Роберта решила, что не стоит скрывать от швейцара. Все равно скоро станет известно. Она вышла на улицу. Солнце уже зашло, стало холоднее. Ощущение нереальности происходящего немного ослабло.
В большом солидном автомобиле сидел за рулем Гигл, рядом женщина в сером костюме. Они сначала не заметили Роберту, и ей пришлось постучать в стекло. Гигл вылез из машины и притронулся к фуражке:
— К вашим услугам, мисс.
— Там наверху произошел несчастный случай.
— Как вы сказали, мисс? Несчастный случай? — Шофер был совершенно спокоен.
— Да, с лордом Вузервудом. Он себя поранил. Леди Чарльз предлагает вам подняться в квартиру.
— Хорошо, мисс. А мисс Тинкертон тоже нужна?
Этого Роберта не знала, но все равно сказала, что горничная может понадобиться.
Они последовали за ней в вестибюль. Кабина лифта находилась внизу. Стэмфорд открыл дверь, и Роберта заставила себя войти. Затем увидела, что слуги намерены подниматься по лестнице, и пригласила их в лифт, удивляясь странным правилам, которым следовали английские слуги.
Они вошли, Гигл нажал кнопку. Горничная Тинкертон, маленькая черноглазая женщина, настороженно поглядывала на нее.
«Они не заговорят, пока я не сделаю это первой», — подумала Роберта и произнесла вслух:
— Доктор уже приехал.
Гигл кивнул, а горничная осмелилась еле слышно задать вопрос:
— Ее светлость очень пострадала, мисс?
— С ее светлостью все в порядке, — ответила Роберта. — Пострадал его светлость.
Ей вдруг некстати вспомнилось, как кто-то учил ее в общении с аристократами время от времени вставлять «ваша светлость».
— Вы сказали, его светлость, мисс?
— Да. Он повредил голову. Это все, что мне известно.
Кабина остановилась на верхней площадке. Она попросила слуг подождать и вошла в квартиру.
На зная, куда идти, Роберта постояла в прихожей прислушиваясь. Из гостиной доносились голоса. В коридоре показался дворецкий Баскетт с подносом, где стояли графин и бокалы. Странно. Неужели они решили выпить по бокалу хереса? Баскетт служил у Лампри еще в Новой Зеландии, и Роберта была с ним хорошо знакома, так что можно было не стесняться.
— А кто там в гостиной, мистер Баскетт?
— Вся семья, мисс. Только его светлость беседует с доктором.
— А леди Вузервуд?
— Насколько мне известно, мисс, ее светлость легла отдохнуть.
Баскетт глянул на нее своими добрыми глазами.
— Все обрадуются вашему приходу, мисс Робин.
— А вы не знаете… как он?
— Когда мы принесли в гардеробную его светлость, лорд Вузервуд был без сознания, но живой. Это пока все, что мне известно.
— А что у него… с глазом?
Щеки дворецкого слегка порозовели. Бокалы на подносе звякнули.
— Вам лучше не думать об этом, мисс. Только расстроитесь.
Он открыл дверь гостиной и посторонился, давая ей пройти.
II
Лампри действительно ей обрадовались. Генри подал Роберте бокал хереса, а Шарлотта поблагодарила за помощь. Они все были необычно молчаливы и, казалось, ждали чего-то. Шарлотта только что уложила леди Вузервуд в свою постель. Та успокоилась и спрашивала о своей горничной. Роберта проводила горничную к спальне и вернулась в гостиную. Пришла няня и в своей обычной диктаторской манере приказала Майку отправляться спать. Шарлотта велела Пэт идти с ними.
— Но, мамочка, — взмолилась Патриша, — я так рано спать не ложусь.
— Пожалуйста, детка, побудь с Майком.
— Ладно.
— Который сейчас час? — спросила Фрида.
— Без четверти восемь, — ответила няня, стоящая у двери. — Так идемте же, Майкл и Патриша.
— Боже, — воскликнула Шарлотта, — я только сейчас поняла, что они приехали меньше часа назад!
— Тетя Кэт пришла раньше, — сказал Колин.
— Тетя Кэт? — спохватилась Шарлотта. — Помилуйте, где же она? Ее кто-нибудь видел?
Выяснилось, что тетю Кэт никто не видел с тех пор, как Шарлотта повела ее и Вайолет смотреть квартиру.
— Да, да, припоминаю, — проговорила Шарлотта. — Минут через десять она сказала, что хочет побыть одна, что смотреть квартиру ей неинтересно. Стивен, пойди посмотри, может, тетя где-нибудь здесь.
Стивен скоро вернулся и объявил, что тетю Кэт не нашел, но, возможно, она в комнате вместе с отцом и доктором.
— Значит, она просто незаметно ушла, — сказал Генри.
— Но…
— Мама, дорогая, — твердо заявила Фрида, — неужели нам теперь еще нужно переживать и за тетю Кэт?
