В больнице было пусто и тихо – посетители давно покинули лечебное учреждение, а больные спали. Время приближалось к одиннадцати. Днем в стеклянном стакане всегда сидели двое – скучающий охранник и злющая бабка, которая продавала бахилы. На мой взгляд, старушка была куда более эффективным работником – от ее внимания не мог уклониться никто. Даже у человека-невидимки не было бы шансов проскользнуть мимо нее без бахил.
Сейчас стеклянный стакан был пуст – рабочий день бабуси закончился, а охранник, видимо, отлучился со своего поста. Я покачала головой – ну и порядочки тут у них! Мы, трое вооруженных людей, сопровождающих сына олигарха, без помех проходим в больницу, а никто даже не почешется! Боюсь, скучающий детина работает сегодня последнюю в своей жизни смену…
По пустому коридору мы дошагали до лифта, поднялись на четвертый этаж. У стеклянных дверей, ведущих в реанимацию, на корточках сидел молодой человек. Коротко стриженный, субтильного телосложения, в джинсах и легкой, не по сезону, кожаной куртке, застегнутой до горла на «молнию».
Увидев нашу компанию, незнакомец поднялся и со странным выражением уставился на Стаса. Мне очень не понравилось то, как он смотрел. Я кивнула телохранителям, и они прикрыли сына олигарха. А я подошла к парню. Но тот не обратил на меня внимания, как будто я была пустым местом. Не отрываясь, незнакомец смотрел только на Стаса. Наконец губы его дрогнули в презрительной усмешке, и он протянул:
– Приехал, да? Явился посмотреть на свою жертву, убийца?
Последнее слово он словно выплюнул в лицо Новицкому. Стас пошатнулся, как будто получил пощечину, и едва выговорил:
– Маша… Маша умерла?
– Нет еще, но долго ждать не придется, – скривился незнакомец. – Радуйся, урод, ты своего добился, погубил лучшую в мире девушку.
Я поняла, что пора вмешаться.
– Позвольте, кто вы такой? – резко спросила я.
– Жених Марии Голубевой, – бросил мне парень.
– Что-о? – дернулся Стас. – Маша… Она собиралась замуж за меня!
Так, приехали.
Тут стеклянная дверь приоткрылась. Молодой врач, который вышел к нам, был мне знаком – именно он беседовал при мне с родителями Маши Голубевой.
– Это что за балаган? – возмутился доктор, обводя взглядом нашу компанию, – Тут реанимация. Выясняйте отношения где-нибудь в другом месте. Кстати, кто вы такие? Кто пропустил вас на территорию больницы?!
Врач сделал шаг назад. Признаю, телохранители Новицкого выглядели достаточно угрожающе.
– Не волнуйтесь, – сказала я, не дожидаясь, пока доктор кинется на поиски тревожной кнопки, – мы обычные посетители. Внизу не было охраны, так что вошли мы беспрепятственно, – и я сладко улыбнулась врачу.
– Дурдом какой-то! – взвыл доктор. – Опять этот урод чай пьет в подсобке! Ну, я ему устрою!
Доктор достал из кармана мобильный и принялся названивать кому-то.
– Иван Палыч? Это Холин. Тут у нас чэпэ. Какие-то вооруженные люди на этаже. Прошли к нам как по паркету… не знаю, не знаю. Это ваша работа – безопасность, а моя – с того света вытаскивать. Да уж, примите меры, будьте любезны.
Все время, что доктор говорил с загадочным Иваном Палычем, я не отрывала глаз от незнакомца. Молодой человек – на вид он был даже младше Стаса – держал обе руки в карманах курточки. Мне очень не понравились его поза – напряженная, как будто он готовился к броску, и его застывший взгляд. Незнакомец, не отрываясь, смотрел на Стаса и не обращал внимания на шум вокруг. Я подошла и встала прямо перед парнем. Ничего, что Стаса прикрывают двое – бдительность излишней не бывает, как говорил наш инструктор по подрывному делу.
– Глупостей не делай, ладно? – тихонько посоветовала я парню.
Незнакомец вздрогнул, вытащил руки из карманов, и я поняла, что ничего не случится – что бы там ни планировал это странный тип, сейчас он отказался от этого плана.
Прибежал Иван Палыч – толстенький мужичок, на вид отставной военный. Очевидно, именно он отвечал за безопасность в больнице. Наконец-то подоспели охранники – тоже весьма мирного вида дядечки сильно за пятьдесят. И началось! Пока они лаялись, кто виноват и как такое могло случиться, я подошла к доктору Холину. Мне еще в прошлый раз этот молодой здоровенный мужик показался компетентным специалистом.
– Скажите, Голубевой действительно стало хуже?
– А вы ей кто?
– Никто. Я телохранитель. А вон тот юноша – жених Марии.
– Который из них? – невесело усмехнулся Холин. – Этот уже с час тут под дверью сидит. Я уж хотел охрану вызвать, чтобы его вывели, но он вел себя смирно, пока вы не приехали.
– Нет, я говорю про другого. Ему позвонили из больницы и сказали, что его невесте хуже, она впала в кому. Вот он и приехал, понимаете?
