— Никита, ты сейчас аккуратненько вылезешь из машины и отбежишь как можно дальше. Все вопросы задашь позже, а сейчас выметайся из машины!
Никита повиновался. Все-таки я уже не раз доказывала свой профессионализм, поэтому спорить со мной он, к счастью, не стал. Я тоже быстренько выскочила наружу, жить-то мне еще хочется. Все было как в кино. Мы успели отбежать на безопасное расстояние, прежде чем взорвалась машина. Взрыв был впечатляющим.
Если после выстрела в Егора у меня были сомнения — хотели его убить или нет, то теперь я знала точно: Никиту хотели не просто припугнуть, с ним собирались разделаться.
Чтобы оказаться рядом с Никитой, мне пришлось обежать пылающую машину. Панкратов сидел на земле, уставившись в одну точку.
— Ты как? — спросила я у него.
Но ответа не последовало.
— Никита! — затрясла я его. — С тобой все в порядке?
— Я вот подумал: как давно ее заминировали? — Он посмотрел на меня пустыми глазами.
— Этого я тебе сказать не могу. Может, сегодня утром, хотя это маловероятно, такие дела обычно делаются по ночам.
— Представляешь, что было бы, если бы мы вчера ехали не на твоей машине? — Никита обхватил голову руками и закачался в разные стороны. — Вы с Егором могли погибнуть, — тихо проговорил он.
— Ты тоже, — добавила я.
Но на это Никита ничего не ответил.
— Ты выглядишь спокойной, — немного погодя добавил он.
— Не хочу хвалиться, но я к такому уже привыкла. У меня достаточно горячая жизнь. Взрывы машин — не самое страшное, с чем мне приходилось сталкиваться.
— А меня еще не подрывали.
— Я, конечно, могу тебя успокоить и сказать, что привыкнешь, но на самом деле это не так легко. Со временем к подобным вещам, конечно, начинаешь относиться спокойнее и более хладнокровно, но привыкнуть тем не менее сложно.
Взрыв был мощным, поэтому не заметить его было невозможно. Случайные прохожие застыли на месте и пораскрывали рты. Тут же сработала сигнализация на всех машинах, стоявших во дворе. Они пиликали на разные лады, пытаясь перекричать друг друга. Перепуганные владельцы повыскакивали во двор, пытаясь сообразить, что же произошло. Во дворе поднялась паника. Люди мельтешили туда-сюда, что-то крича. Самыми спокойными в этой ситуации казались мы с Никитой, что было вообще-то объяснимо: меня взрывом напугать нельзя, а Никита просто пребывал в шоке, и я даже не знала, как его растормошить.
— Никита, нам надо или уходить, или ждать приезда милиции. Мне кажется, что разумнее будет, если мы сейчас воспользуемся кутерьмой и незаметно смоемся. Иначе через несколько минут сюда подъедет милиция, начнутся расспросы и тому подобное. И раньше вечера тебя не отпустят.
Никита посмотрел на меня. Кажется, он не совсем понимал, что происходит, и я не была уверена, что он меня слышит. Но я недооценила его нервную систему. Никита пытался соображать. Слабо, но все-таки пытался.
— Давай сначала съездим к Егору, а уж потом в банк, — после явного мысленного напряжения попросил Никита.
— Поехали, — мигом среагировала я.
Я помогла Никите подняться, потому что его ноги пока отказывались слушаться хозяина. Нам удалось незаметно скрыться со двора, в котором к тому времени было уже столько народа, сколько бывает на нашей главной тарасовской площади во время какого-нибудь праздника.
Стараясь не привлекать к себе внимания, мы добрались до моего «Фольксвагена». На самом деле это было не так уж и трудно — на нас как на пострадавших не успели обратить внимания. Людям пока еще было что обсуждать. Те, которые были свидетелями, делились с вновь прибывшими всеми ужасами и страхами, которых они натерпелись, став очевидцами происшедшего.
Около «жука» Никита немного притормозил, не сразу решившись сесть в машину. Но я его убедила, что на сей раз ничего подобного не случится.
Уже когда мы отъехали от дома Панкратовых, мимо нас пронеслись две милицейские машины.
— Как вовремя мы смылись, — облегченно вздохнул Никита.
— Это точно, — подтвердила я, выруливая на главную городскую магистраль.
— У тебя есть в машине музыка? — поинтересовался Никита.
— Обижаешь. Конечно, нет.
— Ну, тогда ладно, — печально вздохнул Никита.
— Да я же шучу! Посмотри в бардачке кассеты, поставь, какую захочешь.
Пошарив в указанном месте, Никита выбрал кассету, которая наиболее подходила под его настроение.
— Как ты еще шутить умудряешься после всего этого? — удивился Панкратов.
— Человек, Никита, ко всему привыкает. Я тоже привыкла к такой жизни. Я вот другому удивляюсь: как тебе, такому загруженному человеку, хватает времени на ребенка? И почему ты до сих пор одинок?
— Мне кажется, что я тебе на эти вопросы уже давал ответы. Но если хочешь, могу еще раз повторить.
— Да нет, не надо, — смилостивилась я, зная, что Никите данная тема крайне неприятна.
Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы ехали молча, наслаждаясь концертом Калифорнийского оркестра.
