«Отвечаю на ваш запрос: Шауль Моррис жив. По-видимому, в настоящее время находится в Англии. Здесь против него не возбуждено никаких обвинений, но предполагают, что это он 17 февраля 1898 года ограбил сейф парохода „Мантания“ в Англии и, захватив пятьдесят четыре миллиона франков, бежал. Подпись».
Эльк несколько раз перечитал телеграмму, тщательно сложил ее и, передав Дику, медленно произнес:
— Итак, Шауль Моррис в Англии. Это многое объясняет.
Когда Гордон ушел, инспектор решил еще раз проверить чемоданы: ночью ему пришла в голову мысль, что они могут иметь двойное дно. Он вызвал Бальдера и сержанта Файре, многообещающего молодого человека.
Открыв сейф, Эльк передал чемоданы Файре, и тот поставил их на стол.
— Сначала мы вскроем этот чемодан, — объявил Эльк и показал на самый большой.
— Надо взять другой ножик, этот тупой, — пожаловался Бальдер.
— Так поспешите, — приказал Эльк, и помощник вышел из комнаты.
Не успел Файре снять со стола чемодан и открыть его, как раздался оглушительный взрыв.
Эльк первым пришел в себя. Комната была полна черного дыма. Инспектор поспешил найти Файре и вытащить его в коридор. Тот не подавал признаков жизни. Повсюду слышались тревожные сигналы, и к месту взрыва уже спешили полицейские и дежурная пожарная команда.
Когда Файре отправили в госпиталь, инспектор вернулся в кабинет, который был сильно разрушен. Взрывом даже сорвало дверь сейфа. В полу зияла дыра.
В коридоре собралась группа офицеров.
— Чудо, что я остался жив, — заявил Эльк, — и я еще спас жизнь Бальдеру, послав его за ножом.
— Но разве чемоданы раньше не просматривались? — спросил начальник полиции.
— Вчера я лично осмотрел каждый чемодан, когда составлял опись содержимого, — ответил инспектор. — И лично потом запер их в сейф.
— Каким же образом туда попала бомба?
— Этого я не знаю. Счастье еще, что отослал Бальдера, он отец семерых детей!
— Что это за взрывчатое вещество?
— Динамит. Бомба взорвалась вниз. Нитроглицерин взрывается кверху…
Во второй половине дня Эльк заехал в госпиталь. Там он получил обнадеживающие известия, главный хирург сообщил, что жизнь Файре вне опасности.
— Не понимаю, как его не разорвало на куски, — заявил он.
— А я не могу понять, как я уцелел, — добавил Эльк.
— Да, — согласился хирург. — Эти взрывчатые вещества иногда удивительные штучки выкидывают. Они могут сорвать с петель дверцу сейфа, но оставить целой вот такую бумажку. Я нашел ее в одежде Файре.
Хирург передал сыщику обгоревшую с углов бумажку. Раскрыв ее, Эльк прочитал:
«С совершенным почтением. Номер седьмой».
Инспектор тщательно сложил эту оригинальную визитную карточку и положил ее в свой футляр для очков.
Неделю спустя о взрыве в полицейском управлении стали уже забывать. Раненый сержант поправлялся, о «лягушках» ничего нового не было слышно.
На шестой день после взрыва Эльк снова приказал обыскать станционные камеры хранения ручного багажа, и, как он и предполагал, на каждой станции вновь нашлись чемоданы.
Их с большой предосторожностью вскрыли. В них было оружие, одежда и паспорта на имя Кларенса Фильдинга.
— По-моему, — рассуждал Бальдер, — в полицейском управлении кто-то работает против нас. Я это давно уже подозреваю и, переговорив об этом вчера с моей дорогой женушкой…
— Может быть, вы и с вашими малютками советовались? — перебил его инспектор. — Чем меньше вы будете говорить дома о делах, тем больше это принесет вам пользы.
Эльк заканчивал составление доклада, когда по телефону сообщили, что его ожидает посетитель.
— Просите! — приказал он, услыхав фамилию.
В кабинет вошел Жозуа Броад.
— Доброе утро, господин инспектор, — поздоровался он с Эльком и любезно поклонился Бальдеру, хотя никогда раньше с ним не встречался.
— Садитесь, пожалуйста, мистер Броад. Чем обязан вашему посещению? Вы можете идти, Бальдер.
— Я пришел к вам по очень странному делу… — начал американец.
— По обыкновенному делу никто не является в полицейское управление, — заметил сыщик.
— Дело касается моей соседки…
— Лолы Бассано?
— Да. Точнее ее супруга.
— Леу Брэди? — Эльк сдвинул на лоб очки. — Не станете же вы утверждать, что он ее законный супруг?
