— Добрый вечер. — Он присел за столик, напротив хозяина.
— Вера, мы еще вернемся к нашему разговору, сегодня нам помешали.
(«О чем это он?») Казалось, что и Вера ничего не поняла.
— Я тебе завтра позвоню, — сказал хозяин, и Никита про себя отметил: «Ого! Да неужели?» Эти интонации он понимал прекрасно. Когда мужчина хочет договориться с женщиной о свидании, то говорит это именно так, подразумевая: «Я тебе завтра позвоню». Вот она причина, по которой хозяин все равно ему откажет! Он просто ревнует! А Вера как бы и не поняла. Она направилась к выходу, оставив их наедине.
Но в дверях все-таки обернулась. Посмотрела она не на человека, который только что выдал себя С головой, а на того, кто собирался просто ее использовать. «Что поделаешь: женщина, — тайно усмехнулся Никита. — Все женщины таковы. И управлять ими очень просто, если у тебя в активе высокий рост, атлетическое телосложение, белокурые волосы и мужественная челюсть». Хозяин был толстым и лысым. Он смотрел на Никиту с откровенной злостью, так, что, глядя в налитые кровью глаза, ему захотелось взять красный плащ, взмахнуть им и сказать: «Торро!»
Повисла зловещая тишина. Никита смотрел на клетчатую скатерть и думал, что, если бы клетки были не красные, а черные, она была бы похожа на шахматную доску. В десять лет мама отвела Никиту в шахматный клуб. В крохотном захолустном городке не было других развлечений для ребенка не без математических способностей. Но Никита был ленив, он не стал чемпионом и с большим трудом заработал второй разряд. А потом и вовсе шахматы забросил. Почему же сегодня они вспомнил о них, глядя на клетчатую скатерть? Может быть, потому, что еще недавно за этим столом сидела Вера?
Поскольку хозяин молчал, Никита начал разговор первым:
— Я рад, что Вера устроила нам эту встречу.
— А я нет.
(«Хорошенькое начало! Счет в пользу противника! Крыть-то мне нечем!»)
— У меня возникли некоторые трудности…
— А я уже в курсе. И вот что парень: я очень уважаю Веру… — («Уважаешь! Как же! Да ты на нее давно глаз положил!») -… но спасать тебя не собираюсь. Более того, я собираюсь тебя так прижать, чтобы мало не показалось. Чтобы раз и навсегда отбить у тебя охоту заниматься бизнесом. Потому что ты — бездарность. Ты бездарность во всем, но природа щедро одарила тебя красивой внешностью. И скажу сразу, парень, что тебе это не поможет.
Хозяин говорил все это раздраженно, на повышенных тонах. Стоящий рядом официант замер со своим блокнотиком, не решаясь обратиться к новому гостю. Наконец Владимир Иосифович его заметил:
— Что-нибудь будешь заказывать? Надо отпустить человека.
— Пива. И все.
Официант исчез, хозяин посмотрел на Никиту с нескрываемой иронией:
— Что, с финансами туго? Может, тебя угостить?
— Нет, спасибо.
— Как хочешь… Мне надо выйти.
Владимир Иосифович встал и направился в сторону туалета. «Только бы не ушел совсем!» — подумал Никита. Ему предстояло еще одно важное дело. Но хозяин, видимо, тоже решил выяснить с ним сегодня все до конца. Именно сегодня поставить точку. Вернувшись, одним глотком он допил вино и решительно заявил:
— Перед тем как уйти, я хочу сказать тебе еще одно: оставь в покое Веру.
— А если нет? То есть я хотел сказать, что, если я ее оставлю, вы пойдете мне навстречу?
— Что?! Да ты, братец, нахал! Вздумал меня шантажировать? Тебя надо хорошенько проучить. Завтра к тебе придут крепкие ребятки, и на твою смазливую физиономию долго еще нельзя будет взглянуть без слез. Ты сделал глупость, потерял деньги, и теперь хочешь решить свои проблемы за счет женщины. Она не чета тебе. Вера — это клад. Умна, трудолюбива. К тому же интересная женщина.
— Не в моем вкусе, — усмехнулся Никита.
— Да что ты понимаешь в женщинах, щенок! Она сама себя сделала, понял? А ты себя растерял. По бабам да по кабакам. Знаю я таких резвых ребятишек! Короче, я и так потратил на тебя слишком много времени. Готовься к самому худшему. Я не буду ждать ни дня.
Владимир Иосифович выразительно посмотрел на проходившего мимо официанта. Тот исчез и через минуту вернулся со счетом. Расплатившись, хозяин встал и, ни разу не оглянувшись, направился к выходу.
Никита машинально посмотрел на часы: половина одиннадцатого. Ну вот и поговорили! И часа не прошло, как все уже кончено. Теперь самое время позвонить Наденьке. Хоть чем-то себя утешить. Он набрал ее номер.