По крыше забарабанил мелкий летний дождь. Интересно было наблюдать за войной двух стихий — воды и огня, то есть дождя и солнца. Ни одна из них не хотела уступать, поэтому они поделили территорию. Одну сторону улицы заливали солнечные лучи, а через дорогу шел дождь. А если посмотреть прямо, то там, где дождь уже кончился, в лужах играло солнце, перекидывая с одного края на другой мостик-радугу. За всеми этими прелестными сюрпризами природы я наблюдала, пока мы стояли в двадцатиминутной пробке.
* * *
Тетя Мила была безумно рада видеть нас живыми и здоровыми. Оказывается, наше телевидение работает очень оперативно: пока мы добирались до тети, в специальном выпуске местных новостей уже сообщили на весь Тарасов, что сегодня утром взорвалась машина известного тарасовского бизнесмена Никиты Панкратова.
— Хорошо, что Егорка заигрался и не видел этого выпуска, — шепотом поведала нам тетя. — А то прямо не знаю, что было бы с малышом. Он очень беспокойно спал ночью. Все время вскрикивал и даже плакал во сне.
— А где Егор сейчас? — перебил ее Никита.
— Играет в комнате Жени. Нашел там коллекцию юбилейных монет и катает их по полу.
Я не являюсь фанатом своих монет, поэтому новость я восприняла спокойно, без криков. «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало», — подумала я про себя.
Никита пошел к Егору, а я осталась с тетей. Отцу и сыну надо было побыть немного наедине, за последнее время в их жизни произошло слишком многое.
— Пойдем, Женя, на кухню, — позвала меня тетя. — Я буду стряпать обед, а ты мне все расскажешь.
— Что «все»?
— Да все, — лукаво улыбнулась тетя. — Ты думаешь, я так стара, что не заметила ваших с Никитой взглядов друг на друга?
Я не стала с ней спорить, хотя очень хотелось. Но силы стоило поберечь, что-то мне подсказывало, что они мне еще очень пригодятся.
Я села на табуретку возле стола и стала наблюдать, как тетя ловко чистит картошку.
— Ну, я жду, когда же ты мне все расскажешь, — начала тетя.
— Рассказать, как я сегодня с утра раскидала трех здоровенных парней, а чуть позже вытащила Никиту из машины, которая взорвалась через несколько секунд?
— Нет, все это старо, как мир, и мне неинтересно. Неужели, моя дорогая Женечка, у тебя не найдется ничего такого, чем ты удивила бы свою старую, повидавшую жизнь тетю?
— Никита предложил мне выйти за него, — сказала я таким тоном, как будто речь шла о покупке буханки хлеба.
Тетя к этой новости была явно не готова и от неожиданности даже выронила нож.
— То есть как — сделал предложение?
— Но я должна тебя немного разочаровать, — предупредила я тетю. — Он не вставал передо мной на колени, не пил шампанское из моей туфельки. Он просто сказал, что для того, чтобы избежать местных проблем, им с Егором нужно уехать за границу на постоянное место жительства, а для этого Никита должен быть женат. Кроме меня, ему никто в этом вопросе помочь не может.
— Это почему?
— Потому что мне от него нужны только деньги. Наш брак будет деловой сделкой. Мы заключим договор, и как только время его действия истечет, брак будет расторгнут. Я получу деньги и свою фамилию, а Никита и Егор — долгожданную свободу и иностранное гражданство.
— Но, Женя, разве так можно? — От удивления глаза тети Милы округлились.
— Конечно, можно, — махнула я рукой. — Только я еще не знаю, стоит ли мне принимать это предложение.
— А может, и стоит, — изменила вдруг тетя Мила свою точку зрения.
— Тетушка, я тебя не совсем понимаю… К чему ты клонишь?
— Вдруг тебе понравится быть замужем и ты не захочешь расторгать свой брак?
Я не захотела ей ничего отвечать, ведь она… попала в самую точку. Именно мысли о возможности такого поворота в развитии ситуации меня больше всего и удерживали от принятия решения. Никита мне очень нравился. Если бы я встретила его раньше, когда я еще носила розовые очки, то я бы не раздумывая согласилась на его предложение. Но сейчас я уже большая тетя и не могу так запросто принимать важные решения, кидаясь в омут с головой. Несолидно и не подходит для моего возраста. Если бы я не питала к Никите никаких нежных чувств, мне тоже было бы намного проще. А сейчас я находилась в тупике. С одной стороны, понимала, что фиктивный брак с Панкратовым ни к чему меня не обязывает и я ничем не рискую, но, с другой, мне хотелось, чтобы… меня обязали. Однако я ведь совсем не уверена в чувствах Никиты ко мне. Если быть до конца честной, то я вообще о них ничего не знаю. Он дал мне ясно понять, что я ему нужна как средство передвижения, без меня им с Егором из России не выбраться. Поэтому не стоит питать по этому поводу никаких надежд. Все предельно ясно, и незачем рисовать себе радужные картины. Может, действительно стоит принять предложение Панкратова и хотя бы некоторое время пожить как белый человек — без драк, перестрелок и взрывов? Просто валяться на песочке или сидеть около камина и смотреть, как весело потрескивают в нем дрова…
