Горка капусты выросла и Глаша ловко переложила ее в большую кастрюлю. Ловко протерла стол и никаких следов кипевшей работы.
— Потом все изменилось, правда. Но это после болезни Кристины Геннадиевны.
— А, что Кристина болела?
О болезни жены Лунина Степанков ничего не говорил. Может состояние Насти связано с болезнью матери? Сколько болезней передается по наследству. Но, Степанков знал бы. Даже, если он не знал, то зачем от меня скрывать?
— Чем болела, я не знаю. Игорь Дмитриевич возил ее на лечение куда — то за рубеж. После этой болезни она стала совсем другой. Работу забросила полностью. Да я вам уже говорила.
— Глаша, скажите, почему Галина Адамовна забрала Настеньку в город? Здесь на много лучше. Столько места во дворе, и воздух.
Глаша не успела ответить. На кухню зашла Ксения. Саша ничего не оставалось, как поблагодарить Глашу и идти заниматься своими делами.
Дела были неспешные, каждодневные. Настя и та начала привыкать: сначала зарядка с инструктором, потом Саша читала ей книжку, потом опять занятие с инструктором, но уже специальными упражнениями. Потом они ехали к озеру и возвращались к обеду.
Галина Адамовна к обеду не приехала. Ксения, наскоро перекусив, оправилась на речку загорать. Дневной отдых касался всех.
Молодая женщина вошла в комнату без стука. Саша даже удивилась, что она как то идет странно — не касаясь паркета, словно скользит по воздуху. Ее тихий голос зазвенел прямо в голове. Она показала рукой на Сашину кровать. Рядом с подушкой лежала толстая книга. Под окнами Анатолий что — то уронил. Металлический предмет надсадно загремел, покатившись по плитке.
Что говорила дальше женщина, Саша не разобрала. Голос стал еле слышным. Незнакомка исчезла. Саша проснулась. Никакой книги рядом не было. Для достоверности Саша запустила руку под подушку.
В доме царила послеобеденная тишина. Она посидела на кровати, стараясь не забыть, что говорила женщина. Тихонько, чтобы никого не потревожить, она направилась на второй этаж.
Саша огляделась и тихонько открыла дверь бывшей комнаты Кристины. Первым делом надо найти книгу или журнал с сочной зеленью. На видном месте ничего не было. Смотреть в шкафах было неудобно. Мало ли, что можно подумать, застав ее за таким занятием. Саша плотно прикрыла дверь и подперла ее креслом. Если вдруг кто зайдет, она что — то придумает на ходу. Все же лучше, чем застанут врасплох.
Она планомерно, не спеша осмотрела комнату. В шкафу аккуратно висела одежда. Внизу стояла обувь. Саша присела и посмотрела на обувь с близи. Туфли на размер больше ее. Обувь была кожаная, но смотрелась довольно грубо. Каблук неудобный: ни высокий и в то же время не низкий. На таких каблуках ноги быстро устают.
В другой части шкафа на стеллажах, кроме странной подборки журналов «Криминал», «Авторынок», «Мир неизведанного», ничего не было. Саша мельком пролистала последний журнал. Сплошная ерунда, рассчитана на малограмотного читателя. Та же желтая пресса только другого толку. «Ни уму, ни сердцу — сказал бы Стрельников».
Зачем домохозяйке, читать такие журналы? Хотя, может она хотела купить новую машину. Допустим. А чем Кристину заинтересовал криминал? Может, вместо детективов. Саша вернула журналы на место.
С мебели остался только комод. Дверца заперта. Саша потянула на себя выдвижной ящик. Стоило запирать комод, если ключ лежит в ящике. Кроме журналов, с той же серии, что в шкафу, книги с зеленой рощей на обложке не было. И только в самом низу, под журналами кройки и шитья, лежал толстый, сделанный под старину, альбом. Никакой зеленой рощи на нем не было.
Со второго этажа с альбомом под мышкой она спустилась спокойно. Ничего необычного в этом не было. Она могла нести очередную книжку для Насти.
Усевшись поудобнее на кровати Саша открыла альбом. Она с удовольствием пересматривала альбомы, но только свои. Каждой фотографии предшествовала никому, кроме нее, неизвестная и понятная только ей жизнь. Она знала, что было после того, как сфотографировалась, о чем думала, и что делала потом. Каждая личная фотография — отрезок времени и маленькая частичка жизни.
Чужих альбомов Саша не любила. Вторжение в чужую жизнь было не интересно. Пересилив себя, она открыла альбом Луниных.
