— Вы полагаете, через неделю я смогу уйти отсюда?
Антон пожал плечами.
— Думаю, да. Мы ещё посмотрим ваше плечо, но я надеюсь.
— Ага. А мост — то место, где меня нашли — он близко?
Рослый охотник улыбнулся.
— Близко, по меркам Мату Гроссо. Близко для птицы, но не пешеходу. Не в этих джунглях. Понадобилось целых два дня, чтобы доставить вас сюда, но вас пришлось нести. Если вы сможете идти, времени уйдет меньше, но не намного.
— Два дня? И вы меня несли?
Раненый ошарашенно уставился на Антона, потом опять задумался. Для разговоров и благодарностей останется время, как только он получит возможность вернуться к цивилизации.
— Если бы кто-то из этого… Порто… как там дальше оно называется… смог бы отправить за меня телеграмму… Скажите, а у моста может приземлиться самолет, чтобы забрать меня? Через неделю — или дней через десять?
Антон, немного подумав, кивнул.
— Возможно. Но лучше рассчитывать на две недели.
— Остановимся на десяти днях. На худой конец, я могу подождать на посадочной полосе. Самое главное — добраться до телеграфа. Вы не могли бы…
— Съездить в Порто Итапура? — Блондин покачал головой. — Нет. Во-первых, это противоречит моим планам. Я по профессии охотник, а у животных есть привычки, так же, как и у людей. То есть у них тоже есть определенный сезон, как у людей, которые едут в Мар де Плата или на Ривьеру. Я не могу упустить эти две недели. Но ещё важнее то, что без меня вы не доберетесь до посадочной полосы.
Он улыбнулся, заметив разочарование собеседника.
— Но у нас в деревне есть человек, который охотно возьмется за это. И притом он гораздо лучше меня управляется с каноэ. За долгие годы, что я здесь провел, мне так и не удалось полностью овладеть этой лодкой. Когда мы плывем вниз по течению, это берут на себя мои носильщики. Вот этот человек и отправит вашу телеграмму.
— Телеграммы, — рассеянно поправил раненый и перевел взгляд на свою рубашку. — А где моя одежда?
— Все здесь. И ваш бумажник тоже, — заверил Антон. — Я заглянул в него, конечно, но узнать удалось немного. Ваши деньги для людей в деревне ничего не значат. — Он увидел, как нахмурился собеседник и верно истолковал его реакцию. — Не беспокойтесь. В Порто Итапура есть банк. Там можно обменять ваши деньги на крузейро для оплаты телеграмм.
— Прекрасно. — Раненый вздохнул и дружелюбно улыбнулся Антону. — У меня ещё миллион вопросов, например, что делает здесь, в дремучем лесу такой человек, как вы. И у вас наверняка есть свои вопросы. Например, что я делал в джунглях. А я не в состоянии как следует отблагодарить вас за все, что вы для меня делаете. Но…
Антон понял и встал.
— Понимаю, вы хотите, чтобы я пошел за Карлосом и поскорее отправил его в путь. — Он улыбнулся. — К счастью, Карлоса всегда легко найти — жена не отпускает далеко. Но ради меня она наверняка разрешит ему эту поездку. — Охотник подошел к двери. — Я скоро вернусь.
Мужчина на кровати улыбнулся.
— Я вас дождусь, — пообещал он, глядя вслед Антону, пока тот не скрылся из виду. А потом занялся текстом телеграмм, которые хотел отправить.
Для Карлоса Ренальдо Рибейро жизнь была весьма проблематичным делом. Откуда он мог знать, что, женившись на чудесной, застенчивой, кроткой девушке, спустя пять лет окажется прикованным к властолюбивой женщине со свирепым взглядом? И чтобы вовсе доконать его — с четырьмя детьми! Факт, который жена редко не позволяла ему забывать. Это было просто несправедливо!
Кроме Антона, которого можно было не считать, так как он иностранец, Карлос повидал свет больше, чем любой другой мужчина из их деревни. Холостяком он отваживался спускаться вниз по реке до Буэнос-Айреса и даже до Монтевидео. Человеку с таким жизненным опытом было обидно и смешно, когда жена обращалась с ним, как с пятым ребенком, да к тому же ещё не слишком смышленым и не внушающим доверия.
Проблема, как он понимал, состояла в том, что подозрения жены, будто он окучивает чужие грядки, были не лишены оснований. А что ещё можно поделать в таком местечке, как Санта Изабель? И не следует ли жене смотреть на вещи шире, не обращая внимания на такие мелочи? Прочие мужчины их деревни, похоже, не испытывали подобных трудностей, хотя, случалось, даже поколачивали своих жен. Возможно, отсюда и различие. Однако Карлос и мысли не допускал, чтобы действовать подобным образом. Во-первых, у него никогда не пропало ощущение, что женщины для этого слишком ценны, а во-вторых, жена намного превосходила его как габаритами, так и силой. Так что Карлос всегда предпочитал пойти на компромисс.
