— Дмитрий Николаевич, расскажите, что вы пережили, узнав, что жена хотела вас убить?
Мальцев заметил следователя, и недоумение на его лице сменилось недовольством. Девушка продолжала тарахтеть:
— Каково это — в один день потерять самых близких людей — брата и жену? Ведь после случившегося вы не сможете ее простить! Это так?
— Уйдите, я не буду отвечать на ваши вопросы!
— Бытовые убийства — это проблема для нашей страны. После публикации в нашей газете вас могут пригласить на телевизионное шоу!
— Отстаньте от меня!
Мальцев попытался захлопнуть дверь, но настырная журналистка заблаговременно подставила ботинок. Девица ловко выхватила фотоаппарат из баула, и яркие вспышки скользнули по залысинам Мальцева. Он рассвирепел, выдернул из ее рук фотокамеру и швырнул вниз по ступеням. Хлопнула дверь. Журналистка всплеснула руками.
— Вы видели? Да? Видели? — Она подняла брошенный аппарат. — Вот урод! Вторая камера за месяц. Ну что за люди? Выжил и радуйся. Ведь мог сейчас в морге лежать с разбитой башкой!
— Откуда у вас информация об убийстве? — строго спросила Петелина.
Она собиралась поговорить с Мальцевым, но после увиденной сцены соваться к разъяренному мужику с вопросами о любовнице не имело смысла.
— Работа у меня такая: криминальная хроника. А вы тут живете? — Глаза журналистки оценивающе заметались от Брошиной к Петелиной. — Можете рассказать подробности? Вы что-нибудь видели?
Плащ и шейный платок скрывали синий мундир следователя. Петелина хотела представиться, но вовремя рассудила, что журналистка вцепится в нее, как голодный клещ, учуявший запах крови.
— Я здесь в гостях.
Елена обошла журналистку и спустилась по лестнице. Этажом ниже она услышала удовлетворенный голос девицы:
— Объектив кокнул, а матрица цела.
И вкрадчивый вопрос Любовь Максимовны:
— Извините, а свидетелей на телешоу приглашают?
Домой Елена возвращалась не поздно. Всего восемь, успеет у Насти уроки проверить, погладить то, что утром запустила в стирку, и приготовить на завтра обед для дочери.
В машине у подъезда ее поджидал Валеев.
— Что ты здесь делаешь? — нахмурилась Елена, когда Марат загородил ей дорогу.
— Подумал, что ты захочешь узнать подробности…
— Ты рассказал мне обо всем по телефону. Дроздова жива, стрельбы не было, а с Мальцевой я разберусь завтра.
— Оксана Дроздова явно смутилась, когда говорила о Дмитрии Мальцеве.
— Она его любовница.
— Я так и подумал. Вот и мотив для твоего обвинения: ревность!
— Я же Сергея не отравила из-за измен. Да и тебе жена ничего не укоротила. Ведь гулял?
Марат замялся:
— Я не любил Ренату.
— Зачем тогда женился?
— Из уважения к родителям, — нехотя объяснил Валеев и неожиданно выпалил: — А Серега твой дурак!
— Потому что женился на мне?
— Потому что развелся! Хотя нет, это он правильно, правильно сделал.
— Марат, ты что, за разводы?
— Я за тебя, Лен, за тебя! — Капитан сверкнул черными глазами и с наигранным энтузиазмом воскликнул: — Ты свободная женщина, и я могу с тобой встречаться!
— С одноклассницей и коллегой ты всегда мог поговорить.
— Коллега, — просипел Валеев, будто в рот ему попало нечто гнусное. — Лен, а может, пригласишь меня к себе? На чай.
Петелина подумала о маме, представила ее реакцию на появление назойливого татарина, от которого получаются дети с неудобным отчеством.
— В следующий раз, Марат. Я сегодня не выспалась, устала.
— В следующий. Да, конечно. — Валеев отвел взгляд, поджав губы.
— Можно и на работе чай попить.
— На работе… — Марат смотрел на капот машины. — Работа — это главное. Я вот зачем заехал. Убитый, Антон Мальцев, он ведь сидел. Может, дружки из колонии на него зуб имели?
— Я послала запрос в колонию, Марат. Сразу же. Вот только соседка утверждает, что никого, кроме Мальцевой, не видела. Да и топор, согласись, не характерное для уголовников орудие убийства.
— Ты как всегда впереди, Грачева. И в школе была отличницей, а я с четверки на тройку перебивался. Теперь ты старший следователь, а я простой опер. Ты уже майор, а я… — Валеев махнул рукой и сел в машину. — Мне кота пора кормить!
