Ознакомительная версия.
– Но я не знаю пакистанский, – только и смогла возразить я. – И вообще не готовилась.
Перед Италией у меня было время, чтобы и язык повторить, и путеводители почитать.
– Конечно, у гостей есть переводчик, говорящий по-английски, – снизошла до пояснений Александра. – А там, куда вы едете, будет человек, разбирающийся в видах вооружений. Вы же – просто сопровождающая и можете ни в чем не разбираться.
Отлично! Очень вдохновляет на продуктивную работу с восьми утра.
– Вообще-то, у меня уроки, – зевнула я, хотя на самом деле у меня был методический день.
– Вообще-то, это ваш шанс не потерять работу при МИДе! И другого не будет, – отрезала Петровская.
Пришлось вылезать из постели, чувствуя себя несчастной и замерзшей. И чего этим пакистанцам не спится? Неужели нельзя назначить выезд в полдень?
Моя мама, которая всегда встает рано, в ответ на мои вздохи только головой покачала:
– Радоваться надо, что тебя позвали, дочка. Переводчик при МИДе больше подходит Юре, чем учительница английского в школе.
Любая мать хочет выдать дочь замуж и дождаться внуков. Моя – не исключение. Только женятся-то на человеке, а не на престижной профессии!
Юра тоже не понял моих страданий. Когда я позвонила ему, он попытался утешить меня в своем стиле:
– Писатель Воннегут считал, что «предложение неожиданных путешествий – это урок танцев, преподанный богом». Так что танцуй, клубничка!
– Какой еще Винегрет? – не поняла я.
– Курт Воннегут, американский постмодернист.
Спасибо, просветил меня, деревенщину.
Конечно, на улице было темно и сыро. Дождь не шел, а висел в воздухе сырой пеленой. Ветер словно задался целью сорвать с меня плащ. Конечно, Петровской осень не кажется катастрофой. Александра ездит на личной машине с климат-контролем и в любой момент может заглянуть в какой-нибудь уютный ресторанчик. Чашка горячего кофе, тирамису на тарелочке с шоколадной каемочкой… А я даже и позавтракать не успела! Пришлось забежать в «Макдоналдс» за кофе и шоколадным маффином. И затолкать в себя все это в вагоне метро. К счастью, полупустом.
Пакистанская делегация состояла из троих загорелых коротышек, которых я должна была сопроводить в Тулу на переговоры о поставках зенитно-ракетных комплексов. От меня действительно потребовалось лишь одно – улыбаться и время от времени переводить названия придорожных кафе, мимо которых мы проезжали. «Встреча», «Вдали от жен», «На пеньках».
– Что такое «пеньках»? – поинтересовался пакистанский переводчик.
– Национальный колорит, – пояснила я. – Лес, костер, шашлык, пенек… Вместо стола. Да и стула тоже.
– Мебель – дефицит?
– Я же говорю – колорит!
Короче, доехали быстро. На сами переговоры меня не пустили: они были какими-то жутко секретными. Предложили скоротать время в буфете. Моя фигура еще с маффином не справилась, тульский пряник ей точно был противопоказан. Но делать было нечего.
Час спустя одно закрытое заседание закончилось, и мы поехали на другое. В цитадель местной власти – так называемый белый дом. Там мне тоже предложили подождать в буфете. Но я не выдержала, заявила, что мне надо покурить, хотя на самом деле сигарету я в рот не беру. Выскочила из цитадели и прогулялась по площади перед «белым домом». Кроме обязательного памятника лысому мужику, рядом находился древний кремль.
Там-то я и побродила, наслаждаясь отсутствием суеты. Здесь не продавали газировку втридорога и не толпились туристы. К счастью, погода решила исправиться, стало посуше, и даже солнце попыталось выглянуть. Я присела на скамейку в скверике у старинной церкви.
Не прошло и пяти минут, как на соседнюю лавку спикировала семья. Мужчина с пивным пузиком, обвешанная массивными золотыми украшениями жена и мальчик лет пяти.
– Жрать хочу! – возвестил миру ребенок.
– У нас денег нет, – тут же отозвалась мамаша.
– Такие цены, что полный… – папаша перешел на ненормативную лексику.
– Как вам не стыдно при ребенке, – вмешалась я.
Нечего мне пейзаж портить.
– А че, ребенок? Мой сынуля и не такое могет, – огрызнулся мужчина. – Ну-ка, сынуля, скажи тете бяку!
Сынуля открыл рот и перечислил, наверное, все известные ему слова на буквы Х, П и Б.
Папа с мамой довольно загоготали, словно мальчик продемонстрировал блестящее знание какой-нибудь сложной науки. Во мне же проснулся педагог, причем суровый. Вместо того, чтобы разозлиться или прийти в негодование от семейки хамов, я решила преподать им урок.
