— Алло! Я хочу поговорить с мистером Сэльсбери!
— Его нет, сэр! Мистер Сэльсбери не приходил сегодня.
Гордон узнал голос служащего. Он не назвал своего имени и повесил трубку. Позвонил на квартиру Боба, и опять безуспешно. Напрасная трата времени… С Бобом можно поговорить и после. Гордон весело улыбнулся. Он опять дома! Вот удивится Диана, когда увидит его!
Гордон хотел выйти в коридор, как вдруг заметил, что занавес над тайной дверью заколыхался. Сперва он подумал, что забыл закрыть дверь, и хотел вернуться, чтобы запереть ее, но тут чья-то рука ухватилась за край занавеса. Гордон обомлел от страха, он стоял как вкопанный. Из-за занавески показалась женщина. Это была Элойз.
Гордон не верил своим глазам; ему казалось, что это галлюцинация.
— Вы, Элойз? Как вы попали сюда? — спросил он с отчаянием.
— Так, как и вы. Я последовала за вами, Гордон. Ах, вы должны защитить меня.
Гордон с ужасом смотрел на нее.
Элойз дотронулась до его локтя.
— Я вынуждена остаться в вашем доме. Вы ведь не прогоните меня на улицу. Мне удалось скрыться от мужа.
— Что? Вы хотите здесь остаться? — Гордон больше не узнавал своего голоса. — Вы лишились рассудка… Вы рехнулись?
Она подозрительно посмотрела на него.
— Вы женаты?
— Нет! — Но вдруг спохватился. — Да!
— Ага, вы женаты на Диане! — с горечью воскликнула она.
Гордон в замешательстве кивнул.
— Немедленно уйдите, иначе я погиб!
Элойз отпрянула назад и уперлась руками в бока.
— А что я унаследую после вашей гибели?
— Вы должны вернуться к мужу! — он снова начал соображать. — Вы должны заявить ему, что совершили ошибку!
— Это он и сам понимает, — сказала она и стала снимать пальто.
Гордон не смог ей помешать.
— Оденьте немедленно пальто!
— Я не уйду отсюда! Вы не можете выгнать меня на улицу после того, как мы были такими друзьями!
Гордон стал толкать ее к боковой двери. Он дрожал от стыда и страха и считал себя погибшим.
— Скорее сюда! — прокричал он. — Через полчаса мы встретимся в ресторане. Элойз, разве вы не понимаете, что моя репутация может сильно пострадать…
— К черту вашу репутацию! Я заявляю, что не уйду из этого дома…
Вдруг раздался стук в дверь.
— Что там за шум? — это была Диана.
Гордон знаками указывал на боковой выход, но Элойз не двинулась с места.
— Кто здесь? — опять спросила девушка.
Гордон пытался оттеснить непрошенную гостью к двери. Наконец она тихо укрылась за занавесом.
— Кто запер дверь?
Голос Дианы был повелительным и возбужденным. Гордон поправил сюртук, провел рукой по волосам, щелкнул ключом в скважине и широко распахнул створки.
— Все в порядке, дорогая Диана! — он смущенно улыбался. — Ха, ха, ха! Гордон опять здесь! Горд — как ты его любишь называть! Я вернулся домой. Вот…
Девушка остолбенела от страха.
Гордон пал духом, но мысль о том, что Диана собственно не имеет права жить в его доме, придавала ему уверенность. Ведь он был здесь хозяином, повелителем в своем роде, хотя… прокрался в комнату, как вор.
Диана быстро осмотрела его с ног до головы: этот мужчина был удивительно похож на ее двоюродного брата, но казался ей более коренастым и полным. Спортивный костюм совершенно изменил его. «Новый Гордон», по-видимому, хотел выдать себя за спортсмена. Настоящий был гребцом и охотником, но он никогда не позволил бы себе одеть такой кричащий костюм. Мысль Дианы усиленно работала. Она быстро обдумывала положение. Гордон вообще ни о чем не думал. Он увидел в глазах девушки тот огонек, который всегда внушал ему страх и невольно отпрянул назад.
— Но я… я ведь твой старый Гордон, — слабо произнес он.
— Вот как? Вы — старый Гордон? Знаем вас, мистер Старый Гордон! Садитесь, Старый Гордон!
— Выслушай меня, милая девочка! Я тебе все расскажу. Я опоздал к поезду…
Диана, не спуская глаз с «нового Гордона», медленно открыла выдвижной ящик письменного стола, и у нее в руках очутился револьвер. Слышно было, как она зарядила его.
— Что ты делаешь, Диана?
Она пронзила его уничтожающим взглядом.
— Будьте любезны, больше не называйте меня так, — холодно возразила она. — Вы все же пришли, несмотря ни на что. Даже я, готовая к любым случайностям, такого не ожидала. Но вы попали впросак, мой друг! Я вам не Мендельсон.
— Но пойми же, наконец, моя дорогая…
— Без фамильярностей, дружок! — Она энергично указала на стул, и он послушно сел. — Не думайте, что я дам себя обмануть… Я вас знаю!
