– Да уже поговорил, пока вы ехали. Она ведь, когда в себя пришла, мне прямиком позвонила, а не в дежурку. Визитку мою нашла на столе. Блин! Никогда больше не буду свои визитки кому попало раздавать. Сейчас бы дело расследовал другой район, а мы сидели дома и не парились тут!
Веня немного лукавил, что переживает из-за вызова. Звонок хозяйки квартиры, которую снимала погибшая Валентина Семеренко, дал возможность Трофимову улизнуть из дома и отсрочить следственные действия Эльзы в отношении него самого. Жена с порога начала Веню сканировать и, судя по выражению лица, все-таки уловила исходящие от него флюиды весны.
– По словам свидетельницы, она приехала на хату вытрясать из Семеренко деньги, – продолжил просвящать Зотову Трофимов. – Обычно они пресекаются в городе. Хозяйка на другом конце Москвы живет. Вчера она договорилась с потерпевшей встретиться в восемь вечера у клуба, где танцевала Семеренко. Потерпевшая на встречу не явилась и на звонки не отвечала. Хозяйка ждала час, ломанулась в клуб, там ей сообщили, что Семеренко сегодня взяла отгул в связи с плохим самочувствием. Девушке реально дурно было, когда я уходил. В смысле, она была расстроена, что Котову убили, – пояснил Веня. – Хозяйка занервничала, решила, что Семеренко хочет ее продинамить, разозлилась и поехала на квартиру. Позвонила. Никто не ответил. Тогда она открыла дверь своим ключом. Около десяти это было. Дальше вы знаете.
– Значит, дверь была заперта? – уточнила Зотова.
– По ходу, да.
– Дверь тут такая, что ее можно захлопнуть изнутри и снаружи, – влез Рыжов. – Следов взлома на замке нет. Следов пребывания кого-либо в квартире нет. Вообще, скажу я вам, товарищи, что это сильно смахивает на смерть по неосторожности. Не похожа она на героинщицу. Может, она герыч вместо кокса случайно нюхнула?
– Как это – случайно? – не поняла Зотова.
– Ну как – обыкновенно. Купила и то и другое, а потом случайно перепутала пакетики и организовала себе передоз.
– В таком случае где кокаин?
– Ну, значит, угостили.
– Ага, щаз! Кто ж такой щедрый? – хмыкнул Трофимов. – К слову, героин дороже кокаина.
– Вот и я про то же, – сказала Зотова. – Если только это не наркодилер, который хочет на иглу посадить. А если дилер, то она бы знала, что в пакетике героин, и ввела бы его в вену. Зачем добро зря переводить, когда в вену – приход лучше.
– Какая ты просвященная, Лен, – рассмеялся Плешнер. – Следов инъекций на теле нет, а нюхают его действительно чаще начинающие наркоманы. Им кажется, так вред для здоровья меньше. Однако Семеренко не начинающая наркоша. Она кокаинщица со стажем. Визуально об этом свидетельствуют такие внешние признаки, как проблемы со слизистой носа. Однако препарат потерпевшая приняла без принуждения, следов насилия на теле нет. Возможно, это действительно случайность. К коксу пошла толерантность, она приняла героин, чтобы усилить приход тем способом, к которому привыкла.
– Вов, что в чашке?
– Кофе, – сообщил Рыжов. – С виду и по запаху обычный.
– Арабика, молотый, – дополнил Трофимов. – Это моя чашка. Я из нее днем пил. И ничто, как говорится, не предвещало. Бедная девка! Молодая совсем. Жить бы да жить. Точнее, танцевать. Семеренко – мастер спорта по танцам, танцует по клубам. В ее кругу все кокс нюхают. Элита, блин!
– Дело закрываем за отсутствием состава преступления, – сказала Елена Петровна. – Нет ни одного фактического доказательства, что ей помогли уйти на тот свет.
– Вы считаете, что это просто случайность? – усомнился Трофимов.
– Я считаю, что две подряд смерти людей, связанных между собой какими-то отношениями, случайностью быть не могут. Но ты же сам видишь, Вень! Пока мы не можем увязать ее смерть с убийством Котовой. И вот еще о чем я подумала: если Долгов убийца, то ему невыгодно было устранять Семеренко. Она свидетельница и могла бы подтвердить в суде, что бизнесмен здесь был и убивался из-за своей невесты. Алиби это ему не обеспечивает, но все же…
– Семеренко могла быть свидетелем каких-то других событий, о которых мы не знаем, – сказал Трофимов, еще раз обошел кухню и уставился на коробок спичек, который лежал на разделочном столике рядом с плитой. – Спички, – сказал Трофимов, взял коробочку двумя пальцами и встряхнул – коробок был полный. – У нее спичек не было днем и зажигалка работала на последнем издыхании, только искры выдавала. Семеренко газ от искры зажигалки подпалила и прикуривала от конфорки.
– Могла сбегать в магазин, – предположила Елена Петровна. – У соседей занять.
– С соседями она в контрах. И одета так же, как днем, – сказал Трофимов. – Даже резинка на запястье осталась. Она с волос ее стянула и на руку надела.
– Да, Семеренко не выходила, – подтвердил Рыжов. – По крайней мере, сегодня. На улице слякоть, магазинов в шаговой доступности нет, а обувь в прихожей сухая вся.
Рыжов забрал у Трофимова спички и сунул их в пластиковый пакет.
– Странные какие спички, – заметил криминалист, разглядывая через прозрачный пластик изображение на коробочке. – Барсук, стирающий белье.
– Может, это клубные? – предположил Трофимов. – Она могла порыскать по карманам, сумкам и найти спички. У баб сумок обычно больше, чем дней в неделе.
– А как клуб ее назывался, кто-нибудь знает? – спросила Зотова.
– «Розовый слон». Визитки в прихожей, – сказал Трофимов и гоготнул: – Но явно не барсук.
– И спички вообще не похожи на клубные, ресторанные и рекламные, – заметил Рыжов. – Рекламные обычно с названием и реквизитами. А тут только надпись: «Мы делаем мир чище». Причем с обеих сторон. Гринписы, что ль, какие-то выпустили?
– Леночка Петровна, гляньте телефон Семеренко, – отвлек следователя Веня. – Последний звонок она сделала Долгову. Время – около трех. Он как раз из морга вышел приблизительно в это время.
Елена Петровна взяла телефон и проверила входящие и исходящие.
– Значит, Евгений Долгов был последним, кому она звонила. Что Семеренко от бизнесмена надо было? – задала вопрос Елена Петровна и сама на него ответила. – Соболезнования выразить хотела?
– Ага, щаз! Мужик, можно сказать, овдовел. Бери и пользуйся, – саркастически заметил Веня.
– Вень, ты сегодня прямо какой-то скептик и женоненавистник, – поддела его Елена Петровна. – Ладно, разберемся. У нас появился повод, чтобы пообщаться в официальном порядке с бизнесменом еще раз. А ты, Веня, не прекращай копать. Начни с отправной точки и узнай, наконец, где можно купить желтые васильки, проверь кредитную историю и ИЧП Котовой. Я прям чую, что убийство Яны Котовой с долгами каким-то боком связано. Если не впрямую, так косвенно, и эту версию надо отработать.
Глава 10
ГДЕ РАСТУТ ВАСИЛЬКИ
Эльза все просекла, решил Трофимов, когда с утра собирался на работу. Собственно, просекать было особо нечего, ведь он изменил жене только мысленно, но проницательная Эльза и виртуальный поход налево сосканировала с его глупой влюбленной физиономии мгновенно. Иначе почему она так пристально смотрела сегодня на него, когда Веня выбирал трусы и носки. Что здесь такого, спрашивается, удивительного, если он захотел надеть новые трусы и распаковал новую упаковку трусняка, которая уже давно валялась в ящике? Как будто Эльза никогда нового белья не надевала! Но жена с такой пренебрежительной усмешкой наблюдала за ним, что Трофимов чуть сквозь землю не провалился.
– Носочки не погладить? – поинтересовалась Эльза невзначай.
– Лучше рубашку мне погладь хоть один раз в жизни, – разозлился Веня, с отчаянием шаря в шкафу. Все его приличные рубашки как корова с вешалок языком слизала.
– Надень водолазку, ее гладить не надо, – резонно заметила Эльза, подкрашивая у зеркала губы. – Забыл, ты все рубашки маме отвез?! Остальные в стирке. Я не успела постирать.
– А ты вообще что-нибудь успеваешь? Для меня можешь сделать?
– А ты для меня? – в упор спросила Эльза. Трофимов нахально выдержал ее взгляд.
– Так, ну ладно… – Веня натянул водолазку, сверху напялил пиджак и направился к двери из спальни. Продолжать разборки у него желания не было. Тем более что в игре под названием «перетягивание каната семейной жизни на свою сторону» Эльзе равных не было. Веня уже шнуровал ботинки, которые купила ему мама, когда Эльза вышла в прихожую и неожиданно поинтересовалась:
– Ты сегодня, как всегда, задерживаешься или осчастливишь меня своим вниманием вечером?
Веня выпрямился и поймал ее взгляд в зеркале прихожей. Жена смотрела напряженно и чего-то ждала.
– Как всегда… Ты же знаешь…
Порадовать супругу Трофимову было нечем, и он вышел за дверь. Вене собственная семейная жизнь все больше виделась в черных тонах и казалась неправильной, недоработанной, несчастливой. И дело было не в несчастных рубашках и чудовищных ботинках, которыми осчастливила его не Эльза, а мама. Дело было в другом. Бывают же браки, в которых после конфетно-мармеладного периода, который предшествовал свадьбе, жены начинают заботиться о своих мужиках, борщи варить или хотя бы стирать то, что они положили в бездонную корзину рядом с ванной!
