Ознакомительная версия.
…Никакой новой розы Полина мне не показала. Подвела к клумбе «очень модная альпийская горка» и задумчиво сорвала травинку.
— Полина, — пытаясь растормошить хозяйку и отвлечь ее от грустных мыслей, проговорила я, — Дианин дядя Леша советовал обратить внимание на соседей. Почему бы нам сейчас не наведаться в один из домов и не поговорить на предмет его продажи? По-моему, будет выглядеть нормально, — я погуляла по твоей усадьбе и смертельно захотела такую же. А? Потом, когда вернемся к тебе, громко посетуем: «Ах, ах, как жаль, никто домов не продает».
— Пойдем, — уныло согласилась Полина и, сгорбив плечи, поплелась к воротам.
Обход соседей мы начали слева. То есть с дома четы пенсионеров-учителей. Проходя по переулку, я обратила внимание, что этот домик был глубоко довоенной постройки, улицы своим фасадом он категорически не оживлял, и, видимо, только благодаря облупившимся, но каменным стенам черные риелторы не спалили его напрочь и не отселили учителей в новостройку на окраине.
Видимо, в расчете на нечистоплотных бандитов-риелторов на воротах висело объявление: «Будьте осторожны, во дворе необычайно злобный кобель». Стиль объявления сразу выдавал в хозяевах людей приличных и образованных.
Полина нажала на звонок, я приободрила ее незаметным, легким пинком, и она вроде как улыбнулась.
— Инга Валерьевна! Откройте, пожалуйста, это Полина!
Громкие шаркающие шаги не заглушил даже остервенелый лай «необычайно злобного кобеля». Инга Валерьевна оказалась моложавой пенсионеркой гренадерского роста с весьма заметными усами и чудовищным басом. Из-за ее плеча виднелась макушка щуплого подростка. При ближайшем рассмотрении юноша перешел в разряд пожилых мужчин. Только личико, сморщенное возрастом в печеное яблоко, выдавало возраст Ивана Павловича. Издали супруг Инги Валерьевны смотрелся типичным недорослем — шустрым, суетливым и неугомонным.
— Чем обязаны? — сурово пророкотала отставная завуч по учебной части Инга Валерьевна.
Иван Павлович суетливо подскакивал за ее спиной, пытался обойти супругу, перекрывшую телом доступ, то с одной стороны, то с другой, и приветливо восклицал:
— Заходите, Полиночка, заходите.
Заходить, собственно говоря, было некуда. Мимо Инги Валерьевны не смогла бы просочиться даже Дюймовочка. Мой план разведки на предмет покупки близлежащего дома стремительно улетал собаке под хвост. Инга Валерьевна, замученная риелторами до зубовного скрежета, при первых намеках на причину визита спустит на соседку «необычайно злого кобеля».
— Таблеточки от головной боли не найдется? — проскулила Полина.
Валерьевна перебросила тяжелый взгляд на мою здоровую персону и задала вопрос:
— Обеим сразу?
Н-да, положение хуже губернаторского. Паршивое, можно сказать, положение. И спас его любезнейший Иван Павлович (не исключено, что флер от выпитой у Колбасовой водки учуял).
— Ингуся. А если девушки вчера лишнего перебрали?! Тебе таблетки анальгина жалко?!
На какое-то мгновение лицо Инги Валерьевны прочертили сомнения — захлопнуть дверь, послать за таблеткой мужа или проявить человеколюбие, гостеприимство и провести гостей во двор?
Победила добрая воля и милейший Иван Павлович. Каким-то невероятно ловким и искусным движением бедра (не исключено, сказалась многолетняя тренировка) он оттер супругу от дверных косяков и буквально втащил Полину во двор.
Я шмыгнула следом.
— Полиночка, к нам сегодня опять приходили. — Суетливо подпрыгивая, он усадил соседку на лавочку в тени дома.
Я плюхнулась рядом.
— Никаких сил нет терпеть эти наскоки. Мы боимся оставлять дом без присмотра. Вам, кстати, как? Таблеточку или рюмочку предложить?
Полина согласилась на рюмочку.
Я тоже кивнула.
Инга Валерьевна презрительно фыркнула. И кажется, это фырчанье больше относилось к мужу, так как радостный Иван Павлович, со словами «вот так и держим осаду», стремительно унесся в дом за бутылкой.
Угостили нас неожиданно. Самогоном. Отличного качества и необычайной крепости. Самогон не хуже злющего кобеля кусал желудок, бил в голову с силой пушечного снаряда и разливался по старорежимным граненым стопарям.
Первой, что удивительно, почувствовала удар Инга Валерьевна. Вероятно, она чувствовала себя неловко за нелюбезный прием, пыталась как-то эту нелюбезность объяснить (но в дом тем не менее не приглашала).
