— Надеюсь, — сказала Маргарита.
* * *
С Лидией Сергеевной мне удалось договориться на удивление быстро и легко. Видимо, Козаков хорошенько проинструктировал жену, она была согласна на любые наши условия. Я немного сомневалась, какой гонорар запросить: опыта не было. Хорошо, что Маргарита не забыла по моему совету покопаться в Интернете и выяснить суммы гонораров наших местных частных детективов. На первый раз я решила запросить среднюю сумму.
— Пятьсот долларов, — сказала я, когда Лидия Сергеевна спросила, сколько будут стоить наши услуги.
— Аванс?
— Да, аванс, — не растерялась я, мысленно потирая руки.
Через минуту деньги были уже у меня в руках. Эта курица даже расписки не потребовала. Да и вообще, она выглядела такой убитой, что я даже прониклась к ней сочувствием и постаралась ободрить, пообещав, что мы «сделаем все возможное».
— Я вам верю, Лилечка, — всхлипнула Лидия Сергеевна, — ваша подруга знает свое дело. Это мне сам Володя сегодня сказал.
— Вам что-нибудь известно об убийстве Голубева?
— Только то, что это случилось прошлой ночью. В него стреляли на улице из винтовки с оптическим прицелом.
— А почему сразу пришли к вашему мужу?
— Следователь сначала спросил: «Где вы были с двенадцати до часу ночи?» Володя ответил, что спал дома. Я, естественно, подтвердила. Тогда следователь сказал, что в половине первого было совершенно убийство Алексея Викторовича Голубева. Володя задал тот же вопрос, что и вы, почему, дескать, тут же ко мне примчались? Выяснилось, что Голубев умер не сразу, в больнице он пришел в себя на несколько минут и назвал нашу фамилию. — Лидия Сергеевна залилась слезами.
— А больше он ничего не говорил?
— Кто? Следователь? — не поняла Лидия Сергеевна.
— Голубев.
— Вроде бы нет.
— А следователь?
— Предъявил ордер на арест… И увезли моего Володеньку!.. — взвыла Лидия Сергеевна.
— Он уже нашел адвоката? — спросила я только для того, чтобы заставить женщину отвлечься от рыданий.
— Да, Володя тут же позвонил ему еще из квартиры. У него очень хороший адвокат, один из лучших.
— Это замечательно, — ободрила я Лидию Сергеевну и добавила напоследок: — Все будет хорошо.
Хотя сама в этом сомневалась.
* * *
Мне нужно было сделать еще кое-какие дела, не связанные с нашим расследованием. Я попала домой в пятом часу вечера и почти не удивилась, обнаружив Козакова, мирно восседающего на своем обычном месте, в кресле напротив Маргариты. Он попивал кофе и выглядел довольно уравновешенным. Завидев меня, Владимир Антонович спешно приподнялся и попросил прощения за вчерашний неприятный инцидент — так он выразился. Видя, что Маргарита ведет себя с Козаковым вполне доброжелательно, я решила сменить гнев на милость и принять извинения, тем более что мой карман приятно оттягивала увесистая пачка купюр, полученных от его благоверной.
— Вас давно отпустили? — спросила я Козакова.
— Два часа назад.
— Все разъяснилось?
— Увы! Меня отпустили только под подписку о невыезде, но я уверен, что скоро все будет позади.
Я внимательно посмотрела на Владимира Антоновича. Мне показалось, что после смерти Голубева на душе у него стало гораздо светлее, несмотря даже на те неприятности, которым он подвергался в связи с происшедшим.
— Мы тут с Владимиром Антоновичем обсуждаем сотрудников «Респекта», — обратилась ко мне Маргарита.
— Ну и как? Есть результаты?
— Как я уже говорила и тебе, Лиля, и вам, Владимир Антонович, у меня на заметке двое — начальник юридического отдела, — Маргарита заглянула в свои пометки, — Юрий Андреевич Селезнев и заместитель Владимира Антоновича — Эдуард Петрович Бердышев, главный бухгалтер и референт вне подозрений.
— Если кто-то из этих двоих — предатель, — задумчиво произнес Владимир Антонович, — то это может быть только Селезнев, но никак не Бердышев.
— Это почему? — в один голос спросили мы с Маргаритой.
— Сомневаться в Бердышеве, это все равно что сомневаться в самом себе. Это человек порядочный, кристальной честности, очень преданный мне, — безо всяких сомнений сказал Козаков, — вообще-то, и Селезнев — абсолютно надежный человек, но раз вы так ставите вопрос, то я склоняюсь в его сторону.
