Ознакомительная версия.
После подачи на стол эти изъяны были заметны лишь тем, кому вдруг случайно попадался комок хорошо пропеченной земли или зажаристая чесночная шкурка. В остальном к блюду не было никаких претензий. Мясо тоже удалось на славу. Оно имело яркий пряный вкус и таяло во рту, если, конечно, обедающему удавалось срезать черную, крепкую, как шкура первобытного ящера, запеченную корочку.
Зато десерт был роскошным, нет, шикарным. Кака подал вишневый пудинг, уложенный в разрубленный кокос. Кокосы он рубил лично на полу террасы, и Юля не была уверена, мыл ли он их после. Кокосы были завернуты в крахмальные кружевные салфеточки и повязаны розовыми ленточками, а сам десерт украшен взбитыми сливками, кремовой розочкой, художественно нарезанными фруктами и бумажным зонтиком. Подавая на стол этот шедевр кулинарного дизайна, Кака светился от гордости и явно ожидал аплодисментов. Когда же их не случилось, он с плачем убежал на кухню, повергнув в недоумение гостей. Даже адвокат соизволил поднять голову и с удивлением взглянуть вслед оскорбленному художнику.
– Это ничего. Это от волнения, – пояснил Жуан, протирая о штаны десертную ложечку, только что поднятую с пола, и протягивая ее Анри.
Пальцы его ног нервно постукивали по сандалиям. Облачившись в белую парадную рубашку и черные строгие брюки, он, видимо, забыл переобуться и продолжал ходить в открытых сандалиях на босу ногу, демонстрируя миру чумазые пятки.
В конце концов обед закончился, и некоторые просчеты старательных садовников, как то: пролитый на скатерть соус, оброненный на пол хлеб, заботливо поднятый и положенный обратно на тарелку хозяйке, просыпанный на колени адвокату салат – были временно забыты. И хозяйка с гостями, наконец, перешли в гостиную, где деловой разговор становился уже неизбежен.
Аська при поддержке Анри довольно доходчиво изложила дону Альмейде суть проблемы, после чего в гостиной повисла глубокая продолжительная пауза.
– Это что, годы работы в суде выработали у него такую тактику выматывания противника? – сквозь зубы спросила Юля у подруги, переходя на родной язык. Проклятый адвокат все еще молчал.
– Прекрати нарываться. Это светило юриспруденции, – прошипела в ответ Аська.
– Какое светило? Он еле чадит, дармоед, – зло бросила Юля, продолжая сверлить взглядом гостя.
– Дон Альмейда, что вы посоветуете нашим дамам? – ласково улыбаясь присутствующим, спросил Анри.
Адвокат тоненько прокашлялся и, по-прежнему глядя в пол, сказал низким глубоким голосом, совершенно не сочетающимся с его внешностью и манерами:
– Я полагаю, у вас нет поводов для серьезного беспокойства. Я навел справки об инспекторе Фонсеке. Его характеризуют как опытного и добросовестного работника. На сегодняшний день никаких обвинений против вас не выдвинуто, а значит, и смысла привлекать адвоката я не вижу. Думаю, ваша ситуация разрешится в ближайшее время. То, что мне удалось узнать о вашем деле неофициальными путями, говорит о том, что расследование продвигается быстрыми темпами, и вам не о чем волноваться.
После этой короткой, но убедительной речи адвокат поднялся и, не дав присутствующим опомниться, отбыл, прихватив полагающийся ему немалый гонорар.
– Что это было?
Юля нависала над подругой, прижав ее к разделочному столу на кухне, пока Анри, безмятежный и довольный состоявшимся визитом, пил вино на террасе.
– А что ты от меня хочешь? – отбивалась Аська, пытаясь вырваться из окружения. – Тебе нужна была консультация? Тебе ее дали. Волноваться не о чем. Он все выяснил.
– Ася, тебе пора завязывать с этим типом. – Юля неодобрительно стрельнула глазами в сторону Анри. – Он действует на тебя расслабляюще-отупляюще.
– Что ты пристала? Чем ты вечно недовольна?
– Чем я недовольна? Тем, что мне приходится сидеть на вилле, где недавно обнаружился труп, и я не имею возможности ее покинуть. Тем, что всякие гнусные инспекторы Фонсеки подозревают меня в убийстве посторонних дедушек. Тем, что у тебя от общения с этим типом началось разжижение мозгов. Неужели ты не видишь, что нас просто развели? – потеряла всякое терпение Юля.
– Что за чепуха? – не сдавалась Аська, продолжая свои попытки выскользнуть с кухни.
– Дорогая, неужели ты полагаешь, что он действительно наводил какие-то справки по делу?
– Ну, разумеется. Зачем ему врать?
– Чтобы получить гонорар и избавиться от двух надоедливых иностранных идиоток.
– Не говори ерунды! – отмахнулась Аська.
