усмехнулась:
– Нет, что вы. Напрямик он ничего не говорит, за ним такого не водится. Я уже начала спешную процедуру ликвидации «Марвиты», перевела часть денег на счета «Комодо-Презент», перезаключила договоры с заказчиками «Марвиты» обратно на тот же «Презент». Правда, успела далеко не все, но надеялась закончить на этой неделе. И тут отец в приказном порядке вызвал меня на совещание, как раз незадолго до вашего звонка.
– А Вероника может вам чем-нибудь помочь? – поинтересовалась я.
– Только тем, что будет держать язык за зубами, – довольно жестким тоном ответила Варфоломеева. – С этим она превосходно справляется, но боюсь, мы обе уже опоздали.
– Ну, вам-то нечего бояться, – заметила я. – Даже если ваш отец действительно знает о создании «Марвиты», что из того? Особого урона вы его бизнесу этим не нанесли, вы ведь вернули деньги, да и клиентуру сохранили. Вряд ли вся эта история вам повредит.
– Не нам, – возразила Марианна, твердо глядя мне в глаза. – Кириллу.
– Что вы имеете в виду?
Марианна отпила глоток кофе, который уже успела принести девушка-секретарь, очевидно, та самая, что общалась со мной по телефону. Кстати, кофе оказался довольно-таки неплохим, хотя я предпочитаю более крепкие сорта.
– Когда совещание с замами закончилось, отец сказал, что ему необходимо кое-что обсудить. – Марианна слегка нахмурилась. – И еще довольно ехидно добавил, что переговорить ему надо лично со мной, как с главой дочерней фирмы. Однако речь пошла вовсе не о делах в «Комодо-Презент».
– А о чем же?
– В том-то и дело, – грустно улыбнулась Марианна, – отец с ходу заявил, что в прессу просочилась информация об убийстве Виталия, и вот-вот разразится скандал.
– Я ежедневно по несколько раз просматриваю всю информацию, хоть в какой-то степени касающуюся вашего отца, но нигде ни единым словом не упоминается об убийстве в офисе вашей фирмы, – с удивлением заметила я. – Почему ваш отец решил, что произошла утечка?
Марианна пожала плечами:
– Вы же понимаете, что у него везде свои люди. Кто-то сообщил ему, что материал практически готов, ожидают только подходящего момента.
– Какого момента? – насторожилась я.
Марианна на минуту задумалась.
– Видите ли, – начала она, тщательно подбирая слова, – это лишь на первый взгляд в делах у отца все безоблачно. Как и в любом бизнесе, конкуренты не дремлют и не брезгуют никакими методами, чтобы урвать свой кусок пирога. Отец известен свой склонностью к благотворительности, которая на поверку оказывается не совсем бескорыстной. Помните, я вам уже говорила?
Я кивнула.
– Недавно отец участвовал в очередном благотворительном проекте, софинансировал своего рода фонд помощи людям, попавшим в сложную ситуацию. Ну, и кое-кто раскопал информацию, что отец якобы заработал на этом гораздо больше, чем вложил. Не спрашивайте меня, как он это делает. Ни меня, ни тем более Веронику он в эти детали никогда не посвящал. Так вот, конкуренты отца, зная, что он чуть ли не помешан на чистоте деловой репутации, готовят ему удар именно с этой стороны. Это должен быть этакий коктейль из махинаций с мнимой благотворительностью и убийством сожителя старшей дочери нечистоплотного магната, – последнюю фразу Марианна произнесла с такой горечью, что я искренне ей посочувствовала, хотя обычно старалась не проявлять эмоций по отношению к своим клиентам.
– Значит, кто-то был в курсе ваших отношений с Виталием? Я имею в виду среди знакомых вашего отца.
Марианна пожала плечами.
– Отец ни за что не стал бы распространяться на эту тему. Для него ведь это был нонсенс, мезальянс, как он любит выражаться. Что же до нас с Виталием, то мы наши отношения не афишировали, но и не особо скрывали. Думаю, сотрудники знали, хотя специально мы, разумеется, никого в известность не ставили. А уж о том, что мы собирались пожениться, и вовсе никому не сообщали.
– Вас могли видеть в клубе или в ресторане, – возразила я. – Вы ведь не сидели с Виталием взаперти исключительно дома или в офисе. Тарасов – тесный город, как у нас принято говорить. Наверняка кто-то из знакомых вас заметил. И сделал соответствующие выводы.
Марианна растерянно посмотрела на меня.
– Да, вполне возможно. Об этом я как-то не подумала…
– Ну, пока никакой порочащей репутацию вашей семьи информации в интернете не появилось, – ободряюще заметила я. – Поэтому не будем волноваться раньше времени, лучше расскажите, что решил предпринять ваш отец. Почему вы считаете, что его действия могут всерьез навредить Кириллу?
– Отец собирается нанести превентивный удар. Да-да, именно так он и заявил, – усмехнулась Марианна в ответ на мой удивленный взгляд. – Он собирается представить все так, будто два алчных клерка не поделили выгодную должность, на которую оба якобы претендовали. О том, что у нас с Виталием были какие-либо иные отношения, кроме сугубо деловых, следует молчать. Это жесткое требование нашего отца. Если же представители прессы позволят себе подобные высказывания, мне следует все отрицать, а уж отец позаботится о том, чтобы призвать клеветников к ответу.
Марианна немного помолчала.
– Клеветников, – презрительно повторила она. – Но главное, мы впредь не должны оказывать никакой поддержки Кириллу, ни материальной, ни моральной. Отец пока не знает, что я наняла Кириллу адвоката, того самого Селиверстова. А то его хватил бы удар.
– И когда предположительно должен разразиться этот скандал? – осведомилась я, стараясь сохранять спокойствие. То, что поведала моя клиентка, мне очень не понравилось.
Марианна развела руками.
– Отец лишь сказал, что это произойдет в самое ближайшее время. Может, завтра, а может, через пару минут. Все, что нам остается, – постоянно просматривать новости. Думаю, специально уведомлять никто не будет.
– Но ведь невозможно всем и каждому за-ткнуть рот. – Меня действительно удивила самонадеянная позиция Варфоломеева. – Рано или поздно информация о ваших отношениях с Евстафьевым появится в прессе. Что вы собираетесь делать? Пойдете на поводу у отца и подтвердите его версию? Это резко снизит шансы успешного исхода дела Златогорского.
– Я это превосходно понимаю и не собираюсь лгать, – твердо ответила Марианна. – Ведь это будет означать, что я предаю память Виталия и нашу с ним любовь.
Марианна прикусила нижнюю губу и ненадолго замолчала.
Я вновь почувствовала искреннюю симпатию к этой молодой женщине, хотя подобные