– Речь человека – это вам не шутки! Это серьезный характерологический и культурологический фактор, – уверенным и громким профессорским тоном начала я. – Она свидетельствует об умственном развитии индивидуума, о его происхождении и социальном статусе. Она даже предсказывает его будущее – не хуже гадалки. Рассмотрим ваш случай, хотя он, безусловно, тяжелый. По той тираде, которую выплюнул мне в лицо ваш сын, я могу с уверенностью утверждать, что его родители – малообразованные люди, занятые отнюдь не интеллектуальным трудом. Вы не читаете книг и газет, зато каждый день накачиваетесь пивом. Это – настоящее. А будущее весьма безрадостно. Если мальчик матерится в свои три-четыре года, согласитесь, что он скорее попадет в тюрьму, чем в консерваторию…
Эк, куда меня занесло! И эти высокопарные словеса, и этот менторский тон – все это было совершенно «не моё». Я сама себя не узнавала. Но, видимо, во мне погибла великая актриса. Должна признаться, мне нравятся подобные перевоплощения.
На лицах моих слушателей отражалась сложная гамма чувств. Жирный папаша, наверное, пристукнул бы меня, если бы не помешавшее ему изумление. А мамаша, видимо, испугалась перспективы носить муженьку передачки.
– Пойдем отсюдова, она ненормальная, – прошептала женщина и поспешила увести своих мужчин.
Ха! Враг бежал. Победа за нами! Однако я недолго наслаждалась одиночеством и лучом солнца, усевшимся на моем носу.
– Д-е-евушка, можно с вами познакомиться? – послышался дежурный вопрос, и кто-то загородил мне солнце.
Я лениво открыла один глаз. Передо мной стоял вполне симпатичный парень. И вроде не матерился.
– Попробуйте, – неопределенно ответила я.
Ну не орать же: «Не хочу я с вами разговаривать! У меня жених есть…»
Вежливость – залог адекватного общения. И вообще, нравиться мужчинам – приятно, если ты женщина.
– И как в-а-ас зо-овут? – продолжал парень, манерно растягивая слова.
– Виктория.
– Какая удача! – не поверил он. – У нас на даче ц-е-елая плантация виктории. Мы ее даже продаем. Приносит неплохой доход. Это не может быть простым совпадением. Вы должны ообязательно поехать со мной на дачу и ообозреть наши пос-а-адки.
Вот это да! Раньше девушек в ресторан приглашали, в кино. А теперь – сразу на дачу.
– Я с незнакомыми людьми по дачам не разъезжаю, – отозвалась я.
– Почему же с незнакомыми? Меня Митей зовут. Могу паспорт показать. Вот и познакомились. Да вы не бойтесь, Виктория, я не маньяк какой-нибудь. И на даче меня мама ждет. Нужно наши сотки на зиму перекопать, а то вот-вот мороз ударит. У нас участок-то большой, мы не успеваем. Я вообще-то должен был с Инкой поехать, но она до сих пор в гипсе. Это мы с ней урожай яблок собирали, и она с ветки навернулась.
– Инка – это ваша девушка? – поняла я.
– Вроде того. Только хлипкая она какая-то оказалась. Так, вообще-то, она упитанная. С виду на ней пахать можно. Но в хозяйстве это не пригодилось. Неповоротливая она. Лишний раз не нагнется, лопатой не махнет. Спина, мол, болит, одышка. Так что я теперь ищу девушку поспортивнее. Вот вы, например – стройная, энергичная…
Ну и ну! Значит, предполагается, что не он будет за дамой ухаживать. А дама – за его огородом. Нашел гастарбайтера!
– Да с чего вы взяли? – вскричала я. – Я тоже упитанной была! Пока в больницу не загремела. А теперь мне врачи строго-настрого запретили любую нагрузку. Не наклоняться, тяжелое не поднимать, из города постараться не выезжать. Вот и сижу теперь на лавочке…
– Неужели? – расстроился Митя. – Такая молодая – и уже такие проблемы со здоровьем?
– И не говорите! И при этом у меня своя дача есть. И там бы тоже все вскопать не помешало. Так что, может, Дмитрий, мы с вами на мой приусадебный участок в выходные махнем?
– Э-э, вряд ли, – парень вскочил с лавки. – Я бы с радостью. Но мама будет против. Мне пора. Мама и культиватор ждут.
– Очень жаль, – вздохнула я. – Вы бы Инну-то свою навестили. Яблочек бы ей привезли.
– Это идея! Гипс ведь ей не помешает из них сок выжимать… – пробормотал он, уходя.
Вот так! Никакой романтики. Парню нужна не девушка, а дешевая рабочая сила. Я хотела было расстроиться, но тут заметила на соседней лавочке оставленную кем-то газету. Лучше узнать местные новости, чем переживать из-за несовершенства местных жителей.
Ознакомительная версия.