— Ты меня знаешь? — спросил он хриплым голосом. Гордон не знал, что ему делать: он сам вряд ли узнал бы себя.
— Я вас знаю, — медленно повторила Диана. — Вы — Двойник.
Гордон вскочил, но она направила на него оружие. Он, дико жестикулируя, хотел говорить.
— Вы — Двойник! — Глаза Дианы сверкали мрачным огнем. Я знаю о вас все… Вы известный американский имитатор… Вы выступаете в роли ваших жертв… Вы и женщина, которая помогает вам, выманивает мужчин из домов, чтобы ограбить их. Это вам не Мендельсон! — Она оглянулась. — Где ваша подруга? Она больше не участвует в комедии? Ее роль закончена после того, как она выманила отсюда Гордона?
— Диана, клянусь тебе, что ты ошибаешься! Я твой двоюродный брат Гордон!
— Милый Двойник, на сей раз вы работали из рук вон плохо. Вы неудачно провели свою роль. Не думайте однако, что я и впредь буду с вами любезна. Вы слишком плохо изучили моего кузена. Мистер Сэльсбери носит бакенбарды… Разве вы не знали об этом?
— Со мной произошло несчастье! Я… Я сбрил бакенбарды, чтобы понравиться тебе… из-за тебя!
Презрительный смех девушки ошеломил его.
— Мой кузен не принадлежит к мужчинам, у которых бывают неприятности с бакенбардами, — сказала она, отчеканивая каждое слово. — А теперь скажите, где ваша сообщница?
Гордон избегал смотреть на занавес. Он безнадежно глядел на Диану, которая, осмотревшись кругом, увидела, что бархат слегка колеблется, словно от дуновения ветра.
— Выйдите, пожалуйста!
Никакого ответа.
— Немедленно выходите, или я стреляю!
Занавес раскрылся, и бледная, как смерть, Элойз вбежала в комнату и бросилась на грудь совершенно обессилевшего от страха Гордона.
— Защитите меня, пусть она не стреляет! Спаси меня, Гордон! — кричала Элойз.
— Ага, это ваш муж? — удовлетворенно спросила Диана. Она направилась к двери и закрыла ее на ключ.
— Это ваш муж! Слушайте господин и госпожа Двойники… или как там вас зовут в Америке. Вы явились сюда, чтобы совершить подлый обман. Если бы я захотел, то могла бы позвать полицию и предать вас в руки правосудия. Но я пока не уверена, что сделаю это. В данный момент ваше присутствие мне необходимо, вы словно посланы Провидением. Мистер Гордон Сэльсбери… — сказала она презрительно. — Неужели вы не знали, что Гордон Сэльсбери никогда бы тайно не привел в дом женщину? Неужели вы внушили себе, что он появился бы, как пошлый комедиант, в таком кричащем костюме? Не смейте произносить это имя в моем присутствии!
Гордон хотел что-то сказать, но решил, что лучше промолчать.
— Вы останетесь в этой комнате, пока не получите моего разрешения выйти. Немедленно отдайте мне ключ от боковой двери!
Он покорно подал ключ Диане. Она заперла боковой выход. Гордон сделал последнюю отчаянную попытку выйти из ужасного положения.
— Диана, я ведь могу признаться тебе во всем, — сказал он умоляюще. — Я… действительно… расскажу тебе правду. Я настоящий Гордон, хотя наружность говорит не в мою пользу. Я собирался уехать… Признаюсь, что одел совершенно не подходящий костюм и изменил свою внешность, но не сердись… я тебе все объясню…
В кабинет постучали.
— Подождите! — Диана направилась к двери. — Кто там?
— Это Элеонора! Пришла телеграмма.
— Просуньте ее под дверь!
Показался желтый бланк, Диана вскрыла его и прочла.
— Ну, продолжайте, господин Старый Гордон! — сказала она. — Вы утверждали, что вы — мистер Гордон Сэльсбери? Рассказывайте небылицы, господин Двойник! Послушайте, наконец, что я вам прочту: «Только что выехал из Питерборо, будь осторожна. Гордон». Прекратите немедленно этот фарс! Я больше не шучу! Признавайся во всем, молодчик! Говори толком — кто ты? Гордон Сэльсбери или Двойник?
— Один из двоих, — пролепетал Гордон в отчаянии.
— Гордон Сэльсбери или Двойник? — настаивала Диана, направив на него револьвер.
Бедняга протянул к ней руки, но сейчас же бессильно опустил их.
— Двойник! — еле слышно прошептал он.
Из двух ролей последняя казалась ему наиболее правдоподобной.
Никогда еще Гордон не видел такой трусливой и беспомощной женщины как Элойз. Самонадеянная дама, женщина с красивой душой, считавшая себя выше всех остальных смертных, совершенно растерялась от властных окриков Дианы и готова была на коленях молить ее о пощаде. Это был единственный эпизод, который врезался в его память в тот злополучный день.
