— Ничего я не думаю. Все и так ясно. А я знаешь, я ведь и не ожидал от тебя такой подлости. Угробить компанию всего за гроши, это еще суметь надо!
Власенко, не прощаясь, вышел с кабинета. От легкого хлопка дверью, голова Лунина готова была расколоться.
Если б Лунин верил в невидимок или еще какую ни будь хренотень, то отсутствие документов можно было б списать на происки последних. Но Лунин ни во что подобное не верил. Ключи от сейфа были только у него. И оригинал проекта, с печатями и всеми соответствующими подписями, лежал вот здесь — в этой серой папке.
Лунин, выпив две чашки крепчайшего кофе, после чего, начал методически обыскивать все свои столы и тумбочки, перелопатил все папки, хранящиеся в личном сейфе. Проекта нигде не было.
Выходит, что обещания оказались не пустыми. Они решили отжать компанию, но вдобавок еще и разорить его до нитки. Доказать в суде он ничего не сможет. В генеральный план — фантом, можно внести любые правки. Хорошо еще, что только двухъярусный паркинг. Внеси задним числом половину дома и он банкрот.
Лунин подумал, что мог оставить проект дома. Это было маловероятно, но с такой же методичностью и так же безрезультатно, он проинспектировал всю квартиру.
Во второй половине дня он направился в поселок. Если проект окажется в рабочем кабинете, он начнет верить в чудо! И только вспомнив о Саше, Лунин опять ощутил неприятный осадок на душе. Но, встречаться с ней ему и не обязательно. Со своими выводами он поспешил. Он вышел на террасу, когда Саша везла Настю на прогулку. Получалось, что дочерью он вовсе не интересуется. Пришлось идти вслед за Сашей. Только б она ни о чем не спрашивала.
— Конец августа, а осень уже чувствуется. В городе лето переходит в осень совсем незаметно. А здесь все постепенно, — Саша вдохнула свежий прохладный воздух.
Лунин шел рядом. Надо было о чем — то говорить. Никакой темы, кроме погоды она не придумала. Ну, не спрашивать, как прошлый раз с наскока, о личном. Она пожалела, что так не вовремя собралась с Настей на прогулку. Если б чуть раньше или позже, Лунин пошел бы в дом или на террасу, и они разминулись бы. А так, пришлось теперь идти вместе.
На счастье, Ксения заметила удаляющегося Лунина с Сашей и догнала их на выходе из сада. Теперь она чувствовала и вовсе себя не удел. Лунин вез коляску с Настей, чуть позади, а они с Ксенией шли в направлении леса, как первопроходцы. Ксении прогулка была в тягость, но оставить Игоря с Сашей и вернуться обратно, то же не могла.
— Чтобы не было хандры, надо ехать в Париж или в Италию, — дала совет Ксения.
— От хандры никуда не уедешь, это лишь отговорка. Вы только посмотрите — красота какая!
— Я деревенских пейзажей не люблю. Фу! Везде пыль! Глаза щиплет.
— Это не пыль, а туман. А щиплет потому, что на огородах жгут сорняки. Ксения, вы только смотрите и дышите. Иногда человеку для счастья только этого воздуха и не хватает, — совершенно серьезно отметила Александра.
— А вот вы, хотели бы жить здесь на этих просторах, в этом доме?
И с деньгами Лунина, — мысленно добавила Саша. — Можно ли быть здесь и с этим человеком счастливой? Интересно, понял ли вопрос Лунин, или ему все равно. Купить можно все. И эту Ксению и другую. А как же быть с Настей? Я могу быть счастливой только со Стрельниковым. С ним — где угодно.
— Ксения, вы задали довольно сложный вопрос. Я даже не знаю, насколько вам покажется корректным мой ответ.
— Говорите, чего уж там. Мне даже интересно, — Ксения зацепилась за кочку и обернулась к Лунину.
— Так сразу и не ответишь. Сам по себе дом или дворец не представляет никакой ценности. Я не имею в виду цену на недвижимость. Только, чтобы жить во дворце, будем говорить образно, не привязываясь конкретно к этому дому, надо быть готовым принять достаток такого уровня. И потом, быть готовым себя изменить под этот дом, его устои, порядки и главное, быть готовым нести ответственность.
На лице собеседницы появилось еле заметное недоумение. Ксения никогда не задумывалась, что богатый дом — лишь пол — дела.
— Вы меня не слушайте. Каждый человек на все смотрит со своей колокольни. А высота колокольни разная.
— Игорь, как ты думаешь, я уже готова изменить себя под твой особняк? — кокетливо спросила Ксения.
Лунин остановился, поправил плед на спящей Насте, и также молча, прогулочным шагом направился в сторону леса.
— Вы часто здесь гуляете с Настей? Смотрю, тропинка уже протоптана, — Лунин обернулся, поджидая отставших женщин.
