Ознакомительная версия.
Клементина увернулась. Глаза ее загорелись злостью, она подошла к телефону и твердо произнесла:
– Мы летим в Лас-Вегас. Я закажу номер в отеле «Луксор».
– Зачем? – удивился Эрик.
– Я собираюсь выйти за тебя замуж, сегодня же!
Через четыре месяца брак Клементины Хаксли и Эрика Ройса был расторгнут. Эрика уличили в неверности, и вместе с очаровательной фамилией Ройс Клементина получила половину состояния, так как о том, чтобы составить брачный контракт, счастливый муж и не подумал. Все жалели миссис Ройс и осуждали Эрика, но никто не заподозрил – и сам Эрик в том числе, – что измены как таковой не было. Это была тщательно продуманная и безупречно осуществленная операция под руководством Мартина Хаксли.
Когда Клементина объявила «дяде» о состоявшейся свадьбе, ничто не изменилось в лице Мартина, он искренне поздравил молодоженов. Хитрый Мартин знал, что этот брак долго не продлится. Клементина, думал он, слишком свободолюбива, чтобы принадлежать какому-то мужчине. Он затаился и ждал, когда она начнет тяготиться замужней жизнью. Клементина же выглядела счастливой и, по всей видимости, ничего не собиралась менять. Но однажды она пришла к нему и объявила, что собирается разводиться.
– Уже сообщила мужу? – с безразличием спросил Мартин, а в душе его все так и загорелось от радости.
– Сначала я хотела поговорить с тобой.
Клементина прошлась по кабинету. Мартин почувствовал, что она хочет что-то сказать, но не решается. В голове его закружились неприятные мысли.
– Надеюсь, ты не беременна?
– Нет. Боишься стать дедом?
– Не боюсь, – процедил Мартин.
Он ничего не боялся. Но в данный момент Клементина была нужна ему женщиной свободной и не обремененной лишними хлопотами.
– Почему ты решила развестись?
Клементина мило улыбнулась:
– Эрик – хороший человек, но я не желаю быть его женой. Я хочу иметь его деньги и не хочу зависеть от тебя.
Такой правдивый ответ заставил Мартина усмехнуться:
– Мне импонирует твоя честность.
– Время лжи прошло, Мартин, – Клементина посмотрела ему в глаза. – Я пресытилась лицемерием наших отношений и хочу искренности.
Счастливый Эрик не мог и предположить, что он изменит своей горячо любимой жене. Но бешеный взгляд Клементины, заставшей его рядом с обнаженной девушкой, о многом говорил. Он с трудом мог восстановить в памяти прошедшую ночь, помнил лишь встречу с красивой женщиной, но не мог припомнить то, что произошло далее. Безумным взглядом он оглядел комнату. Разбросанные вещи, бокалы с недопитым вином и лицо Клементины, залитое слезами… Через неделю он получил уведомление о начале бракоразводного процесса. Он и не предполагал, что девушке, затащившей его в постель, хорошо заплатили, что Клементина, так горько переживавшая его измену, сама добавила наркотик в его алкоголь. Как ни умолял он ее о прощении, как ни пытался исправить ситуацию – все было тщетно. Клементина не простила его. Эрик с обожанием смотрел на нее в суде, теша себя глупой надеждой, что сейчас она встанет и скажет, чтобы все это немедленно прекратили. Он был уверен, что она любит его и только жестокая обида и гордость не позволяют ей признаться в своих чувствах. Глядя, как уже бывшая жена уезжает, он, наконец, осознал, что потерял ее навсегда.
Клементина весело отмечала свой развод в компании Эстэр Бруни. Она купила себе квартиру в Милане и стала частым гостем в палаццо подруги.
– Не понимаю, как он мог тебе изменить? – Эстэр подлила себе шампанское. – И еще меньше я понимаю, как ты можешь оставаться такой спокойной!
Клементина лежала на диване и загадочно улыбалась.
– Но ведь пострадала не я, а Эрик, – сказала она. – Он лишился меня, я же многое приобрела.
– Вижу, вам очень весело? – раздался чей-то приятный голос.
В комнату вошел невысокий привлекательный мужчина лет пятидесяти. Волосы его слегка тронула седина, а лицо от постоянных пластических операций казалось неправдоподобно молодым. Он быстро подошел к Клементине, оценивающе осмотрел ее и, протянув руку, представился:
– Альберто Бруни.
– Мой отец, – добавила Эстэр.
– Клементина Ройс, – низким, хорошо поставленным голосом произнесла Клементина.
Бруни мягко дотронулся до ее протянутой руки и, посмотрев на бутылку шампанского, спросил:
– Что празднуем?
– Развод Клементины.