– Ну, сама подумай, кто будет делиться с ним информацией по делу об убийстве, если он не представляет интересы обвиняемого или хотя бы подозреваемого, тем более что следствие еще ведется? Это же не Россия, где за деньги возможно все.
– Откуда ты знаешь, что возможно за деньги в Португалии? – упрямилась Васильева.
– Допустим, не знаю. Но какой ему смысл тратить свои день и время на покупку подобной информации, если мы даже не его клиенты? И в таком случае оплата его трудов была слишком мала.
– Знаешь, на тебя не угодишь. То мало, то много. По-моему, ты просто придираешься.
Юля закатила глаза.
– Может, тебе просто не нравится Анри? – прищурившись, спросила Аська.
– Ты еще спроси, не ревную ли я, – усмехнулась Юля.
– А ты ревнуешь?
Юля выразительно взглянула в глаза подруге, потом взяла лежавшую рядом на столе тоненькую железную крышку от коробки печенья и легонько тюкнула той по лбу, так что раздалось легкое протяжное дзинь, и вышла с кухни.
Поделиться с Васильевой толком своими соображениями Юле так и не удалось. Анри сидел у них до тех пор, пока Наташа не вытащила всю компанию к себе на небольшую, почти «семейную» вечеринку. Звучало забавно, если учесть, что никакой семьи у мисс Жердь не было. А еще Юлю удивило отсутствие загорелого юнца, которого Юля уже дважды видела у Наташи днем и ни разу вечером.
Пробыв на вечеринке необходимый минимум времени, Юля, как обычно, сбежала домой.
– Юля! Юля! Просыпайся!
Опять двадцать пять! Этот тревожный призыв наверняка будет мучить ее до конца жизни. Она так и будет подпрыгивать каждую ночь от будоражащих криков, которые ей будут мерещиться в ночной тиши.
Юля стиснула зубы, натянула на голову одеяло и отвернулась от источника звука. Но спасения не было.
– Юля! Ну, пожалуйста! Проснись! – трясла ее Васильева, шипя в ухо страшным шепотом. – Опять началось! Только теперь в двух местах!
Больше всего на свете Юле хотелось грубо и неизобретательно отправить Васильеву куда подальше вместе со всеми ее проблемами и снова погрузиться в сладкий, глубокий сон. Но вот беда, противный тихий стук уже начал внедряться в ее сонное сознание, а вслед за ним просочился протяжный, призрачный скрежет, словно огромный стальной змей вползал на каменистый утес, обдирая чешую об острые уступы. Юля передернула плечами и села.
Аська, бледная, перепуганная, дрожащими руками вцепилась в Юлино плечо и напряженно прислушивалась к происходящему в доме.
– Ты полицию вызвала? – тихо спросила Юля.
– Нет. У меня телефон разрядился, а где обычную трубку искать, я не помню. Вроде бы она в гостиной осталась, а может, и нет. Давай с твоего позвоним.
– Ладно. Только закрой дверь на замок, что-то мне тоже не по себе. – Юля уже окончательно проснулась и теперь тряслась не хуже подруги.
Если раньше они наивно полагали, что по дому гуляет безобидный дедок с соседней виллы, мелкий пакостник и проказник, то теперь со всей очевидностью было ясно: по дому бродит убийца, и что ему надо, одному богу ведомо.
– Закрыла уже! – прошипела Васильева, забираясь к Юле под одеяло. – Звони уже скорее!
Юля пошарила на тумбочке возле кровати, потом на полу возле тумбочки, после в самой тумбочке, затем встала и обшарила комод, туалетный столик, пол возле комода и туалетного столика и пришла к неутешительному выводу.
– Телефон остался в сумке. А сумка в холле на столике возле зеркала.
– Ты уверена? Может, все же свет включить и еще раз поискать? – спросила из-под одеяла храбрая Васильева.
– Ну конечно! Чтобы они сюда сбежались и нас с тобой прикончили! Это тебе терять нечего, а у меня дети! – зло огрызнулась Юля. – Лучше уж за телефоном сбегать. Тебе как показалось, где они орудуют?
– Не знаю. Везде. Когда я к тебе бежала, – Аськина спальня располагалась почти дверь в дверь с гостевой, – стучали вроде бы в гараже и где-то в районе холла.
– Вот гады! Со всех сторон обложили. – Юля нервно бегала по спальне, от страха у нее начало крутить в животе. – Какие мы с тобой все-таки дуры!
– А что?
– Надо было перед сном телефоны проверить, зарядить и положить возле подушки. А еще надо было тебе Анри с собой на ночевку пригласить.
– Ты с ума сошла! У меня муж! – вылезла из-под одеяла возмущенная Васильева.
Их с Анри отношения по-прежнему пребывали в стадии тяжелого флирта. Аське всегда удавалось каким-то образом бесконечно долго и безнаказанно водить мужиков за нос, вселяя вечную надежду на завтра.
Ознакомительная версия.
