Алексей Травин - Следы на карте

Но как только открылось поле, на котором разместился отряд Степана, ребята увидели страшную картину.

Сверху по склону горы Хирс к позиции отряда бежало человек тридцать басмачей. Они стреляли на ходу, горланили, а некоторые махали кривыми, блестевшими на солнце саблями. Басмачи обошли отряд Степана по ущелью и теперь атаковали с тыла.

— Опоздал! — дрогнуло сердце Акбара.— Не надо было задерживаться.

Но Акбар был не прав. Отряду Степана уже ничем нельзя было помочь. Ребята с ужасом слышали дикие крики басмачей. Акбар подумал: «Весь отряд, в том числе и Степан, сейчас будет перебит басмачами».

Со стороны красноармейцев донеслись крики «Ура!». Акбар различил мощный бас Степана. Отряд красноармейцев контратаковал наступающих бандитов. Стрельба среди басмачей усилилась, раздалось несколько взрывов гранат, а затем все стихло.

Поднявшись из-за камня, ребята увидели, как басмачи волокли вниз красноармейца. Это был Степан. По лицу его текла кровь, но он был жив. Руки у Степана были скручены ремнем.

Акбар вытащил из-за пазухи наган, подаренный Васильевым, и выстрелил два раза в группу басмачей, идущих впереди. Один, усатый толстяк, взмахнув руками, упал на камни, а остальные залегли и открыли в направлении выстрела сильный ружейный огонь. Пули зацокали вокруг ребят. Надо было уходить. Что сделаешь с одним наганом против нескольких десятков басмачей.

Пока басмачи разобрались в чем дело, ребята надежно спрятались в камнях около самого обрыва. Они просидели в своем укрытии до темноты и стали невольными свидетелями гибели последних защитников Чашмаи-поён.

После того, как отряд Степана был уничтожен, а сам он взят в плен, заслон с южной окраины кишлака тоже сбили. Красноармейцы, оставшиеся в живых, оказались в полном окружении. Вокруг крепости горели кибитки. Теперь уже только с балахоны слышались редкие выстрелы и короткие очереди пулемета.

К вечеру стих и пулемет. У красноармейцев кончились патроны. Кибитка с балахоной, где укрепился е пулеметом командир отряда Васильев, загорелась, подожженная басмачами. Когда пламя полыхало уже выше балахоны, раздался взрыв и кибитка рухнула. Командир отряда, не желая сдаваться басмачам, взорвал последнюю лимонку.

Наступила тишина. Акбар не выдержал, опустив голову на камни, заплакал. Мальчик слова почувствовал себя сиротой.

Меньше суток прошло с тех пор, как он ушел из интерната. Видел в крепости живых, здоровых красноармейцев и доброотрядцев. Был уверен в том, что стоит взять ему оружие в руки, как басмачи будут разбиты и разбегутся. А произошло совсем другое. Красноармейцы погибли. Наверное, перебиты и многие воспитанники интерната. Убит, конечно, и муаллим. В кишлаке — ненавистный Кара-ишан. Куда идти? Что делать? В Душанбе не дойти, да и и через Сангикар не перебраться. Возвращаться в кишлак — идти на верную смерть. Неужели на этом все и кончилось? Не будет больше ни интерната, ни веселых бесед в крепости, ни Степан-ака, ни Ульяна Ивановича? Опять пасти скот за одну сухую лепешку? Сгибать спину перед Караишаном? Ходить оборванцем и слушать насмешки? Нет, лучше умереть, чем все это. Надо что-то делать.

С наступлением темноты ребята добрались до пещеры Рошткала. Ощупью, царапаясь о кусты, залезли внутрь. Всех охватил страх.

Из кишлака доносились одинокие выстрелы. Это Кара-ишан расправлялся с неугодными односельчанами.

Ребята молча сидели, прижавшись друг к другу. Говорить боялись, да и не хотелось. Каждый с ужасом думал: что их ждет впереди?

Вверху возились потревоженные голуби.

Перед глазами стояла картина захвата в плен Степана. А может быть Степан жив и ему нужна помощь? — Эта мысль обожгла сердце Акбара и он уже не мог спокойно сидеть.

— Ребята,— шепотом обратился он к Шерали и Бахор,— мне надо пойти в кишлак. Узнаю, что там происходит, где Степан-ака и что нам делать дальше.

— Не ходи, тебя убьют,— прошептала Бахор.

— Не ходи, нам без тебя будет страшно,— попросил Шерали и снова заплакал. Ведь Акбар был для них последней защитой.

Ребят нужно было чем-то убедить и Акбар сказал:

— Нам нечего есть. Я что-нибудь принесу.

— Есть у меня в поясе две лепешки, я их нес отцу,— сказал Шерали и при упоминании об отце еще сильнее заплакал.— Нам всем хватит...

