– У меня тоже к вам нет никаких претензий, – постаралась я замять скандал. – Я лишь хотела...
– Меня не интересует, что вы хотели, – понизила голос Ройзман, опасаясь, что ее крики станут слышны в коридоре. – Я хочу, чтобы вы покинули мой кабинет немедленно. И больше не докучали мне своими дурацкими расспросами! Я непричастна к убийству Виталия, и мой муж тоже, это я могу заявить со всей ответственностью! И если ко мне возникнут вопросы у милиции, то только на них я стану отвечать!
Высказав все это, Софья Давидовна скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на меня. Я заметила, что руки ее подрагивают. Не сказав ни слова, я повернулась и вышла из кабинета, а следом и вовсе покинула здание.
Сев в машину, я задумалась. Почему Софья Давидовна так нервничала? Почему резко прервала разговор, как только он коснулся ее мужа? Только потому, что ей неприятна эта история? Она чувствует неловкость за мужа перед Коршуновым и покойным Милентьевым? Возможно... И все-таки я понимала, что мне необходимо встретиться с самим Семеном Борисовичем, хотя я по-прежнему не знала, что же такого он совершил в фирме «Дом для вас», что был с позором изгнан.
Вот только просто так идти к Ройзману домой и начинать с ним разговор я не спешила. Я понимала, что у меня нет соответствующих полномочий, и Ройзман, поняв, что его в чем-то подозревают, просто откажется со мной говорить, как и его жена. А поручать его Кирьянову тоже бесполезно – подполковник, конечно же, скажет, что для задержания Ройзмана нет никаких оснований, и будет прав. Хотя людям Кирьянова можно для начала просто с ним поговорить, прощупать. И все-таки в первую очередь желательно выяснить, чем в данный момент занимается Ройзман. И вот тут Кирьянов как раз та фигура, которая легко может помочь. Сидя в машине, я, не задумываясь, набрала номер Володи.
– Привет, привет, – не очень радостно на сей раз отозвался тот. – Ну что, дамочка твоя позвонила нам по поводу пропажи пистолета совсем недавно. Сейчас как раз я к ней бригаду направил, там обыск проводят, допрашивают... Пока больше ничего не могу сообщить, перезвони попозже. А лучше завтра.
– Киря, я не по этому поводу, – поспешила объяснить я. – Меня интересует некто Ройзман Семен Борисович, шестьдесят третьего года рождения. Не мог бы ты выяснить род деятельности этого гражданина на данный момент?
– А что это он тебе так понадобился? – озадаченно спросил Кирьянов. – По материалам дела никакой Ройзман не проходит.
– Он не так давно работал в фирме у Милентьева и был уволен, – сообщила я.
– И ты думаешь, что он из чувства мести убил своего бывшего директора? – хмыкнул Кирьянов. – А откуда он мог знать, что тот на даче, ты не подумала?
– Володя, ты можешь это сделать? – не отвечая Кирьянову, твердо спросила я.
– Да могу в принципе... Хотя у меня и так дел невпроворот, – сказал подполковник. – Тебе когда нужно-то?
– Чем скорее, тем лучше.
– Ну хорошо, сейчас дам команду. Как только что-то станет известно, сразу позвоню. Твой мобильник не отключен?
– Нет-нет, все в порядке, – успокоила его я, заводя мотор и направляя машину в сторону своего дома.
* * *
Ждать мне пришлось совсем недолго. Кирьянов позвонил через полтора часа после разговора со мной.
– Ну что, выяснить данные оказалось совсем несложно, – выложил подполковник. – Семен Борисович Ройзман, шестьдесят третьего года рождения, работает риелтором в тарасовской фирме «Твой дом». Больше ничего сказать не могу, – закончил Кирьянов.
– Мне пока больше ничего и не нужно, – просияла я. – Адрес данной конторы у тебя имеется?
– Конечно, имеется. Записывай.
И Кирьянов продиктовал мне адрес фирмы «Твой дом», добавив напоследок, что искренне считает мою работу в этом направлении ненужной тратой времени.
– Я разберусь, – коротко ответила я и положила трубку.
Быстро собравшись, я поспешила в фирму «Твой дом». Она располагалась в трехэтажном здании, довольно далеко от центра города. Я добралась туда за двадцать минут на своей «девятке» и, толкнув тяжелую входную дверь, стала искать табличку с номером двести пятнадцать – именно под таким номером значился офис фирмы, где сейчас работал Семен Ройзман.