— Вне всякого сомнения. Хотя я убежден, что ваш молодой друг Беннет понятия об этом не имеет, — ответил американец. — Дело в том, что Брэди уже неделю находится в доме Каверлей и всю эту неделю он не выходил за порог. Странное совпадение, но и молодой Беннет также за это время не покидал своей квартиры. Не думаю, чтобы они поссорились. На днях я случайно увидел Брэди в открытую дверь, когда служанка возвращалась с молоком. Он отрастил себе бороду, хотя боксеры обычно не переносят подобного рода растительности. Это меня заинтересовало. Я решил навестить молодого Беннета, с которым недавно познакомился в Хэронском клубе. Его слуга ответил, что Рай плохо себя чувствует и никого не принимает. За определенную сумму мне удалось выяснить, что он тоже отращивает бороду, что мне во всей этой истории очень не нравится.
Эльк, вынув сигару изо рта, пробурчал:
— Я не очень-то знаком со сводом законов, но, как мне помнится, он не запрещает отращивать бороды. Скажите мне лучше вот что: вы американец, не так ли?
— Совершенно верно, — улыбаясь, ответил Броад.
Сыщик посмотрел в окно и с безразличным видом спросил:
— А вы никогда не слыхали о некоем Моррисе?
Жозуа Броад прикрыл глаза, словно припоминая.
— Кажется, слышал. Он был, по-моему, довольно крупным преступником и, если не ошибаюсь, американцем. Но он ведь умер, не так ли?
Эльк нервно почесал подбородок.
— Я бы с удовольствием повидал кого-нибудь, кто присутствовал на его похоронах.
— Не думаете же вы, что Леу Броди…
— Нет. Я ничего не думаю о Леу Броди, кроме того, что он бывший боксер. Что же касается отращивания бороды, то я займусь этим делом позже. Благодарю вас за сообщение, мистер Броад.
В пять часов Бальдер попросил у Элька разрешения уйти домой:
— Я обещал своей дорогой женушке…
— Замолчите… — перебил его тот, — и проваливайте.
Полчаса спустя Эльк получил казенное письмо от главного интенданта. Оно гласило:
«Президиум поручил мне уведомить инспектора, что его прошение о производстве полицейского Бальдера в чин сержанта удовлетворено».
Эльк был в этот вечер свободен и решил лично передать своему подчиненному радостную весть. Инспектор взял список служащих, нашел адрес Бальдера, и казенная машина доставила его на место.
Это был небольшой красивый домик, точно такой, каким его и представлял Эльк. На звонок дверь открыла пожилая женщина в костюме сиделки.
— Да, мистер Бальдер живет здесь, — ответила немного смущенная сиделка. — То есть снимает у меня две комнаты, но редко здесь ночует. Обычно он приходит только переодеться и сейчас же уходит. Кажется, к своему другу.
— А жена его здесь живет?
— Жена? — удивилась хозяйка. — Я не знала, что он женат. Если он вам срочно нужен, я думаю, вы найдете его на улице Слугта в доме «Семи фронтонов». Я пару раз видела, как там останавливался его автомобиль. По-моему, в том доме живет его друг.
— Чей автомобиль?.. — изумился сыщик.
— Его или приятеля, — ответила сиделка. — Вы в дружеских отношениях с ним?
— О да, я его близкий друг.
— Войдите, пожалуйста. Сказать вам правду, я отказала мистеру Бальдеру от квартиры. Ему всегда так трудно угодить, кроме того, у него очень странная корреспонденция. Ради него я уже прикрепила этот огромный ящик для писем, но и он оказался слишком мал. Все эти письма предназначаются для какой-то химической лаборатории в Дидкоте…
— Вы сказали автомобиль. Что это была за машина?
— Я не разбираюсь в марках, — созналась сиделка. — Это была черная машина, кажется, американская.
— Благодарю вас. Я вижу, вы собрались уходить? Если разрешите, я подвезу вас, — предложил инспектор, на что женщина с удовольствием согласилась.
Вернувшись в управление, Эльк отдал несколько спешных приказаний и отправился к Гордону.
— Мы сейчас едем к дому «Семи фронтонов»! — сообщил он Дику и, когда они сели в машину, продолжил: — Это прекрасный дом с гаражом, чудесной обстановкой, центральным отоплением, телефоном и современной ванной. Лично я не видал его, но предполагаю, что он именно такой, да еще с сигнализацией на окнах и дверях, с ножными капканами и самострелами.
— Какого черта вы тут болтаете? — нетерпеливо спросил Дик, на что Эльк только хихикнул. Вскоре их обогнал автомобиль с веселой компанией, хохотавшей на всю улицу.
— Ничего себе, веселенькая компания, — сказал Дик.
— Очень даже! — подтвердил сыщик.
Спустя какое-то время промчался еще один, автомобиль со столь же шумной группой.