— Нет, ребята, я должен идти. Надо узнать, где Степан-ака, как быть дальше. Не бойтесь. К утру я вернусь. Постарайтесь уснуть. Здесь вас никто не тронет.

Пощупав за пазухой наган, Акбар ушел в темноту. Тихонько, стараясь не потревожить ни одного камня, он спустился к кишлаку. Внизу тлели светлячками головешки догорающих кибиток. Пахло дымом и конским потом. Слышался глухой говор людей, фырканье и ржание лошадей. Басмачи, удовлетворенные полной победой над красноармейцами и уверенные в том, что их надежно охраняют разлившиеся реки, разместились по кибиткам, дворам, садам; готовили плов, пили вино и водку из разграбленного магазина. Никакого охранения вокруг кишлака они не поставили.

Акбар благополучно добрался до окраины Чашмаи-по-ён. Просидел несколько часов в бурьяне. Когда в кишлаке стал стихать шум, он осторожно двинулся по узким кривым улочкам к дому Караишана, где находился интернат. Акбар надеялся встретить там кого-нибудь из ребят и разузнать подробнее, что произошло в кишлаке после занятия его басмачами и какова судьба Степана. О том, что дом Караишана может быть занят своим старым хозяином, Акбар как-то совсем не подумал.

В саду, где сутки тому назад играли интернатские ребята, горели костры. Басмачи жгли столы и парты. По старой урючине Акбар забрался на крышу и затаился. Внутри дома слышался разговор. Акбар подполз к отверстию над сандалом и прислушался. Говорили Караишан и какой-то знакомый по голосу человек, но не видя этого человека, Акбар не мог вспомнить, кто он.

— Мы уничтожили кафиров в Чашмаи-поён. Такая же участь ждет их и в других местах,— хвастался Караишан.— За нами стоят большие державы. Восточная Бухара, да поможет нам аллах, сможет обрести мир и спокойствие. Снова потянутся к нам караваны с товарами. Богатства нашей земли велики. Ими интересуются многие страны. Мы должны принять любые меры, но избавиться от большевиков. Ну, докладывай, сын мой, что нового ты принес. С тобой ли карта, которая меня интересует? Выполнил ли ты угодное аллаху дело?

— Завтра, домулло, карта и сам Портнягин будут доставлены к вам. Мне для этого нужно только десять конников.

Услышав имя Портнягина и то, какая опасность ему грозит, Акбар стал внимательно прислушиваться.

— А разве ты не смог завладеть этой картой сам,— довольно грубо спросил Караишан.— Ты омрачил мое сегодняшнее торжество.

— Извините, уважаемый домулло, но Портнягин очень осторожен и недоверчив. Он не доверял и мне, а карту всегда хранил в сумке, которую и ночью клал под голову вместе с пистолетом. Кроме того, мой план по захвату карты Портнягина испортил курбаши Муссо. Вы же знаете, это настоящий грабитель. Его не интересуют высокие цели государства и веры. В тот день, когда у меня все было готово, и я мог завладеть картой, а также разделаться с самим Портнягиным, на нас напала банда Муссо. Он хотел ограбить и перебить геологов. Мне волей-неволей пришлось обороняться и оставить исполнение плана, потому что победа банды Муссо означала бы захват интересующей вас карты. А этот осел мог ее просто уничтожить. Но красноармейцы и вероотступники рабочие, нанятые Портнягиным, сражались, как звери. Портнягин их успел хорошо одурачить. Бандиты Муссо разбежались. Портнягин решил раньше срока уйти с Дарваза в Чашмаи-поён. У него было достаточно крестиков на карте. Он нашел новые россыпи золота, месторождение горного хрусталя и самоцветов. Этот кафир работал, как шайтан. Всех заставлял долбить камни. У меня до сих пор не сошли мозоли с рук. Но этим он уже не воспользуется,— злорадно заключил собеседник Караишана.— Сейчас он находится в Шингличе.

Старик долго молчал, пил, фыркая, чай. Потом сказал:

— Хорошо, завтра утром ты получишь двадцать конников и к обеду карта должна быть у меня. До кишлака Шинглич недалеко. Но на этот раз вы должны привезти карту и голову Портнягина,— резко бросил Караишан.

— Все будет так, как вы желаете, домулло.

Теперь Акбар вспомнил этот голос. Это был геолог На-зир Исламов — помощник Портнягина.

«Предатель,— подумал Акбар.— Он специально был подослан, чтобы выкрасть у Портнягина карту, где отмечены найденные богатства Дарваза». У мальчика потемнело в глазах. Завтра погибнет и Ульян Иванович, а карта попадет в руки Караишана.

Старый бандит, расправившись с красноармейцами гарнизона и расстреляв всех, кто принял от красноармейцев его хлеб и скот, решил заняться личными делами.

Ему не давали покоя звание полковника и тысяча таньга золотом, обещанные Исламбек-ханом за карту Портнягина.