Хотя жена ему не доверяла, приятно было сознавать, что это делают другие. Поэтому, шагая за Антоном к его хижине, он поклялся быть оправдать доверие. Возможно, это станет переломом в его судьбе. И когда он себя покажет, даже жена поймет, что ему можно доверять. И, может быть, ослабит бдительность…
Антон и сам бы справился, но ему явно хотелось, чтобы Карлос сам услышал про важное задание, наверняка связанное с тем чужаком, которого он неделю назад принес из джунглей, с человеком, который не мог говорить, а лишь издавал странные звуки, и чьи волосы имели странный рыжеватый цвет.
Вслед за высоким блондином Карлос вошел в хижину, снял шляпу, пригладил пальцем тонкие усы и опустился на корточки у двери, наблюдая за хозяином и гостем своими серьезными черными глазами. Они разговаривали на незнакомом языке; во всяком случае, это звучало как язык, гораздо лучше, чем звуки, которые издавал этот человек, когда Карлос на неделе проходил мимо.
Сидя на корточках у двери, он видел, как Антон порылся в ящике комода и вытащил оттуда стопку сложенных вещей. Мужчина в постели разобрал её, порылся по карманам, достал бумагу и карандаш и начал выводить слова. Исписав, проверив и сложив один лист, он принялся за другой. Когда был готов и этот, раненый взял из куртки бумажник и вынул из него бумажки, похожие на деньги, хотя Карлос таких денег в жизни не видел. Антон и мужчина, лежавший в постели, опять начали разговаривать, а Карлос безучастно ждал. Наконец Антон обернулся и посмотрел на него.
Карлос тотчас вскочил, прижав к животу свою шляпу.
— Сеньор?
— Твоя жена готовит одно из моих каноэ, — сказал Антон по-португальски, медленно и отчетливо выговаривая слова. — Моя жена ей помогает. Они положат туда все, что понадобится для поездки вниз по реке и обратно. Это моя лучшая лодка, так что обращайся с ней аккуратно. — Он протянул руку. — Здесь два листа бумаги и иностранные деньги. Бумаги ты должен отдать на телеграфе в Порто Итапура. Они отправят их по адресу. Ты знаешь, где Порто Итапура?
— Да. И я найду телеграф.
— Хорошо. Но сначала ты найдешь банк и поменяешь иностранные деньги на крузейро. Крузейро ты заплатишь человеку, который отправит телеграммы. Телеграммы на иностранном языке — на языке американцев, — но их нужно передать буква в букву, неважно, понимает он их или нет. А ты будешь ждать там, пока телеграммы не передадут. Понятно?
Карлос кивнул, Антона строго добавил:
— Эти телеграммы очень-очень важные. Я полагаюсь на тебя. И надеюсь, что ты не потеряешь деньги и не потратишь их ни на что другое. То, что останется, можешь взять себе. Все понял?
Карлос кивнул и откашлялся.
— Моя жена…
Антон сдержал улыбку.
— Твоя жена про эти деньги ничего не знает. Но если не исполнишь в точности все, что я сказал, она о них узнает.
Карлос выпрямился во весь свой рост — метр шестьдесят восемь сантиметров. Его черные глаза сверкали.
— Сеньор, даю вам слово!
— Ладно, тогда возьми эти бумаги и береги их как зеницу ока.
Карлос сунул бумаги в карман и застегнул его. Затем обратился к человеку в постели. Хотя он знал, что иностранец не поймет, но следовало соблюдать приличия.
— Ваши телеграммы будут отправлены, сеньор, можете на меня положиться, — произнес он со скромным достоинством, развернулся на каблуках, размашистым жестом нахлобучил шляпу и гордо зашагал на улицу.
Половина деревни — по меньшей мере, человек двадцать, включая его жену и двоих его старших детей, — собрались на берегу, чтобы его проводить. Хотя никто толком не понимал, в чем, собственно, состоит его миссия, в том, что это дело чрезвычайной важности, не было ни малейшего сомнения. Даже жена впервые за многие годы смотрела на него с гордостью, а дети, казалось, были просто ослеплены величием отца. Карлос долго рассматривал груз, уложенный в каноэ, затем удовлетворенно кивнул и сел в лодку. Услужливые руки оттолкнули каноэ от узкого песчаного мыса; он взял весло и умело направил лодку по течению. С безоблачного неба палило раскаленное солнце; он глубоко вздохнул, опустил весло в воду и начал грести.
Все-таки очень умно поступили, выбрав для этой миссии именно его Карлоса! Никто в деревне, даже сам Антон, не умел так замечательно управляться с каноэ, никто не знал эту реку так, как он! И не было в деревне человека честнее! Телеграммы попадут в Порто Итапура в нужные руки, и он, Карлос, лично проследит, чтобы их передали!