— Каждый день. Утром здесь очень красиво. Правда рассвет я видела только пару раз. В этой тишине можно проспать до обеда. Я с трудом встаю рано. С Настей гуляем днем около часа и обязательно вечером перед сном. Дальше не идите, много кочек, Настя проснется.
— Вы так рано спать ложитесь? — удивилась Ксения.
— Настя в девять. Я — позже.
— Нет, жить здесь тоскливо. Можно приезжать на выходные, но не чаще. Настя поедет осенью в санаторий и мы переедем в квартиру. Правда, Игорь?
Вопрос опять остался без ответа.
— Все. Возвращаемся. Я больше не могу, — Ксения потеряла интерес к разговору.
Зацепившись за кочку, она первой повернула в обратный путь. Теперь Саше пришлось идти рядом с Луниным.
— Игорь Дмитриевич, мне надо поговорить с вами. Только попытайтесь на этот раз дослушать меня до конца.
Лунин измерил ее взглядом и передал коляску Ксении. От роли няньки Ксения была не в восторге. Сменив Лунина, она толкала впереди себя коляску, ничуть не заботясь, что колеса попадают на кочки и трясут спящую девочку. Лунин на шаг отстал и теперь шел в ногу с Сашей.
— Надо, что бы Настя кушала за общим столом, вместе со всеми. Девочке это необходимо. Она будет стараться подражать взрослым, притом людям которых она искренне любит. Вы, понимаете, о чем я говорю? — Саша говорила так тихо, что ей показалось, что Лунин ее не слышит.
— Нет. Это даже не обсуждается. Как вы себе представляете эту трапезу в столовой?
— Речь не идет о чужих детях в компании взрослых. Речь о вашей дочери. За столом собирается семейный круг. Я же не говорю о посторонних. Насте, как воздух необходимое ваше внимание, признание и принятие ее такой, какой она есть теперь. Вашу любовь никто и ничто не может заменить. Вы отец.
Лунин шел молча, на полшага позади. Слушает он ее или отмахнулся, как от назойливой мухи в пол оборота было не разобрать. Не с того начала разговор. Только поздно жалеть.
— Говоря «нет», вы сейчас печетесь о своих женщинах, что бы у них не испортился аппетит от вида Настиной оплошности за столом. Скажите, что я не права?
— Правы. Только это ничего не меняет. Будет так, как я сказал. Знаете, я еще сам в состоянии разобраться, с кем мне ужинать. Когда мне нужен будет психоаналитик в этом вопросе — я сам к нему обращусь за советом. Может даже к вам, — Лунин сменил гнев на милость. — Так что занимайтесь своим делом. Если вы помните, мы на эту тему уже говорили.
Лунин прибавил шагу и догнал Ксению. Настроение у Саши, невзирая на плохо скрываемую грубость Лунина, резко улучшилось. Наконец — то, она может спокойно прогуляться и посмотрев вслед удалявшейся паре, Саша направилась обратно к лесу. Но получить истинного удовольствия от прогулки не удалось, неприятный осадок от разговора, немного испортил настроение.
В дом она вернулась специально поздно, чтобы не ужинать со всеми Луниными. Саша уже успела принять душ и одев, спортивный костюм, направилась на террасу. Но аппетит, нагулянный на свежем воздухе, требовал еды. Пришлось идти на кухню.
— Ой, как хорошо, что вы зашли, — искренне обрадовалась Глаша, — Я на ужин оладьи приготовила с клюквой, как вы любите, а вы не пришли. Подождите, я сейчас домою последнюю тарелку и накормлю вас.
Саша присела за барной стойкой и принялась терпеливо ожидать. Конечно, она могла б и сама положить оладьи, но тогда пришлось бы идти в столовую, а так можно еще и поговорить с Глашей.
— Как прогулка?
— Красота такая, что даже не вериться, что так может быть.
— Ну, это не многим нравиться. Что — то Ксения вернулась не в духе, даже не ужинала. Игорь Дмитриевич тоже ни к чему не притронулся. Вот и готовь! — сетовала Глаша. — Галина Адамовна только чай просила по позже принести. Что за вечер такой? Хорошо, что хоть вы Сашенька поужинаете.
— Глаша, вы можете мне рассказать о Насте? Что она за девочка?
— Конечно, могу. Правда, я не так хорошо знаю девочку, как няни. Я ведь по большей части на кухне. Что я могу сказать? Добрая, ласковая, не капризная. — Глаша опустилась на стул и Саша увидела, что женщина устала за день на кухне. — Вежливая такая. Всегда спасибо скажет. Вся в мать. Кристина, царство ей небесное, тоже была такая. Мне даже казалось, что она немного стесняется, что вокруг нее прислуга крутится. Все норовила помочь. Настю к работе приучала. Все на клумбах возились. Любила Кристина очень дочку, души в ней не чаяла. Правда, после больницы изменилась вся. Вот, что болезнь — то творит с человеком. Словно, подменили, бедняжку.