– Разве развод празднуют? – удивился он, и на загорелом лице появилась улыбка. – Я думал, что женщины после столь неприятной процедуры плачут и жалуются подругам на бывшего мужа, проклиная при этом всех мужчин в целом.
– О, – усмехнулась Эстэр, – только не Клементина!
Клементина вежливо молчала, с интересом рассматривая Бруни. Он излучал радушие и доброту. Трудно было представить, что на самом деле перед ней стоит лживый, продажный, беспринципный человек. Но Клементина доверяла мнению Мартина и по себе самой знала, насколько разительно внешняя картинка может отличаться от внутренней.
– А вы коварны, дорогая, – произнес Бруни и заинтересованно вгляделся в безмятежное лицо Клементины.
– Не более чем другие женщины. Во всяком случае, я не вижу повода расстраиваться из-за неудавшегося брака.
Бруни рассмеялся:
– Вы правы, это пустая трата времени! И чем вы собираетесь заняться?
– Чем угодно, только не поисками нового мужа.
– А вот я не прочь, – усмехнулась Эстэр. – Ну, если не мужа, то хотя бы просто мужчины.
– Великолепно, солнышко мое, – Бруни нежно обнял дочь. – Но мне кажется, ты только этим и занимаешься.
* * *
Рафаэль наблюдал за Мартином, который стоял у окна и всматривался в сад. Он был задумчив и молчалив. Впервые за много лет Мартин вспомнил о Тони Сфорца, о том, как они подружились и как он погиб у него на глазах. Он вспомнил черный «Кадиллак» его дяди Сальваторе Маццола и усмехнулся. Вот уже более тридцати лет они ведут общие дела. Это были самые долгие отношения в жизни Мартина, но они вскоре могут закончиться. И виноват в этом окажется сенатор Бруни. Он погряз в коррупции и наделал много глупостей, ставящих под удар многих известных в Италии и США людей, и практически сдал Маццола Интерполу. Маццола слишком поздно опомнился, решив ликвидировать Бруни. Тот, чудом оставшись в живых в результате покушения, начал переводить деньги в другие банки и готовиться к скорому переезду.
Мартин недоуменно смотрел на счета. Как Клементина умудрилась достать эти секретные данные в столь короткий срок? Наверняка Бруни прячет их даже от себя самого. Мартин был приятно удивлен способностями Клементины без труда добывать необходимые сведения. Она хорошо отрабатывала деньги, которые он ей платил, а просила она за свои услуги немало.
– Я думаю, что он свалит в Аргентину, – сказал Рафаэль. – Причем скоро. Черт! У нас совсем не осталось времени.
Мартин бросил взгляд на кейс, в котором находились пятьсот тысяч долларов. Две недели назад он получил деньги от Маццола за устранение Бруни, но задание до сих пор не было выполнено. Стивен Хоупс уже длительное время находился в Италии, но это не принесло никаких результатов, так как выхода на Бруни не было ни у кого. Хитрый и трусливый Альберто сообщил полиции, что ему угрожают. Он перестал куда-либо выходить, постоянно отсиживался в своем палаццо, которое круглые сутки охраняли карабинеры.
– Мартин, – докладывал Хоупс, вернувшись из Милана, – у полиции имеются сведения о сфере деятельности сенаторов Андретти и Пепле, а также об их связях с организованной преступностью.
– А Бруни?
– Прямых доказательств о том, что он контактировал с боссами мафии, у полиции нет. Но ему инкриминируют использование служебного положения в личных целях, а также превышение полномочий.
– И после этого он собирается спокойно жить за границей? – рассмеялся Раф. – Да ему же грозит как минимум пара десятков лет за решеткой!
– Взамен на продуктивное сотрудничество, а также имена и факты он, возможно, избежит таких горьких последствий, – покачал головой Мартин.
– Мартин, – неуверенно продолжил Стив, – он упоминал о Маццола. И о тебе. – Стив замолчал.
– Что именно?
– Он не знает тебя в лицо, как и твоего имени. Но он четко описал полиции некоторые дела, связанные непосредственно с ним. Он назвал тебя Анубисом.
Рафаэль посмотрел на Мартина и, увидев холодное спокойствие в его глазах, со смехом выдохнул:
– Так ты у нас теперь бог смерти?
– Именно так Мартин фигурирует в досье, – сказал Стив.
– Кроме этого тупого имени на меня что-нибудь еще есть?
– Нет.
– Хорошо, – Мартин удовлетворенно кивнул, – значит, у них нет ничего.
– Почему Бруни не в полиции, а дома? – спросил Рафаэль.
– В здании полиции к нему легче было бы подобраться. – Стив помолчал. – Дом превратили в крепость, столько охраны нет и у президента. Два снайпера, восемь полицейских машин. Сколько людей внутри, мне неизвестно.
Ознакомительная версия.
