были сужены, как и у первого наркомана. Я поняла, что все четверо находились под воздействием наркотика, вызывающего сперва сильную агрессию, а потом конвульсии. Но оба бандита говорили одно и то же – Стаса заказал некто по прозвищу «кладбищенский сторож», человек этот был неопределенного пола и возраста, вслух ничего не говорил. Пока я пыталась допрашивать наркоманов, Михеев молча сидел на земле, наблюдая за моими действиями. Я поняла, что вряд ли мне удастся добиться от нападавших нормальных ответов, поэтому подошла к пострадавшему Стасу. Не сводя глаз с наркоманов, я осмотрела раны на лице и руках Михеева. К счастью, повреждения были неглубокими, я успела вовремя. Однако не исключено, что у Стаса было сотрясение мозга, все-таки несколько ударов пришлось по голове. Михееву повезло, что бандиты били не прицельно, нанося побои куда придется. Тем не менее на плече мужчины кровоточила рана от железного лома, на руках я увидела синяки и царапины. Стас был в сознании, но говорить ему было трудно.
– Вы знаете этих людей? – спросила я его. Пострадавший отрицательно покачал головой.
– Зачем вы приехали на кладбище? – продолжала я свои расспросы. Стас облизнул пересохшие губы и прошептал:
– Дайте воды…
К сожалению, питьевой воды у меня с собой не было, я надеялась на скорый приезд медицинской помощи и полиции.
– Потерпите немного, – проговорила я. – Вы можете сейчас говорить?
– Да… – с усилием прохрипел Михеев. – Здесь могила матери… Я часто тут бываю…
Приехала полиция и «Скорая», бандитов арестовали. Я объяснила полицейским, что произошло, ответила на ряд вопросов, пока Стасу оказывали помощь. После Михеева отвезли в больницу, я поехала за ним на своей машине. Мужчине дали обезболивающее и промыли рану. По словам врача, Стас находился в состоянии болевого шока, вызванного многочисленными ушибами и ранениями.
В больнице Михееву обработали раны, врач выписал необходимые лекарства. Как я и предполагала, Стасу крупно повезло – жизненно важные органы не были задеты, серьезных травм бандиты нанести мужчине не успели. Стас понемногу приходил в себя: сказывалось действие обезболивающих препаратов. Оставаться в больнице он не захотел, попросил меня отвезти его домой.
– Пожалуйста, не рассказывайте Наде подробности… – попросил он, когда мы дошли до моего автомобиля. – Не хочу ее волновать…
– Интересно, как вы собираетесь скрыть от жены, что произошло на кладбище? – хмыкнула я. – Вы, извините уж за прямоту, сейчас выглядите не лучшим образом.
– Знаю… – пробормотал Михеев. – Простите, что повел себя как законченный идиот сегодня. Но я и в самом деле думал, что эти письма и испорченные тормоза – банальное совпадение…
– Я рада, что вы изменили свое мнение, – заметила я. – Теперь-то вы не сомневаетесь в том, что вас пытаются отправить на тот свет?
Стас промолчал, потом вдруг спросил:
– А как вы меня нашли? Надя не знает, что я езжу к матери на кладбище… Я не рассказывал ей об этом…
– У меня свои методы, – хмыкнула я. – Помните, когда вы ссорились с женой, я сидела на диване в гостиной? Вы еще швырнули свою сумку на диван. Так вот, я на всякий случай установила в ней «жучок», и мне были известны все ваши передвижения по городу. Если бы я этого не сделала, вряд ли бы вы со мной сейчас разговаривали.
– Вот как… – он замолчал. – То есть вы за мной следили.
– Да, и мои действия спасли вам жизнь. На кладбище безлюдно, а преступники, которые вас избивали, находились под действием наркотиков. Они бы вас убили, не появись я в нужное время в нужном месте.
– Ловко вы с ними расправились, – заметил Стас. – Прямо как в американском боевике. Думал, такое только в фильмах бывает – одна против четверых…
– Теперь знаете, что и в жизни подобное встречается, – пожала плечами я. – Но оставим лирические отступления; раз вы милостиво согласились принять мою помощь, мне хотелось бы услышать от вас ответы на ряд вопросов. Вы готовы сотрудничать со мной? От этого зависит ваша безопасность.
