Хокинсу?
— Да, — ответила Джеймисон.
— Ладно, не буду отвлекать. Рад видеть вас обоих. Можно чуть позже по пивку, если есть время.
— Найдем. Можно задать вопрос? — спросил Декер.
— Если скажу «нет», это тебя остановит?
— Что это с Мэри?
Миллер сложил на пухлой груди короткие руки.
— Почему ты думаешь, что с ней что-то происходит, Амос?
— Мы с ней хорошо знакомы. Что-то не так.
— Вы были знакомы. Между тем прошло уже несколько лет. Люди меняются.
— Меняются, но не так разительно, — заметил Декер.
— Тогда спроси у нее сам. — Миллер шутливо погрозил пальцем. — Просто будь готов к непредсказуемым ответам. Готов или нет?
Декер не ответил, но Миллер, похоже, ответа и не ждал.
— Респект вам за то, что допустили нас работать с этим делом.
— Я сам хочу докопаться до сути не меньше, чем вы. Если мы напортачили, то должны все исправить. Так что полностью вас поддерживаю.
— Спасибо, Мак, — поблагодарила Джеймисон. — Тогда не будем отвлекаться.
Он исчез у себя в кабинете. Они вошли в комнату, и Декер поставил две одинаковые коробки на металлический стол для совещаний. Снятое пальто накинул на спинку стула. Сняв крышку с одной из коробок, он сказал Джеймисон:
— Я займусь этой. А ты шерсти другую. — Он пододвинул ее к ней.
— А что именно мы ищем? — осведомилась она, открывая коробку.
— Надеюсь, ты поймешь, как увидишь.
Алекс Джеймисон со вздохом села и взяла первые несколько папок.
* * *
Через четыре часа они осмотрели уже оба ящика.
— Что-то негусто, — подвела итог Джеймисон.
— Это материалы защиты. Я попросил Мэри, чтобы кто-нибудь проверил бумаги департамента.
— Они эти папки так долго хранят?
— Наверное, только потому, что никто не удосужился их выбросить.
— У Кена Фингера, похоже, доказательная база была так себе.
— Вот почему присяжные признали его клиента виновным уже после двух часов обсуждения. Из которого час ушел на обед.
— На перекрестном допросе он был с тобой довольно жесток, — сказала Джеймисон, держа в руках стенограмму допроса Декера в качестве свидетеля.
— Это его работа.
— Но в своих показаниях ты был достаточно тверд.
— Потому что я верил в их правдивость.
— А теперь, получается, нет?
Декер посмотрел на нее поверх листа, который держал в руке.
— Скажем так: тогда я мог не различать лес из-за деревьев.
— То есть?
— То есть я, возможно, так стремился добиться обвинительного вердикта по своему первому расследованию, что мне не показалось странным, что какой-то парень ограбил дом так рано вечером, да еще когда в нем могло быть полно народу.
— Может, ему элементарно не хватало ума. Как уже отмечалось, он не был опытным преступником. Мог даже не знать, как правильно целиться.
— Хокинс вовсе не был тупицей. К тому же раньше у него никогда не было никаких проблем с законом. Тогда для меня это мало что значило, потому что злодеяние было вопиющим. Но перейти от невинного штрафа за парковку сразу к четырем убийствам — это все равно что после шажка через лужицу совершить прыжок через Большой каньон. В голове должен был прозвучать предупредительный звоночек.
— Но как все говорят: он, вероятно, пошел туда без мысли кого-то убивать. А оно возьми и пойди наперекосяк.
— Конечно, он пребывал в отчаянии. Жена у него нуждалась в обезболивающем. Дочь была наркоманкой, и ей тоже необходима была помощь. Он, вероятно, чувствовал, что бьется о стену. Отправился туда только затем, чтобы чем-нибудь разжиться, но, как ты сказала, по ходу все покатилось к чертям.
— А в кармане у него была наличка.
— Если была, то чего он расхаживал, когда его задержали копы?
— Может, он пытался раздобыть наркотические препараты для своей жены.
— Может быть, — сказал Декер. — Но примечательно, что рядом с домом Ричардсов был дом, который в ту ночь пустовал. Я не про тот, который заброшен. Я имею в виду Баллмеров. Они уехали из города навестить родственников. Почему бы вместо этого не пойти туда, спокойно влезть и выкрасть вещи, не убив четверых человек? И почему из всех возможных он выбрал именно этот район? Ведь он несуразно далеко от того места, где он жил.
— Он тоже был изолированный.
— Сомневаюсь, что эта причина весомая.
— Парень, который там жил, работал в банке. Может, по мнению Хокинса, это означало, что здесь можно разжиться чем-нибудь ценным.
— Позволь заметить: это была отнюдь не самая зажиточная часть города. Грабитель промышлять на свалку не пойдет. А пойдет туда, где есть деньги.
— У богатых есть и сигнализация, и дополнительные замки с воротами, а иногда и частные охранники. Район вроде того, где жили Ричардсы, мог показаться более доступным.
Декер покачал головой.
— В этом нет логики, Алекс. Что-то здесь не то.
— Итак, несмотря на свой прежний скептицизм, теперь ты полагаешь, что Хокинс невиновен?
— Я просто пытаюсь докопаться до истины. В том числе думаю проверить полицейские досье. — Декер встал. — Будешь кофе? Из автомата. Хреновенький, но зато горячий.
— Не откажусь.
Декер вышел и направился дальше по коридору. С ним кисло поздоровались двое полицейских и один детектив, с которыми он в свое время работал, поздоровались, когда он проходил мимо. Похоже, его присутствие здесь особой радости не вызывало, и можно понять почему. Слух об этом уже пополз. Если окажется, что Хокинс был осужден несправедливо, это будет пощечиной всему департаменту.
«Для меня это удар под дых. Мое первое настоящее дело об убийстве. Неужели я так перестарался? Настолько, что из рвения мог засудить Мерила Хокинса, который вообще не при делах?»
Он был так поглощен своими мыслями, что чуть не столкнулся с ней.
Салли Бриммер почти не изменилась. Слегка за тридцать, симпатичная, деловитая. Как и раньше, исподволь было заметно, что брючки на ней немножко в облипку, а блузка расстегнута на пару лишних пуговок, демонстрируя вырез достаточно глубокий для того, чтобы навеивать подсознательные мысли. В полицейском управлении она занималась связями с общественностью. Однажды Декер ее, прямо скажем, подвел: прикинулся адвокатом, прибывшим для интервью о содержании заключенных, а сам с ее ведома проник в камеру и учинил там допрос с пристрастием. Это выставило Салли в неблаговидном свете, в том числе и перед начальником, капитаном Миллером. Декер взял на себя всю ответственность за содеянное и постарался сгладить все так, чтобы Салли не пострадала. Однако судя по ее лицу, нервно дрогнувшему при виде него, на смягчение рассчитывать не приходилось.
— О, мисс Бриммер! — радушно удивился Декер.
Ее руки уперлись в стройные бедра, а на губах застыла натянутая улыбка. «Я слышала, что ты вернулся. Надеялась, что это лишь