Поднявшись по лестнице, я довольно скоро нашла нужную дверь. Очереди перед кабинетом не было, и я, постучав, вошла в офис. За столом сидел маленький, тщедушный мужчина лет сорока с небольшим. У него были крупные залысины спереди, волосы какие-то пегие, зато маленькие усики почему-то были черными. Он щелкал мышью компьютера и имел чрезвычайно занятой вид. При виде меня он как-то суетливо отложил мышь и, поднявшись, протянул мне руку, быстро-быстро приговаривая при этом:
– Добрый день, прошу вас, садитесь, садитесь, я сейчас вас непременно выслушаю, к сожалению, не могу угостить вас кофе – наша секретарша, как назло, заболела...
– Это и не нужно, – вежливо ответила я, усаживаясь на стул. – Разговор от этого нисколько не пострадает.
– Я тоже так считаю, – серьезно кивнул головой маленький человечек. – Итак, что вы хотите, продать или купить?
– Ни то ни другое, – разочаровала его я. – Я хочу поговорить с вами о фирме «Дом для вас». Вы ведь там работали, Семен Борисович?
– Э-э-э... – Ройзман, казалось, был немало удивлен целью моего визита.
Его маленькие черные глазки забегали, после чего он постарался овладеть собой и уже гораздо более небрежно ответил:
– Ну да, работал, давно уже... А что такое? Я, знаете ли, после того как уволился оттуда, совершенно не интересовался фирмой. А что случилось?
– Случилось то, что ее директор, Виталий Алексеевич Милентьев, был убит.
Я в упор посмотрела на Семена Борисовича.
– Боже мой! – произнес он, разводя коротенькими ручками. – Какой кошмар! Кто бы мог подумать!
– Вы хотите сказать, что впервые об этом слышите? – уточнила я.
– Конечно, впервые! Как я мог узнать, я же говорю вам, что не поддерживаю с бывшими коллегами отношений!
Ройзман глубокомысленно покачал головой.
– Но вы ведь работаете в риелторской фирме, – напомнила я. – А новости в нашем небольшом городе распространяются весьма быстро, особенно в определенной среде. К тому же Милентьев был фигурой довольно известной. И вы по-прежнему уверяете, что ничего не знали?
– Нет, – быстро повторил Ройзман. – Нет.
– А вот я вам не верю. – Я решила идти напролом. – Вы просто не могли об этом не знать. Вы – работник риелторской фирмы. К тому же в «Доме для вас» работает ваша жена, – привела я решающий аргумент.
Ройзман вздрогнул, но тут же высоко поднял голову.
– Ну и что из этого? – спросил он. – Вы думаете, что мы с женой только и разговариваем дома о работе?
– Но это уже не о работе, – заметила я. – А о смерти, даже об убийстве вашего бывшего босса. Который расстался с вами, мягко говоря, не совсем дружелюбно. И в связи с этим возникают некоторые вопросы...
– А вы, простите, кто? – перебил меня Ройзман. – Вы из милиции?
– Нет, – вынуждена была признать я, понимая, что Семен Борисович мог потребовать от меня предъявить документы. – Я занимаюсь расследованием убийства Виталия Алексеевича частным образом. И ваша кандидатура представляется мне далеко не последней в этой трагической истории...
– Ну знаете что. – Ройзман принял самоуверенный вид. Он даже расправил плечи, отчего стал казаться менее тщедушным, чем был. – Ваши домыслы никого не интересуют! Вы можете рассуждать наедине с собой сколько угодно. А мне, извините, некогда тратить на это время. И если у вас нет вопросов, касающихся меня непосредственно как риелтора, извините, я вынужден с вами распрощаться!
– Позвольте задать еще несколько вопросов, – не желая сдаваться, сказала я.
– Не позволю! – нервно отрезал Ройзман. – Мне нужно работать. И вообще с чего вы взяли, что имеете право задавать мне какие-то вопросы?
– Я вовсе не утверждала, что имею на это право, – возразила я. – Я просто рассчитывала на вашу откровенность.
– Так вот, я был с вами более чем откровенен! – вскакивая с места и суетливо бегая по кабинету, выкрикнул Семен Борисович. – Я вам честно сказал, что ничего не знаю, что не имею к произошедшему ни малейшего отношения, а вы начали меня провоцировать! В таком тоне я разговор продолжать не намерен и прошу вас покинуть мой кабинет!
– Но...
– Я ничего не стану больше говорить! – перешел чуть ли не на визг Ройзман. – И оставьте меня в покое! Я сам могу заявить на вас в милицию!
На висках его вздулись вены, было видно, что Семен Борисович сильно взвинчен. Я поняла, что в таком состоянии продолжать с ним разговор бесполезно, и поднялась.
– Ну что ж, Семен Борисович, – сказала я напоследок. – Разговор у нас с вами не получился. Тем не менее не думайте, что на этом все для вас закончилось...