На первой странице была фотография ослепительной красавицы. Эту красавицу, она уже видела. Саша напрягла память. К ней на прием точно не приходила. Да и придти Кристина не могла. В ту пору она еще не работала в Степанкова. Саша, осторожно отжав тоненькие металлические уголки, извлекла фотографию. На обратной стороне красивым каллиграфическим почерком выведена надпись, с которой следовало, что девушку зовут Тина и дарит она эту красоту Игорю. Надо полагать Лунину. Ниже стояла дата десятилетней давности.
Значит, это и есть мать девочки — Кристина, Тина. То, что женщина была красавицей, Глаша не кривила душой. Открытая улыбка. Так улыбаются только очень счастливые люди, или глубоко верящие в счастья.
С фотографии на нее смотрела женщина с недавнего сна.
Следующую страницу альбома занимала фотография Лунина. Лицо не выражало особой радости, но все же лучше, чем теперь. Дальше шли фотографии больше коллективные. Судя по снимкам, чета Луниных имела много друзей, была гостеприимна и умела весело отдыхать. Эти фотографии Саша просмотрела быстро. На двух фотографиях Лунин запечатлен с Кристиной в обнимку. На последней фотографии Кристина была уже беременная.
А дальше, казалось, был запечатлен каждый шаг беременной женщины. Саша внимательно просматривала альбом. День рождения Насти. Большой торт в форме бабочки с одной свечой. Остальные фотографии то же были детские. Настя взрослела на глазах.
Последняя фотография в альбоме опять со дня рождения девочки. Торт поражал воображение: огромный замок, на башнях которого примостилось шесть фей — свечей. Насте исполнилось шесть лет. Больше в альбоме фотографий не было.
Возможно в другом альбоме. Ведь Настя переехала к тому времени к бабушке. Только почему?
Саша поймала себя на мысли, что все время, ей не дает покоя какое — то несоответствие. Она не могла понять в чем это несоответствие, но ощущение, что она, что — то упустила, не только не проходило, а напротив, становилось все отчетливее. Она еще раз мельком пролистала альбом.
Что — то насторожило ее в самом начале, но мысль уже ускользнула.
Последние дни Лунин ничего не делал. С утра, предупредив Ирену, что его ни для кого нет, он пил в одиночку. После коньяка на короткое время становилось легче. Потом опять накатывало. Виной всему был разговор с Сашей. Что она имела в виду, когда говорила о лжи? Может, сказала просто так — для красного словца. А он с понедельника за бутылкой.
Шум в приемной вывел Лунина с прострации. Так громогласно мог шуметь только Власенко. Не смотря на увещевания Ирены, Власенко забарабанил кулаком в дверь и отделаться от него уже было невозможно. Выбрав из двух зол ту, что поменьше, Лунин повернул ключ и открыл дверь.
Вместо обычного приветствия, Власенко молча уселся в кресло.
— Будешь? — Лунин кивнул на ополовиненную бутылку.
— В нас ЧП. С пятого объекта жильцы подали в суд. В прокуратуру кто — то предоставил план строительства, в который внесен двухэтажный паркинг.
Власенко говорил на пол тона тише обычного, буравя взглядом Лунина.
— Внеси ясность — нас кто — то по крупному подставляет или ты решил сорвать куш в шесть миллионов рублей, подставив всю компанию? Только на чистоту. Я все пойму. Не мальчик. Только не ври.
Лунин непонимающе смотрел на покрасневшее лицо Власенко. На смену приятному умиротворению от спиртного, приходила отрезвляющая головная боль. Сговорились они что ли. Все пытаются уличить его во лжи.
— Подожди. Ерунда какая — то.
Шаткой походкой Лунин направился в смежный кабинет, где стоял размером с хороший шкаф сейф. План пятого объекта лежал на предпоследней полке. Лунин поднялся на цыпочки и пошарил рукой по стеллажу. Серая большая пластиковая папка лежала на том месте, куда ее положил сам Лунин. Не послушными пальцами он открыл все хитроумные кнопки и стал листать вкладыши.
В папке было все: титульный лист общей объяснительной записки, дальше шли технические решения и рабочие чертежи, под ними сметная документация, но генерального плана строительства пятого объекта нигде не было. Лунин окончательно пришел в себя. Язык и до того не очень послушный, прилип к небу.
— Влад! Что за чертовщина? Нет рабочего проекта!
— Я так и думал.
— Ты, что серьезно думаешь, что я? — Лунин не нашелся как сформулировать свой вопрос.
— Ничего я не думаю. Все и так ясно. А я знаешь, я ведь и не ожидал от тебя такой подлости. Угробить компанию всего за гроши, это еще суметь надо!
Власенко, не прощаясь, вышел с кабинета. От легкого хлопка дверью, голова Лунина готова была расколоться.
