не сложилось. Расстался с любимой, снова загулял, дом опять стал проходным двором. И с друзьями-дальнобойщиками Бешеров пил, и со случайным бабами развлекался, плечевые так и вовсе отсыпались у него после трудов праведных. А потом вдруг все успокоилось. Бешеров разогнал приживал, в доме стало тихо.
– Ну так, иногда приходят друзья, – морщила лоб Ирина Витальевна, его соседка по дому.
Хорошая женщина, добрая, гостей из полиции сразу в дом позвала, чаем напоила. Нервничала она, все в окно поглядывала. Муж с работы должен вернуться, а в доме парни в два раза моложе нее, а вдруг не из уголовного розыска? Вдруг она придумала, что из полиции! У ревности границ нет.
– Все те же, с которыми он раньше гулял? Или какие-то новые?
Саша уже поименно знал всех друзей Бешерова. Всех, которые на виду, всех, которые с ним работают. Столько людей опрошено, в ушах уже звенит от разговоров, а толку нет. Не водил Бешеров дружбу со своими старыми дружками-бандитами, ну, может, иногда пересекался с рахатовскими недобитками, но в дом к себе вроде бы не водил. И друзья-дальнобойщики о них ничего не знали, во всяком случае, не говорили.
– Ну какие новые? – пожала плечами Сивачева. – Они у Рената постоянно новые… Я же за ними не слежу!
За окном открылась калитка, в соседнем дворе появились люди. Ирина Витальевна и хотела бы убедить гостей в своем равнодушии к жизни соседа, но к окну все-таки подошла, глянула, прикрываясь занавеской.
Время уже вечернее, темнело, но Саша довольно легко узнал и Бешерова, и его напарника Колю Валежникова. И девушки с ними, одна симпатичная, другая откровенно страшненькая, и обе затасканные до неприличия. И одна несла сумку с продуктами, и другая, зато мужчины налегке.
– Парень знакомый, не знаю, как его зовут, а девушек я не видела… Хотя нет, одну видела… Ой-ей-ей! – приложив ладонь к подбородку, качнула головой женщина.
– Что такое, Ирина Витальевна?
– Такое прошлым летом здесь вытворяла! Голая по двору бегала! Еще и кричала! Кто догонит, тот… А-а! – Она махнула рукой, не желая продолжать. И все же проговорилась: – Игорь, муж, так возмущался.
– Догнать не смог? – не удержался Паша, чтобы не пошутить.
Саша косо глянул на брата, но тот и без того прикусил язык. Впрочем, Сивачева была лишена чувства юмора.
– Как же он мог ее догнать, если она к нам не забегала?
– Ну да, логично.
Компания зашла в дом, за стенкой послышались голоса, звонко засмеялась девушка.
– У нас тут кухня за спиной, они обычно в гостиной гуляют, но иногда заходят… – тихо проговорила Ирина Витальевна. – Я просила Рената не курить, они не курят. Но иногда бывает, и курят, и… А-а! – Женщина снова, застыдившись, махнула рукой.
– Вы же сказали, что Ренат успокоился?
– Да уже давно не колобродил. Тихо было.
– Совсем тихо?
– Ну не то чтобы совсем. Слышала я недавно мужской и женский голоса. Совсем тихо говорили. И не гуляли.
– А вы не видели этот женский голос, в смысле женщину? И мужчину.
– Да нет, как-то не довелось.
– А хотели увидеть? – прямо спросил Паша.
– Да, хотела, – не стала отрицать Сивачева. – Ренат тогда в рейсе был.
– А у него в доме кто-то жил?
– Ну может, жил кто-то из его друзей. С женой. Или девушку привел. Без Рената какая гулянка? Тихо посидели, тихо ушли.
– А свет в окнах не горел?
– Нет, свет в окнах не горел. Воду включали. Вы же видите, какой Ренат хлебосольный! И в дом водит, и в «семерке» угощает. Ну, может, и за свой счет пьют, но пьют! Он иногда в таком состоянии домой приходит…
– А что за «семерка»?
– Да столовая раньше была номер «семь». Там и сейчас столовая, но не «семь». В одной половине столовая, в другой – рюмочная, муж ее «семеркой» называет.
– И Ренат в этой «семерке» завсегдатай?
– Сейчас не знаю, а раньше да… Вы меня извините, но вам уже пора уходить, муж сейчас придет.
Саша вопросительно посмотрел на брата. Неплохо было бы и с хозяином дома поговорить, может, он пытался догнать кого-то из гостей Бешерова, может, Сивачев знает больше, чем жена. Вряд ли он ведет фотоучет соседских гостей, а если да, то не скажет ничего. Нездоровое любопытство обычно не афишируют, тем более перед женой.
– Может, в «семерку» сходим? – уже на улице, глянув на часы, спросил Паша.
– О Бешерове поговорить? – задумчиво спросил Саша.
В рюмочной они точно ничего не узнают. К кому там обращаться, кто знает Бешерова? У бармена спросить, может, он что-то знает? Но бармены – народ ушлый, на абстрактные вопросы в лучшем случае последуют абстрактные ответы, а так и на хрен послать могут и на корочки не посмотрят.
– А что мы о нем узнаем?.. Следить за ним нужно.
– Гуляет мужик. Дружок с ним. И проститутки.
– Может, он с этим дружком и порешил Вельяминову?
– Он с этим дружком в рейсе был.
– Обмозговать надо, – предложил Паша.
– Надо, – согласился Саша.
Следить за Бешеровым – только время терять, а в отдел ехать не хотелось, домой тоже: и там Лида с Раисой, и там. Зато в рюмочной ни одной женщины, да и мужчин немного, человека три на шесть столиков и две барные стойки.
Саша выбрал главную барную стойку. Он решил ничего не спрашивать, просто слушать, а чтобы не вызывать подозрений, чего он здесь вынюхивает, заказал пару шотов. Душа не требовала выпивки, но и отказываться не стала. И Паша находился не в лучшем настроении.
– Вот скажи, что Райке от меня нужно? – спросил он уже после второй стопки.
– А Лидке? От меня!
– Это мы-то однояйцевые? – раздухарился Паша.
– Спокойно, брат, спокойно!
