от него…
– Позже, не сейчас.
– Что ж, будем довольствоваться тем, что имеем.
Патрик коротко кивнул. Он ничего не имел против Фариде лично, но к манере Торнбьёрна общаться на месте преступления привык за долгие годы совместной работы. То, что происходило сейчас, было… просто ново.
– Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Торнбьёрн передает вам привет из Торревьехи, – сказала Фариде, как будто услышав его мысли. – Моим коллегам понадобится еще пара часов, чтобы закончить.
– Дайте знать, если найдете еще что-нибудь.
Патрик взмахом руки позвал Йосту и Мартина и, когда они подошли, показал на окна «Большого отеля».
– Возможно, Рольфа убили в самый разгар вечеринки. Я был там. Мы должны опросить гостей. Если в нужный момент кто-то из них вышел покурить или посмотрел в окно… он мог увидеть что-нибудь интересное. Мартин, ты говорил с его женой. Есть что-нибудь?
– Фотографии, которые Рольф собирался выставить, представляют собой большую ценность. То есть это могла быть неудачная попытка ограбления. Пятнадцать снимков, каждый по несколько сотен тысяч крон. Куча денег.
– Продать такое непросто. Но мы можем иметь дело с неопытным или глупым грабителем, что бывало не раз. Наконец есть черный рынок, где покупатели не задают слишком много вопросов. Хорошая идея, Мартин. Здесь есть от чего оттолкнуться. Я поговорю с Луизой Бауэр, организатором праздника. Попрошу список гостей с номерами телефонов. Нам придется обзвонить их всех, только так и можно управиться в разумные сроки.
– Мы с Йостой возвращаемся в отделение. Ты придешь, когда получишь список? – спросил Мартин, поднимаясь по Галербакену к своей машине, припаркованной возле церкви.
Но Патрик только поднял вверх большой палец. Он уже входил в отель.
* * *
– Элизабет? Хеннинг? Вы уже встали?
Луиза тяжело дышала перед дверью гостиничного номера Бауэров. Задержала воздух в легких, чтобы успокоить дыхание. Снова постучала. За дверью послышались шаги, а потом появился Хеннинг.
– В чем дело? – недовольно спросил он, завязывая пояс гостиничного халата.
По его мокрым волосам Луиза поняла, что Хеннинг только из душа. За его спиной стояла Элизабет, тоже с мокрыми волосами. Похоже, Луиза прервала совместное купание супругов в бирюзовой спа-ванне, какие, насколько она знала, имелись в номерах «люкс».
– В чем дело? – повторила за мужем Элизабет.
Бауэры удивленно смотрели на Луизу. Та сделала еще несколько глубоких вдохов, а затем сказала:
– Рольф мертв. Убит.
Элизабет громко охнула. Лицо Хеннинга потеряло всякий цвет. Он жестом пригласил Луизу войти и запер за ней дверь. Луиза опустилась на маленькую кушетку под лестницей. Хеннинг и Элизабет остались стоять. Вокруг Хеннинга уже образовывалась небольшая лужа, но он как будто ничего не замечал.
– Я сама только что узнала. Полиция уже там.
– В галерее? – Элизабет подошла к окну и, вытянув шею, посмотрела вправо.
– То есть он был убит в галерее? – эхом повторил Хеннинг.
– Да, похоже, – ответила Луиза.
Она разглядывала свои руки, все еще красные от холода после прогулки, и была удивлена, что они не тряслись. Они должны были трястись, потому что изнутри Луизу как будто била лихорадка.
– Я оденусь, – Хеннинг направился к лестнице.
Элизабет медлила и встретилась взглядом с Луизой, как будто хотела что-то сказать. Но потом поплотней закуталась в халат и последовала за мужем наверх.
* * *
– Луиза! – закричал Патрик.
– О, здравствуй, Патрик. – Луиза быстро спустилась к нему в холл. – Я слышала про Рольфа… Эрика рассказала.
Она смутилась, как будто боялась подставить Эрику, которая, возможно, не должна была делиться с ней тайнами следствия. Но Патрик успокаивающе улыбнулся.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказал он, показывая на зал.
Они устроились за столиком у стены.
– Подумать только, они уже успели всё убрать, – вздохнув, заметил Патрик. – Кстати, спасибо за вчерашний вечер.
– Это вам с Эрикой спасибо, – механически отозвалась Луиза. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?
Она решительно перешла к делу, но Патрик видел, что Луиза в шоке.
– О списке гостей. Мы полагаем, что Рольфа убили во время праздника. Поэтому придется связаться со всеми гостями, чтобы узнать, не видел ли кто-нибудь из них что-нибудь интересное.
– Ясно. Дай мне свой электронный адрес. Я отправлю тебе список, как только доберусь до компьютера.
– Номера их телефонов нам тоже понадобятся.
– В списке есть не только номера телефонов, но и домашние адреса, и электронная почта каждого гостя.
– Отлично! Это то, что нам нужно.
Он заметил кофейник на барной стойке, но тот, к разочарованию Патрика, оказался пуст. Хедстрём промерз до костей и уже чувствовал боль в суставах. Он надеялся, что это не более чем игра воображения, недаром Эрика называла мужа ипохондриком. А если все-таки возраст?
– Что тебе еще известно об этом? – Луиза с надеждой смотрела на Патрика.
Он покачал головой.
– Я не могу комментировать расследование. Скажу только, что мы пока в самом начале. Так что мне известно немногим больше, чем тебе.
– Рольф был хорошим человеком, – задумчиво проговорила Луиза. – Он и его покойная жена Эстер тесно общались с Элизабет и Хеннингом. Я не знала Эстер, она умерла много лет тому назад от рака. Но Вивиан мне очень нравится. Как она? Ты говорил с ней?
Луиза провела рукой по столешнице, смахнув крошки, оставшиеся после завтрака.
– Мы говорили, – кивнул Мартин. – Конечно, она в шоке.
– Да, – прошептала Луиза и замолчала.
Группа немецких туристов вошла в зал, громко разговаривая, но, увидев пустые столы, снова направилась к выходу. До Патрика долетело слово polizei.
Когда у Луизы зазвонил телефон, оба от неожиданности подскочили.
– Ничего, если я отвечу? – Она запустила руку в карман спортивной куртки.
– Ответь, конечно.
– Луиза Бауэр. Да… Нет, комментариев не будет… Нет. Я сама только узнала… Да, понимаю, но единственное, что я могу сказать на данный момент, – «без комментариев».
Она дала отбой и сердито покачала головой.
– Пресса? – равнодушно спросил Патрик.
– Да, «Гётеборг постен». Как они могли так быстро пронюхать? Хотя иногда люди звонят им, чтобы получить деньги за информацию…
– И не обязательно деньги. Некоторым достаточно увидеть в газете заметку, состряпанную с их подачи… – Патрик пожал плечами. – Странно все-таки.
Как полицейский, он давно перестал возмущаться бесчувственностью публики. Сострадание нынче не в моде, если оно, конечно, вообще когда-нибудь было в моде. Оставалось надеяться, что команда Фариде управится раньше, чем журналисты прорвутся за заградительную ленту. Никогда не знаешь, чего он них ожидать.
– С Элизабет и Хеннингом я тоже хотел бы поговорить. – Патрик как мог смягчил интонацию, и все-таки сумел сделать так, чтобы это прозвучало скорее как приказ, чем просьба. Бауэры много общались с Рольфом и могли вместе с