Доктор нахмурился:
– Откуда у вас такая информация?
– Значит, это правда? Голубевой стало хуже? – не отставала я.
Доктор поморщился:
– Да, верно. Но я никому не звонил.
– Даже родителям девушки? – уточнила я.
– Тем более родителям! Никак не пойму, на что вы намекаете! – вскипел доктор Холин. – Я выполняю свою работу. Делаю все, что могу. И мне вовсе не надо, чтобы под дверью слонялись толпы рыдающих родственников! Если бы больная Голубева скончалась, мы бы, естественно, известили ее родителей. Но мы никогда не отчитываемся перед родственниками, когда в состоянии больных происходят изменения! Вы это понимаете?!
– Прекрасно понимаю. Спасибо, доктор.
Холин слегка остыл.
– Послушайте, раз уж мы здесь, позвольте жениху Марии взглянуть на нее. Две минуты – и мы уедем.
– Ни за что! – отчеканил Холин. – Только через мой труп!
– Ладно, не буду настаивать, – сдалась я. Доктор абсолютно прав – он тут главный, именно он отвечает за жизнь пациентов, и ему решать, что можно, а что нельзя.
Я ухватила доктора за рукав халата и отвела в сторонку. За моей спиной лаялись больничные безопасники. Ладно, еще пара минут – и мы отправимся восвояси. А пока мне необходимо выяснить, кто же все-таки известил Стаса, что его невеста при смерти.
– Скажите, а Семен Львович в курсе, каково состояние ваших пациентов?
– Ващенко?! – изумился Холин. – Да он травматолог, вообще из другого отделения. При чем здесь он?
В этот момент стеклянная дверь распахнулась, и суровая медсестра в зеленой форме закричала:
– Доктор, у нас посторонние в блоке!
Холин бросился бежать, я за ним. В боксе со стеклянными стенами на высокой кровати лежала Маша Голубева с забинтованной головой в окружении медицинских аппаратов. Приборы истерически пищали, какая-то линия скакала и билась на экране монитора возле кровати. Глаза Маши были открыты. Возле девушки стоял Стас и держал невесту за руку.
Новицкий отступил на шаг, выпустил Машину руку – та безвольно упала – и в ужасе воскликнул:
– Я не виноват… Я только разок поцеловал Машу, а она… она…
– Бригаду сюда, быстро! – скомандовал Холин. – Посторонних вон!
Медсестра вытолкала нас за дверь.
– Что теперь будет? – растерянно произнес Новицкий.
– Ты зачем туда полез? – напустилась я на охраняемый объект. Потом повернулась к охранникам, – А вы куда смотрели?!
– Мы думали – так надо, – моргнул один.
– Мы же за этим вроде сюда и ехали, – туповато произнес второй. – Типа, повидаться.
– Ну, ты даешь! – сказала я Стасу. Больше всего я злилась на саму себя. Отвлеклась на то, чтобы выведать у врача, кто мог выманить Стаса из дома, и упустила парня из виду. Давно в моей практике такого конфуза не случалось…
Жених номер два молча таращился на нас.
Минут через пятнадцать к нам вышел Холин. Доктор как-то странно поглядывал на Стаса, и в глазах его плясали веселые чертики.
– Эй, жених! – позвал доктор.
– Да? – испуганно откликнулся Стас.
– Ты чего с ней сделал, а? – продолжал веселиться доктор.
– Я… только поцеловал, больше ничего, – побледнел еще больше сын олигарха.
– Ну, поздравляю. Твоя невеста вышла из комы, состояние ее стабильное. Как поженитесь, не забудь на свадьбу пригласить…
Незнакомец в кожаной куртке вдруг бросился бежать по коридору.
– Догнать? – кивнул в его сторону один из людей Скрынника.
Я отрицательно покачала головой. Пусть бежит. Я еще успею побеседовать с этим молодым человеком. А пока…
– Спасибо, доктор, – кивнула я Холину. – Ну, мы поедем.
– Заезжайте почаще! – заржал врач. – Сколько лет работаю, такого не видел. Прямо как в сказке…
Да, точно. Как в сказке. Спящая красавица, которую разбудить может только одно – поцелуй настоящего принца…
Мы сели в лифт и спустились на первый этаж. Я попросила телохранителей отвести Стаса в машину и подождать меня. А сама поднялась в отделение, где еще совсем недавно лежал Стас. Коридоры были пусты, свет приглушен, но за дверью с надписью «Ординаторская» слышались голоса и смех. Я постучала. Выглянула та самая медсестра, которую едва не покалечил Виталий, приняв за злодейку со шприцем – видимо, вроде той, что в фильме «Убить Билла» идет по коридору, насвистывая прилипчивый мотивчик. Увидев меня, девушка изумленно вздернула бровки, розовый ротик раскрылся в виде буквы «о». Очевидно, при виде этой гримаски мужчины впадали в умиление. Но я считаю, что для девушки представляться глупее, чем ты есть на самом деле, дурной тон. Поэтому я довольно холодно сказала:
