– Очень хорошо. Таких больных после трехмесячного обследования отправляют в стационар. А это – вся оставшаяся жизнь за решеткой.
– Я этого не допущу. Еще раз спасибо.
Нажав на рычаг, я тут же набрала еще один номер. Ответил мне уже знакомый голос.
– Тамара? Извини, это опять Оксана Кустинова тебя беспокоит. Ты не знаешь день приезда Олега?
– Пока непонятно. Мы сегодня от него телеграмму получили с соболезнованиями. Вчера в больнице Феликс скончался.
– Да, я слышала. Но мне срочно надо уехать, боюсь, мы опять с ним не увидимся. Я уже и билет купила на сегодня.
– Может быть, ты отложишь свой отъезд? Тебе надо прийти на похороны. Феликс сделал для вашей семьи так много. Надо бы почтить его память. Панихида завтра в двенадцать в центральном корпусе.
– Ты права. Пожалуй, я задержусь. Мне не очень удобно – я ведь ни с кем не знакома. И Олега не будет.
– Тем более тебе необходимо появиться. Боюсь, после смерти Феликса Олегу здесь ничего не светит. Сейчас важно, как он отчитается за переговоры в Лондоне. Да, кстати, пригнали вашу машину. Документы и ключи у меня.
– Хорошо, Тамара, увидимся завтра на похоронах.
Положив трубку, я немного успокоилась.
Еще раз проверила все найденные мной документы. К бумагам Олега я отнеслась невнимательно. В ящике стола нашла его советский паспорт и свидетельство о браке и забрала их с собой. Теперь в квартире не оставалось ни одного документа, удостоверяющего личность.
Сейчас я не очень торопилась. Новые обстоятельства подсказывали мне новые идеи. Работая на своего папочку, я научилась быстро соображать. Он меня научил быть скользкой, ловкой, быстро принимать решения и не сомневаться в них. Только уверенный в себе человек может довести начатое дело до конца. Ошибки не исключались, но чему быть, того не миновать.
Я отправилась на Казанский вокзал и купила билет до Малаховки. Сидя в электричке, я думала о родственниках, доставшихся мне в наследство. Из разговора с секретаршей Олега, я поняла, что в Новосибирске живут его родители, а не Оксаны. Или один родитель – отец. Оксана рассказывала о матери, которая сочинила роман. Но мать уже умерла. Возможно ли, что это была мать Олега? Чтобы это выяснить, придется еще раз порыться в их семейных фотографиях. Итак, в Новосибирске живут родители Олега. С ними придется как-то встретиться, но прежде придумать для них убедительную легенду, всю до мелочей. Как говорил мой отец: «Незначительная мелочь может повлечь за собой непредсказуемые результаты», теорию он знал, но на практике именно мелочь его погубила. На ошибках надо учиться. И лучше на чужих.
Приехав в Малаховку, я быстро нашла Удельную улицу. Нужный мне участок – единственный, где шла стройка. Ключ, найденный в чемодане Олега, подошел к замку. Калитка открылась.
Огромный дом был почти достроен. Мастеровые заканчивали крыть крышу красной черепицей. Двое рабочих сколачивали крыльцо. Я подошла к ним.
– Кто тут за старшего?
Один невзрачный мужичок отложил топор, отряхнул руки и нехотя подошел.
– Я за прораба. А вы кто будете?
– Хозяйка дома. Что, удивлен? Я тоже удивилась, найдя у мужа фотки с какой-то шлюхой. Он вам ее как хозяйку представлял?
– Вообще-то он ее никак не представлял. Приезжали, проверяли ход работ, жарили шашлыки, отдыхали в доме.
Я достала дачные фотографии Олега и Оксаны и показала несколько снимков бригадиру.
– Эта шлюха приезжала в мой дом?
– Да, она. Но мы считали ее хозяйкой. Она делала замечания, давала советы, велела камин выложить, сарай построить для дров.
– Знаю. По моему проекту строите. Покажите, что сделано.
– Так всё. К первому июня должны сдать вам и сельсовету.
– А они-то тут при чем?
– Как при чем? Они же будут выдавать вам документы на дом. А мы, как обещали, дом сдадим к лету.
– С начальником сельсовета мы договорились быстро. Он оказался из понятливых. Я предъявила ему паспорт, документы на участок, смету строительства и дала сто рублей.
– Я вынуждена уехать, мать умерла. Примите дом сами и оформите мне постоянную прописку. Устройте все к моему возвращению.
– А муж прописываться не будет?
– Нет. Кто же останется в Москве? Там нам квартиру дали, она же должна кому-то принадлежать. Мы вынуждены разделиться.
– Все будет сделано, Оксана Васильевна. Не беспокойтесь. Если что, всегда можете ко мне обратиться.
Возвращаясь в Москву, я не знала, как повернется моя жизнь дальше, но затеянная мной афера очень увлекала.
Я вернулась на Котельническую. У подъезда увидела Зинаиду Евграфовну. Старушка гуляла с собачкой и не заметила меня. Собрав все оставшиеся фотографии, я пошла в квартиру Оксаны, где меня никто не побеспокоит.
Я уселась на полу и начала разглядывать снимки. На одном из них с надписью «родители» с пожилым мужчиной на скамеечке сидел Олег. Я уловила между ними сходство. Видимо, это и есть отец Олега.
Но где же родители Оксаны? И на этот вопрос я нашла ответ. Маленькая фотография, на ней у ворот стоят три девочки с мальчишескими стрижками. Ворота закрыты, а на них табличка, на которой я смогла прочитать: «… дарский детский дом № 8 имени А.С. Макаренко». На обратной стороне – дата: «16 марта 1965 года». Так вот кто воспитывал нашу королеву!
Нашелся еще один любопытный снимок. Тут Оксана постарше, ей лет восемнадцать. Девушка работает в цеху на швейной машинке. На задней стене висит лозунг: «Искупи свои ошибки честным трудом!»
А это уже смахивает на зону. Вот уж не подумала бы, что хрупкая красавица с нежными пальчиками успела побывать за колючей проволокой.
Но почему она хранила такой компромат? От такого прошлого надо избавляться.
И какие выводы можно сделать? Девочка выросла в детдоме, потом побывала за решеткой и вдруг выходит замуж за прохвоста с хорошими связями и влиятельным отцом. Муж берет жену в командировку в Лондон, где находятся его родители. Олег решает переехать из Ленинграда в Москву, где ему заготовили удобное кресло. Они снимают квартиру и строят загородный дом. Все на мази. Но тут происходит железнодорожная авария. Все переворачивается с ног на голову. Преступница, убегающая от преследования, занимает место Оксаны.
У меня есть шансы начать новую безбедную жизнь. Фортуна на моей стороне. Внезапно раздался телефонный звонок. Вздрогнув от неожиданности, я ответила больным голосом:
– Слушаю вас.
– Оксана, это Жанна говорит. Мы вчера общались. Есть новости.
– Говори. – Голос мой сразу стал твердым.
– Ритка одолжила у меня машину. Обещала вернуть завтра. Она поехала в аэропорт. Это точно.
– Но сейчас еще день. Рановато.
– Значит, Олег летит другим рейсом.
– Какая у тебя машина?
– Белые «Жигули». Номер тридцать два – пятьдесят МОТ.
– Слушай, а ты не знаешь, в квартире есть где спрятаться?
– Конечно. В чулане на кухне. Там хранятся старые чемоданы с хозяйским барахлом. Кстати. Рядом с чуланом дверь черного хода. Но там очень пыльно.
– Ценное замечание. За машину не беспокойся, я тебе ее пригоню к дому. Адрес мне известен. Бывай, красотка.
Я нашла в квартире наплечную сумку, сложила в нее необходимые мне вещи, туда же сунула и ботинки Олега.
До Гороховского переулка я доехала на такси. Перед тем как войти в подъезд, осмотрелась. Дом старый, сталинка, окна грязные, во дворе натянутые веревки с бельем и мусорные баки. Общая картина понятна.
Квартира находилась на четвертом этаже. Комната одна, перегороженная ширмой, за которой стояли – две широкие кровати. Да, неплохое гнездышко для свиданий.
Чулан открылся с трудом. Сюда давно никто не заглядывал. Кругом пыль и паутина. Я заранее надела перчатки и теперь переобулась в ботинки Олега. Вошла в чулан и закрыла дверь. Оставалось только ждать.
Не знаю, сколько прошло времени, и, наконец, раздались голоса. Это они. Я достала из сумки револьвер Сеньки Беспалова и притаилась в ожидании своего выхода. Кто-то несколько раз выходил на кухню, хлопал дверцей холодильника, гремели вилками, тарелками, бокалами, видимо, пили и закусывали. Потом все стихло.
Я уже не раз пользовалась оружием и даже принимала участие в стрельбе по мишеням, в том числе и по живым. На сей раз мне в руки попала редкая пушка, офицерский «парабеллум» сорок второго года выпуска, с невероятной убойной силой, но очень тяжелый и громоздкий. Я вспомнила слова издателя о том, что на оружии остались отпечатки моего преследователя. Что ж, тем лучше. Я сняла оружие с предохранителя и осторожно направилась в комнату.
За ширмой шла обычная для таких случаев возня. Эта парочка была так увлечена своим занятием, что не заметила моего появления. Я не стала терять ни минуты: во избежание ненужного шума накинула на голову верхнего подушку и сделала два выстрела подряд. Пули прошли насквозь и убили обоих. Оружие и впрямь имело мощную силу. Пистолет бросила здесь же, у кровати. Глупо с такими уликами гулять по городу.
