– А Марту Клименко вы знаете?
– Марту Клименко я не знаю, – отрезала секретарь.
– То есть вы не в курсе, что у Долгова после того, как он расстался с Котовой, была любовница?
– Что любовница была – знаю, но саму любовницу не знаю. Нас не представили друг другу. Евгений Валерьевич в свои личные дела сотрудников не посвящает. Одно могу сказать: Марта не такая сука, как Котова. Ой, пардон, – Марина зарумянилась.
– Ничего, вещи надо называть своими именами, как говорит одна моя хорошая знакомая. Так и что эта Марта? Что вы про нее знаете? – ненавязчиво поинтересовался Трофимов и тоже зарумянился. Ее имя соскальзывало с языка, как мелодия.
– Марта… Она, можно сказать, оказала благоприятное воздействие на Евгения Валерьевича, вытащила из глухой депрессии, – канцелярским языком сообщила Марина. Веня поморщился и от канцелярщины, и он неприятного чувства ревности. Кажется, он совсем одурел, ревнует Марту к Долгову. Мало того, что их отношения давно в прошлом. У него с Мартой будущего пока нет. Марина тем временем продолжила: – В общем, пригрела Марта Евгения Валерьевича на своей груди, утешила, а потом опять появилась Яна, и шеф снова сбрендил.
– В каком смысле – сбрендил?
Марина закусила губу, видно поняла, что опять сболтнула лишнего.
– Что вы вообще ко мне прикопались – не знаю я ничего! – рявкнула она и неожиданно зашептала умоляюще: – Слушайте, я не хочу потерять работу. Оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня язык как помело. Брякну что-то не то, меня уволят. Я правда ничего не знаю такого, что могло бы вам помочь в расследовании этого преступления. Я не знаю, кто убил невесту Евгения Валерьевича.
– Да понял, что не знаете, но не может быть, чтобы у вас, такой умной девушки, не было ни одного предположения.
– Предположения, конечно, есть, толку-то от них? Может быть, это бывшая любовница или бывшая жена отомстили из ревности? А может, это Данила?
– Сын Долгова? – насторожился Трофимов. Марина вздрогнула и испуганно уставилась на Веню. – Марина, не волнуйтесь, информация останется строго между нами. Рассказывайте, что знаете. Вернее, предполагаете.
– Ну хорошо, раз вы настаиваете и обещаете меня не выдавать. Обещаете?
– Обещаю, – улыбнулся Веня.
– Данила отца возненавидел из-за этой профурсетки Яны, – тихо сказала Марина. – Он очень любит мать и развод воспринял болезненно. Данила сюда приезжал и разборки с отцом устраивал у него в кабинете. Кричал, что если Евгений Валерьевич не оставит Яну, то он ему больше не отец.
– А Долгов – что?
– Сказал, что не потерпит ультиматумов от собственного сына. Пригрозил, что если Данила хоть на шаг приблизится к Яне, то он не только лишит его наследства, он все кости ему переломает. И выгнал Данилку вон буквально за шкирку.
– Значит, Данила угрожал, что расправится с Яной?
– Врать не буду, как Данила угрожал расправой Яне – я не слышала. Начало разборки не застала, выходила в бухгалтерию. Но получается, что так, исходя из контекста.
Трофимову пришлось признать, что Марина не настолько глупа, как показалась ему вначале. Проблески интеллекта у девицы были. Да и не стал бы Долгов держать тупую секретаршу. Если у Марины не было способностей, то с такой своеобразной мальвинистой внешностью, которая скорее удивляла, чем привлекала, получить представительскую работу у нее вряд ли бы получилось. Он давно обратил внимание, что российские предприниматели и бизнесмены берут себе в помощницы либо ноги и сиськи без мозгов, либо мозги без сисек. Мальвина относилась ко второй категории помощниц. Бывают, правда, исключения, когда в помощнице есть и то и другое, но редко. Потому что красивые и умные женщины долго на такой работе не задерживаются, а от страшных дур пользы вовсе никакой.
– Вы считаете, что Данила способен на убийство и мог из чувства мести убить Яну Котову? – вернулся к допросу Трофимов.
– Не знаю, Данила такой возвышенный и утонченный. В мать. Рафинированный такой, как большинство золотых деток обеспеченных родителей, – вздохнула Марина. – Инфантильный человек вряд ли способен на такой поступок, ведь чтобы убить, нужно иметь определенную силу воли, которой у мальчиков, подобных Даниле, нет. С другой стороны, в тихом омуте черти водятся. Если бы Евгений Валерьевич женился на Яне, то она стала бы претенденткой на долю в наследстве отца. И мать свою Данила обожает. Он мог пойти на этот шаг, чтобы за мать отомстить. Но я вам ничего такого не говорила, да?
– Марина, спасибо большое за вашу версию! Шеф когда будет? Мне бы с ним тоже переговорить, – спросил Трофимов и посмотрел на часы.
