознакомительная версия.