— Дело в том, Владимир Антонович, что оба этих человека при равных возможностях испытывают на себе длительное и все более возрастающее влияние двух дисгармонично расположенных планет. Бердышев находится под сильным воздействием Юпитера, а Селезнев — под не менее сильным воздействием Марса. Планета Бердышева расположена в первом доме — то есть имеет самый широкий диапазон действий. Первый дом — так называемый дом жизни, дом мощной энергии, большой мотивационной силы. При этом асцендентная планета Бердышева располагается во втором доме. Это тоже показательный фактор. Второй дом относится к срединным домам. Планеты в нем говорят о стабильности, силе воли, постоянстве целей. С недавнего времени большинство планет в карте Бердышева располагаются именно во втором доме, что указывает на его сосредоточенность на определенной цели, причем сосредоточенность эта может дойти до бескопромиссного упорства. Кстати, Владимир Антонович, в вашем гороскопе тоже наблюдается сильное влияние второго дома.
— Все это так сложно, — простонал Козаков, — не могли бы вы не вдаваться в астрологические детали, а объяснить как-нибудь попроще?
— Я только хотела аргументировать свои выводы, — ответила Маргарита, — но будь по-вашему. Итак, по результатам моих исследований, Бердышев как никто другой способен на то, чтобы начать играть в чужие ворота. Я не знаю, что собой представляет этот человек и какими высокими моральными качествами он обладает, но звезды говорят, что он вполне мог бы поступиться нравственными убеждениями ради какой-то важнейшей цели, которую он перед собой поставил. Если бы вы не попросили меня не углубляться в детали, я бы сказала и о мощнейшем влиянии Меркурия — это тоже весьма показательный факт.
— А что насчет Селезнева?
— С ним тоже все довольно непросто складывается, опять-таки наблюдается воздействие дисгармоничных планет — Марса и Нептуна. Но все дело в домах. Подавляющее большинство планет в карте Селезнева расположено в так называемых падающих домах, третьем, девятом и двенадцатом. Это свидетельствует, что даже при самых больших амбициях человек не способен на результативные действия. То есть, как бы он ни старался, ничего сколь-нибудь значительного у него не получится. Но мы видим, что кто-то весьма успешно действовал против вас, поэтому вряд ли это мог быть такой человек. Если Селезнев и является «пятой колонной», то он действует только совместно с кем-нибудь другим в качестве ведомого, но не ведущего.
— Вы опять намекаете на Бердышева?
— Владимир Антонович, — с легким вздохом произнесла Маргарита, — вас очень трудно в чем-либо переубедить, если вы в этом уверены на сто процентов. Вы один из самых упрямых людей, с которыми мне когда-либо доводилось общаться.
Видно, этот тип все же сумел довести мою Маргариту до легкого раздражения.
— Хорошо, я скажу вам, почему не могу признать Бердышева предателем. Помните, вы мне сами сказали, что с его появлением в «Респекте» наш гороскоп выправился?
— Ну да, я говорила что-то в этом роде.
— Простите, я наверное, коряво выразился. Но главное, передал суть. Я поверил вам безоговорочно, поскольку Бердышев помог мне так, как до него не помогал никто. Фактически он спас нас от разорения. Коротко говоря, нас подвели партнеры. Они сорвали все сроки сдачи дома, а квартиры в нем мы благополучно распродали. В те годы такое случалось сплошь и рядом. Так вот, спрос был именно с нас, так как мы продавали квартиры в строящихся домах. Я кинул в дело все свои ресурсы, абсолютно все. Взял срочный заем под заоблачные проценты, но мне не хватало энной суммы денег, которую необходимо было выплатить в ближайшее время. Я исчерпал все свои ресурсы. Так вот, Эдуард буквально спас и фирму, и мою несчастную голову. Он взял кредиты под залог всей своей недвижимости и уплатил оставшуюся часть неустойки.
— Удивительное великодушие, — обронила я.
— Я тоже так подумал, но потом Эдуард объяснил мне, что, просчитав все наши перспективы, он решил рискнуть. Бердышев оказался прав: в короткое время наши дела поправились, самое главное, что нам удалось сохранить свое доброе имя и не потерять потенциальных клиентов и партнеров. Но Эдуард страшно рисковал, ведь ему пришлось поверить мне, так сказать, на слово. У меня была вполне реальная возможность «кинуть» его, не заплатив ни копейки. У него не было другого ручательства, кроме моего честного слова. И он поверил. Разумеется, все его затраты с лихвой восполнились, и ему ни разу не пришлось пожалеть о своем поступке. Но я никогда не забывал, что своим нынешним благосостоянием обязан именно Эдуарду Бердышеву.