– Сегодня его точно не будет, – уныло сказала Марина. – Пьет он со вчерашнего дня.
– Он что – алкоголик?
– Почему сразу алкоголик? – выпучила глаза Мальвина. – Евгений Валерьевич просто живой человек. Переживает. Погибла его любимая женщина. Неужели не понимаете, что ему плохо? Хотя вряд ли понимаете…
– Почему это? – удивился Трофимов.
– Да работа у вас такая, вот почему! У меня парень был – мент. Я три года с ним встречалась. Я знаю, как люди становятся циниками. Защитная реакция, как у клинических психологов и врачей. Если всех жалеть, то сердца не хватит.
– Хватит, если сердце есть, – хмуро возразил Веня и добавил: – Я не про себя говорю сейчас. Я действительно циник, как и большинство моих коллег. И Долгова мне не жаль. Мне жаль молодую девку с дыркой в сердце, которую в реке нашли. Ей бы жить да жить, а она лежит в морге, с распиленной грудной клеткой и головой после вскрытия.
– Пожалуйста, не надо! Не надо таких подробностей, я спать не смогу потом… И есть… – Мальвина вскочила и быстро направилась к графину с водой. Налила себе в стакан трясущейся рукой и сделала несколько глотков. – Я врачом хотела стать. Поступила сначала в медицинский техникум. Думала, как это романтично – людей лечить. Романтика быстро испарилась, когда нас привели в морг. Я была первой, кто грохнулся в обморок. Труп сильно отличался от того, что я видела в учебниках по судебной медицине. И запах этот я до сих пор не могу забыть.
– Понимаю, сам долго привыкал, – усмехнулся Трофимов. – Что вы думаете про Долгова?
– Что вы имеете в виду? – насторожилась Марина.
– Долгов мог убить свою невесту?
Марина уставилась на Веню, как на полоумного.
– Конечно нет! Вы вообще соображаете, что несете. – Марина грохнула стакан на тумбочку и вернулась за свой стол. – Евгений Валерьевич… Он… Он очень хороший человек, щедрый, вежливый, интеллигентный и порядочный, вот.
Марина с таким жаром описывала достоинства своего шефа, что у Трофимова никаких сомнений не осталось, что Мальвина тоже жертва чар Долгова. Вряд ли секретарь спала с Долговым, вернее, вряд ли он спал с этим цыпленком кучерявым, но невооруженным глазом было видно, что обычной лояльностью дело не ограничивалось. С другой стороны, Марина явно сочувствовала супруге бизнесмена. А что ей оставалось? Она прекрасно понимает, что Долгов ей не светит. «Влюблена по самые гланды», решил Веня и неожиданно разозлился. Он не мог понять, что находят бабы в этом длинном козле. Алкаше к тому же, как выяснилось. Впрочем, Веня по опыту знал, что психи и маньяки обладают порой магической притягательностью и тонким звериным чутьем. Они прекрасно разбираются в психологии и легко умеют расположить к себе своих будущих жертв. И на маньяков большинство из серийных убийц не похожи вовсе, и выглядят обычно привлекательно. Веня поймал себя на мысли, что его явно понесло. Долгов пока подозревался в единственном преступлении и, хотя убийство Яны Котовой было оформлено под работу психа, мотив у бизнесмена был самый обыкновенный и бытовой – месть обиженного мужика.
– Такой порядочный, что жену ради молодой девки бросил, – не удержался Веня. Марина хотела возмутиться, уже даже рот открыла, чтобы высказать Вене все, что она о нем думает, но вдруг сникла и очень мило шмыгнула носиком.
– Хотел бы – убил, когда Яна от него свалила в разгар развода. Он в таком состоянии пребывал, что мог убить кого угодно. Не убил ведь? Зря вы так, товарищ, забыла как там вас…
– Капитан Трофимов. Ладно, у меня последний вопрос. Что делал ваш шеф восемнадцатого марта? У вас ведь есть распорядок его дня.
Марина достала блокнотик и пролистнула его на страничку назад.
– Евгений Валерьевич был допоздна в офисе. Отлучился только один раз на обед.
– Куда и во сколько?
– На обед отлучался днем, около трех. Ест он в нашем кафе на первом этаже. Вернулся около четырех.
– С работы когда уехал?
– Я точно не знаю, во сколько, – расстроилась Марина. – Евгений Валерьевич отпустил меня в половине седьмого. Повторяю, у Долгова был раньше повод это сделать. Если бы он хотел, то…
– Повод у него и сейчас был, – перебил Веня. – Котова свалила от вашего разлюбезного шефа второй раз, за день до свадьбы. А в день свадьбы, как вы знаете, ее нашли мертвой в реке с венком из желтых васильков. Вот в чем суть, – вздохнул Трофимов и поднялся. На Мальвину было страшно смотреть, ее лицо меняло оттенки и цвета.