Марат завел двигатель. Елена не уходила. В этом насупленном мужчине она увидела пылкого юношу, с которым гуляла всю ночь после выпускного. Она припомнила его пиджак на своих плечах и его неумелые губы с привкусом фруктового ликера.
Елена постучала в окошко. Когда стекло опустилось, она спросила:
— У тебя есть кот?
— Чингизом зовут.
— Покажешь?
Елена улыбнулась. Когда улыбка шла от души, строгий майор юстиции становилась очаровательной.
— Сейчас? — оторопел от счастья Марат.
— Давай завтра.
Перед сном Елена вспомнила об отце. Она звонила ему каждый раз после того, как делала еще один шаг в поисках исчезнувшего брата. Елена не верила, что отец мог убить сына. Но чувствовала, что он знает больше, чем ей сообщил. Она ждала, когда его память прорвет плотину забвения. Отец должен вспомнить, должен рассказать, тогда поиски сдвинутся с мертвой точки! Однако, вспоминая тот день, он предпочитал молчать.
— Привет, пап. Я проверила одно захоронение средины девяностых. Под гаражом нашли тело с огнестрелом. Это не Толик, — бодро отрапортовала Елена.
— Значит, объявится, — привычно ответил Павел Петрович.
— Да, конечно, — произнесла Елена, хотя после восемнадцати лет поисков слабо верила в счастливый исход.
Все эти годы она использовала свою должность для того, чтобы изучать обстоятельства исчезновения брата, но по-прежнему была в тупике. Столько усилий — и ни одной зацепки. Елена продолжала поиски, не желая мириться с очевидным: в последние годы она ищет брата не среди живых, а среди неопознанных трупов.
— Толик остался в той сауне, — вырвалось у отца.
— В какой сауне, папа?
— А может, и нет…
— В какой сауне?
— Я не знаю! Не знаю!
Связь прервалась. И сколько Лена ни пыталась ему перезвонить, ответом ей были лишь длинные гудки.
Сауна! «Толик остался в той сауне».
Слова отца не давали Елене покоя. В самом начале своего расследования она собрала всю информацию о происшествиях за те дни и хорошо помнила подробности.
В ту ночь, когда исчез Анатолий, в Измайловском парке сгорела сауна. Отца, сбитого машиной, нашли в полутора километрах от нее. В бревенчатой сауне сгорели пятеро мужчин и три женщины. Никто не выбрался. Это был умышленный поджог. На окнах были решетки, дверь подперли лопатой, а рядом обнаружили две пустые канистры из-под бензина. В сауне любили отдыхать местные «братки». Поговаривали, что гольяновские бандиты расправились с измайловскими. Дело осталось нераскрытым. Следователи не горели желанием копаться в бандитских разборках. Да и зачем? В те годы возмездие на улицах настигало отморозков быстрее правосудия.
Утром Елена Петелина отправилась в архив и ознакомилась со старым уголовным делом. В сауне погибли пятеро активных членов измайловской преступной группировки и три девицы по вызову. Тела сильно обгорели. Во многих из них нашли пули. Видимо, сначала их застрелили, или же поджигатели целились в окна, чтобы не оставить мечущимся в огне ни единого шанса. Судебно-медицинская экспертиза определила пол, рост и примерный возраст жертв. Все молодые, не более двадцати пяти лет. Бандитов опознали дружки — по припаркованным автомобилям, а также по всяким часам и зажигалкам. Сутенер предоставил следствию паспорта проституток, которых привозил в сауну вечером.
Типичная для девяностых разборка. Что имел в виду отец, когда упомянул о сауне? Неужели брат Елены, Анатолий Грачев, мог оказаться среди бандитов и стать жертвой очередной разборки?
Петелина посмотрела на одну из фотографий, приложенных к делу. Братская могила на центральной аллее кладбища. Черный обелиск с пятью фамилиями и выдолбленными в камне суровыми ликами молодых парней.
Разрешения на эксгумацию не дадут. Да и провести экспертизу обгоревших останков весьма затруднительно. Миша Устинов, конечно, ас в своем деле, но по ее заданиям лаборатория уже израсходовала средства на ДНК-анализ до конца года.
Елена пролистала снимки улик и орудий преступления. Пряжки, заклепки, кастеты, ножи, оплавившиеся золотые цепочки и обгоревшая обувь — ни одна из перечисленных вещей не принадлежала ее брату. На всякий случай Елена сделала копию страниц уголовного дела, а часть фотографий пересняла на смартфон, чтобы при случае показать отцу.
Почему он вспомнил о сгоревшей сауне?
В коридоре Елена Павловна чуть не столкнулась со своим начальником, Харченко Юрием Григорьевичем. Она на ходу рассматривала снимки из старого дела, увеличивая некоторые детали.