– Похоже, придется… Только прошу вас, уберите «жучок» из моей сумки, мне не хочется ее выкидывать…
Сумка Стаса, в которую я поставила прослушку, находилась у него в руках – мужчина никогда не расставался с этим аксессуаром. Даже после драки с наркоманами, находясь в полубредовом состоянии, мужчина поднял сумку с земли и держал ее при себе. Я пожала плечами и проговорила:
– Как скажете. Только одно условие: пожалуйста, без моего ведома и без моего присмотра не сбегайте никуда. Если, конечно, вам дорога ваша жизнь.
– Обещаю…
– Когда я отвезу вас домой, так и быть, вытащу «жучок», – проговорила я. – Пока мы едем, расскажите мне о письмах. Вы утверждаете, что это все – чья-то злая шутка, правильно? И что в прошлом вы не совершали никаких поступков, которые могли бы повлечь чью-то ненависть?
– Я не лгал, – коротко ответил Михеев. – Я действительно не знаю, о чем говорилось в этих записках. За что я должен поплатиться, мне неизвестно. Я никому не делал ничего дурного, не понимаю, почему на меня открыли охоту.
– Пока мы с вами наедине, расскажите мне о ваших связях, – велела я. – Все, без утайки. Я вам гарантирую, что ваша жена не узнает о том, что вы мне сейчас расскажете. От вашей честности зависит ваша же безопасность.
– Да мне и рассказывать не о чем, – вздохнул Стас. – Если вы спрашиваете о женщинах, с которыми я встречался до того, как познакомился с Надей, то ничего интересного я рассказать не могу. Так, мимолетные романы, которые, как правило, ничем не заканчивались. До встречи со своей женой я ни в кого серьезно не влюблялся, и все мои попытки наладить личную жизнь заканчивались провалом. Я тогда даже думал, что со мной что-то не так – вроде внешне я не урод, зарабатываю неплохо, глупым себя тоже не считаю, а вот женщины во мне видели только спутника на одну ночь. Самые долгие мои отношения с противоположным полом длились две недели, в течение которых моя дама сердца старательно выносила мне мозг. То требовала, чтобы я ей дарил дорогие подарки, то просила оплатить поездку на курорт, куда она собиралась без меня, то клянчила денег на новую сумочку… Я понял, что девушка просто ищет себе спонсора, и, как оказалось потом, был прав. У нее был парень, но он не так много зарабатывал, как я, вот она и решила обогатиться за мой счет. И на курорт, который я ей оплатил, она поехала со своим молодым человеком, даже не пытаясь это скрыть. Выкладывала фото в социальной сети, на которых она со счастливой улыбкой обнимает своего бойфренда… Я порвал с ней отношения, что неудивительно. И после того случая долго еще не мог прийти в себя, а с женщинами предпочитал не заводить близких отношений.
– Обычно вы бросали женщину или она вас?
– Расставались по обоюдному согласию, – пожал плечами Стас. – Без скандалов, истерик и слез. В принципе, это единственное, что меня радовало. Я уже ни на что особо не надеялся, решил, что семьи у меня никогда не будет, но встретил Наденьку. Я влюбился в нее как мальчишка, такого со мной никогда не было. И она, к моему счастью, ответила мне взаимностью. Мне казалось, что мы понимаем друг друга с полуслова, единственной каплей дегтя в бочке меда стало то, что Надя не понимала моих увлечений. И до сих пор это камень преткновения: она все время пытается меня переделать, лишить меня того, что я называю настоящей жизнью…
– И что, по-вашему, настоящая жизнь? – поинтересовалась я. Михеев задумался, а потом проговорил:
– Настоящую жизнь можно понять тогда, когда ты несешься на бешеной скорости с крутого склона ледяной горы на горных лыжах. Настоящая жизнь – это ощущать себя птицей, вольной и свободной, смотреть с высоты птичьего полета на реки, холмы и овраги, города и села. Настоящую жизнь можно увидеть на глубине океана, когда перед тобой открывается неведомый, таинственный мир. Жизнь – это полет, свобода от страха, игра со смертью. Только тогда я ощущаю себя настоящим, живым. А то, что происходит в обычном мире людей, – работа, походы по магазинам, посиделки с друзьями и прочее, – всего лишь жалкое существование, прозябание. Я хочу ощущать этот мир, хочу дышать полной грудью, хочу наслаждаться каждым мигом и всем спектром эмоций, которые только может