В дверях появился лорд Чарльз. Медленно пересек комнату, остановился перед женой.
— Ну что там, дорогой? — спросила она.
— Он пока жив. Но…
— Что?
— Вряд ли это продлится долго.
— Ты хочешь сказать, что он умрет?
— Доктор говорит, что надежды нет никакой. И учтите, это убийство.
Наступившую тишину неожиданно нарушил Стивен:
— Конечно, его убили. Странно, почему он сразу не умер с такой штуковиной в глазу.
— Заткнись! — одернул его Колин. — Чего разговорился?
Лорд Чарльз сел на подлокотник кресла жены, положил руку на ее плечо. Роберта впервые видела его таким.
— Где Пэт? — спросил он.
— Я отправила ее с Майком и няней. Они ничего не видели, но все же…
— Да, дорогая, пусть лучше они все узнают от тебя. — Он замолк. — Завтра в газетах поднимется шумиха.
— Может, позвонить Найджелу Батгейту? — предложила Фрида. — Он обрадуется.
— Этого еще не хватало! — возмутился Генри.
— А почему нет? — настаивала Фрида. — Папа говорит, что газеты все равно поднимут шум, так пусть он опередит других журналистов. Все-таки знакомый.
Шарлотта посмотрела на мужа:
— Наверное, она права.
— Не знаю, дорогая. — Лорд Чарльз пожал плечами. — Найджел мне всегда казался симпатичным, так что пусть приезжает. Но сам факт, что в нашей квартире убит мой брат, — это ужасно. — Он посмотрел на Роберту. — Мне очень жаль, Робин, но ты влипла в это дело вместе с нами. И тебе придется, как и нам, общаться с полицейскими. Кстати, они уже здесь. Один звонит в Скотланд-Ярд, а другой там, с Гэбриэлом.
Лорд Чарльз мягко погладил плечо жены. Она прижалась к нему.
— Я рада, что приехал доктор Кантрип. Он хорошо нас знает. Все же лучше, чем кто-то посторонний.
Муж снова погладил ее плечо.
— Поверь, в этом нет никакой разницы.
— А относительно полицейских, — прибавила Шарлотта, — нам совершенно нечего от них скрывать. Мы же ни в чем не виноваты.
— Разумеется, — согласился лорд Чарльз. Он обвел взглядом своих детей. — Слушайте меня внимательно. Ваш дядя некоторое время сидел в лифте один, затем пришла тетя Вайолет, чтобы спуститься с ним вниз. Она застала его сидящим с надвинутым на глаза котелком. Голова опущена вниз. Что-то неладное обнаружила, только когда лифт пошел вниз, и сразу поднялась обратно. Ее реакцию вы все слышали. Теперь вам придется дать полицейским отчет о своих передвижениях с того времени, как он вошел в лифт. Попытайтесь вспомнить в точности, что делали и где были. Если…
Он резко замолк, потому что в комнату вошел доктор Кантрип. Невысокий, темноволосый, с приятным простым лицом.
— Сотрудники Скотланд-Ярда уже выехали, — сообщил он. Было видно, что доктор сильно огорчен.
— Ну что ж, пусть приезжают, — отозвался лорд Чарльз.
— Скажите, доктор, — спросила Шарлотта, — а он будет жить?
— Возможно, еще некоторое время, леди Чарльз. Недолго.
— А говорить он может?
— Пока нет.
— Боже мой, — прошептала она.
— Я позвонил сэру Мэтью Кэрнзтоку, невропатологу. Попросил приехать для консультации. И вызвал медсестру.
— Хорошо. — Шарлотта помедлила. — И пожалуйста, загляните к его супруге, она в моей спальне. Посмотрите, как она. Если нужно, я приду. Леди Вузервуд попросила оставить ее с горничной.
Доктор Кантрип кивнул:
— Учтите, они захотят опросить всех слуг.
— А их-то зачем? — удивился лорд Чарльз.
— Потому что орудие убийства… взято из кухонной утвари.
— Шампур? — почти вскрикнула Фрида.
— Да.
— Так это я взяла его на кухне. И оставила на столе в прихожей.
— Обед подан, миледи, — объявил появившийся в дверях Баскетт.
III
Роберта не помнила, чтобы когда-нибудь так обедали в доме Лампри. Чтобы они сидели за большим круглым столом в мрачном молчании и смотрели на еду чуть ли не с отвращением. Шарлотта дважды отлучалась. Вначале, чтобы проведать леди Вузервуд, а потом спросить медсестру, не нужно ли ей чего.
Невропатолог прибыл одновременно с сотрудниками Скотланд-Ярда. Лорд Чарльз вышел к ним, но вскоре вернулся. Сказал, что доктор Кантрип по-прежнему у постели лорда Вузервуда с одним из приехавших полицейских. Их было двое. Оба в штатском и на вид совершенно не страшные. Остальные ушли. Может быть, насовсем, но этого глава семьи не знал.