— Я перед бабушкиной иконой Николая Угодника клятву дала — ни один чужой человек порога дома до моей смерти не переступит. Надоели все. Ходят и ходят… То какие-то узбеки, — пустите их на постой. То богатеи с чемоданом денег нагрянут, — продавай им дом…
— Да не чемодан это был, — встрял Иван Павлович, — барсетка.
— А по мне хоть мешок!! — прорычала супруга. — Не будет на то моего согласия! Я в этом доме выросла, здесь оба моих родителя последний вздох сделали! Тут и я черного ангела встречу!
После данной тирады с разведывательной миссией под семидесятиградусный самогон можно было завязывать. Инга Валерьевна нашего врага на постой не пустит, хоть бы и представился он ей секретным сотрудником Организации Объединенных Наций. Иван Павлович был не столь категоричен, но против бескомпромиссно настроенной супруги устоял бы вряд ли.
Полина с приятностью лакала самогон и уходить из гостей не торопилась.
Иван Павлович был несказанно рад дамскому обществу.
Инга Валерьевна тоже была не против.
Я думала о том, есть ли в аптечке мадам Карауловой что-то от похмелья, и прикидывала, где мы все будем, когда опростаем почти полную четверть семидесятиградусного деликатеса. На закуску были четыре яблока, миска малосольных огурцов, шмат отличнейшего сала на ломте бородинского и три плавленых сырка.
Вечер получился нечаянно славным. Прощаясь с хозяевами у ворот, окрашенных в приятный синий цвет, мы получили разрешение наведываться еще. Особенно завтра, если будет тяжко. Но не более чем на одну рюмку.
— Наконец-то усну, — пробормотала Полина, шагая вдоль своего зеленого забора.
Я оглядывала окрестности и сожалела, что по двум другим домам, попадающим в двухсотметровый радиус уверенного приема, ходить уже неприлично. Две косые девицы не проникнут в подозреваемые дома дальше дверных замков.
Но дошагавшая до своих ворот Аркадьевна имела на этот счет совсем противоположное мнение. Она понажимала на кнопочку домофона соседа справа, побарабанила кулачком по железной двери, и, когда, припечатав зад к железу, собралась ударить в него пяткой, от ворот я ее отлепила:
— Не сходи с ума, его нет дома. Видишь, во всех окнах темно?
— Очень жаль, — пересчитав темные окна второго этажа, заявила Полина. — Этот крендель самый подозрительный в нашем околотке. У него голые бабы по сугробам бегают.
— И часто? — уволакивая Аркадьевну от серых ворот, поинтересовалась я.
— Мне хватило одного раза полюбоваться. Хочу сказать, — все были тощие и плоские, как шутки моего мужа.
— Достанем его завтра, — пообещала я, взяла из Полининых рук связку ключей и отомкнула наши ворота.
Утро я встретила в чужой спальне, вся с ног до головы в чужих кошках. Дезире уютно устроилась на свободном уголке пуховой подушки. Бемоль оккупировала ноги и очень обижалась от каждого толчка. Дружным урчанием кошки пожелали мне доброго утра.
Голова не болела совершенно. Видимо, доскональное знание химической науки помогло Ивану Павловичу усовершенствовать процесс очистки самогона до марки «Супер-Экстра». Я была легка, подвижна и совершенно не замечала признаков похмелья.
Из кухни тянуло запахом приличного кофе, я не стала разыскивать запропастившиеся тапочки, босиком спустилась на первый этаж.
Пристроив на нос очки в изящной золотой оправе, Аркадьевна сидела за кухонным столом и просматривала свежую прессу.
— Доброе утро, — глянув на меня поверх стекол, поздоровалась она. — Как выспалась?
— Волшебно, — призналась я. — Надо бы сходить к нашему химику еще раз и выведать рецепт самогона. У меня есть одна знакомая семья, в ней нянюшка коллекционирует способы очистки и настойки. Думаю, рецепт Ивана Павловича ее удивит.
— Меня уже удивил, — кивнула Полина. — Когда проснулась и вспомнила, боялась голову от подушки оторвать. Но ничего подобного — как будто вовсе не принимала.
— Тимур не звонил? — даже не шепотом, а одними губами спросила я. Присела на край диванчика и поднесла к губам аккуратную, крошечную чашечку с кофе.
Полина ответила довольно громко и с выражением:
— Нет. Думаю, с «подарком» все в порядке.
Мы немного поболтали о пустяках, ремонте, кошках и погоде, я приподнялась с дивана и предложила Полине прогуляться по саду.
— Хочу перекурить на свежем воздухе. Не составишь компанию?
Ознакомительная версия.