— Алло? — раздалось в трубке.
— Надя, это я. Все уже закончилось.
— Так быстро?
— Да. Так быстро.
— Ты решил все свои проблемы?
— Решил, — невольно усмехнулся он. — Но ты не бери этого в голову. Где мы встретимся?
— Через полчаса у метро… Где тебе удобно?
— Ну «Водный стадион», еще лучше «Речной вокзал»…
— Метро «Речной вокзал», через полчаса. Выход к универсаму. Не к рынку. Так?
— Да. Я тебя жду.
— Целую.
Он оглянулся, ища взглядом официанта. Тот мигом подлетел:
— Еще что-нибудь хотите заказать?
— Нет, счет, пожалуйста.
Расплатившись за пиво, он оставил на столе почти полный бокал и стремительно направился к выходу. Возле «восьмерки» его ожидал парень, собирающий деньги за стоянку. Никита вспомнил злое лицо своего кредитора и невольно рассмеялся. Вот все и решилось само собой! Обратной дороги нет.
— С вас двадцать рублей.
…Наденька приехала первой и уже ожидала у метро. Он немного не рассчитал и опоздал минут на пятнадцать. «Какой безумный, ну просто сверхбезумный день! — подумал Никита, взглянув на часы. — Начало двенадцатого. А им еще ехать до дома полчаса, не меньше. Цветы ей купить, что ли? Обойдется. Пусть сначала расскажет, что задумала Вера».
— Привет! — Он поцеловал девушку в розовую щечку, и подумал, что слишком уж много Наденька наложила на нее румян. Приличные женщины так ярко не красятся. Вот Вера, например, никогда не злоупотребляет косметикой.
— Привет! — улыбнулась Наденька. — Ну что, поехали?
Когда девушка села в машину, Никита первым же делом спросил:
— Как муж? Не захочет проверить, ночевала ли дома его жена?
— Нет, не захочет.
— Уверена?
— Абсолютно.
Они немного помолчали, и он вновь вернулся мыслями к встрече с Владимиром Иосифовичем. Да, неприятный был разговор. Но все уже кончено.
— А шампанское у тебя есть? — спросила Наденька.
— Шампанское? Найдется. — Как хорошо, что одну бутылку он оставил-таки про запас! И почему это женщины так любят шампанское? Видимо, оно ассоциируется у них с праздником. Много шампанского — много праздника.
— Как я люблю шампанское!
Вчера он это уже слышал. От Ниночки. Ниночка, Наденька, какая, в сущности, разница? Сейчас он всего-навсего хочет оказать Вере любезность.
— Долго еще? — зевнув, спросила девушка.
— Почти приехали.
Возле дома он вновь машинально взглянул на часы: через пятнадцать минут пробьет полночь. На улице никого. Место тихое, вдали от ярко освещенных проспектов и ресторанов, где развлекается ночная публика. Одинокий прохожий нетрезво покачнулся у двери подъезда, защищенной кодовым замком, и неуверенно стал тыкать указательным пальцем в кнопки.
— Ну пошли? — спросил Никита.
— Погоди. Пусть сначала он уйдет.
— Почему?
— Не хочу, чтобы меня видели.
— Да кто тебя здесь знает?
— Все равно не хочу, — упрямо сказала Наденька.
Его это насторожило, но он не стал спорить, подождал, пока нетрезвый гражданин справится с кодовым замком, и только тогда вылез из машины. Они больше никого не встретили. Кажется, Наденька осталась этим довольна. Поднявшись к нему в квартиру, девушка первым делом сказала:
— Мне надо позвонить.
— Кому?
— Маме.
— Ну позвони.
Наденька открыла сумочку и достала записную книжку. Он даже глазам своим не поверил: не помнит номер своего домашнего телефона?! Он мысленно прокрутил в уме возможный диалог: «Как так?» «Ах, мы только что переехали в новую квартиру! Номер сменился!» Проверить? Но она уже подняла телефонную трубку и пальчиком ткнула в кнопку. Увидев, что это восьмерка, он хмыкнул и вышел на кухню.
Никита открыл дверцу холодильника, чтобы достать шампанское, внимательно прислушиваясь к разговору.
— Все в порядке. Да, я с Никитой в его квартире.
Нет, это не любовник. Такую фразу в начале первого ночи не говорят ни любовнику, ни мужу. А кому? Маме? Наденька что, назвала ей имя своего любовника? Сказала, где и с кем проведет ночь? Что ж, отношения между детьми и родителями бывают разные. Возможно, что это вторая Ниночка. Фраза вполне в ее духе.
И все-таки ему стало не по себе. Когда он вернулся в комнату с бутылкой шампанского и двумя бокалами, то спросил:
— Ну как?
— Я ее успокоила. Все-таки ночь на дворе.
— Понятно.
— Ну открывай,— нетерпеливо сказала Наденька.
