– Кто бегал там за корвалолом? – пришел в себя Мармаров. – Не видите – человеку плохо.
И протянул ей свой платок:
– Успокойтесь. Это – нервы… Реакция на стресс… Ну, успокойтесь, Вера. Мы с вами. И – за вас.
– О Боже! Вера, наша Вера, – пробормотал Арсений, – родилась в то самое же время – год, месяц, день и час, что ее брат, и те, кто славу способен принести России. Как не допетрили мы раньше? Уму не постижимо. Загадка!..
– Морок, – знаете ли, – морок, – оправдывал нас Мармаров. – Бывает…
Меломан. Импровизации
Пятигорск, июль 2008 г.
Вот эта молодая, еще всхлипывающая от пережитого, женщина способна принести России славу?! – уже с иным интересом глянул я на Веру.
Впрочем, не только я…
А Жека припал к ее руке, едва не поперхнувшись поначалу от неожиданной развязки.
Никто об этом не просил. Меня сорвал порыв. Миг – и открыта крышка пианино. И пальцы – прильнули к клавишам. Мелодия раскрылась как бутон…
И Вера улыбнулась: она себя узнала. И сами по себе пришли слова. Невольно выдал я мечты ее о счастье, которое, увы, в одной упряжке с «вопреки»:
…Судьба моя кукушкой прокричала,
И эхо расплескалось позади
Опять стою с надеждой у причала
И парус алый вижу впереди…
Даже Арсений, перевернув лист с «черным списком» на чистую сторону, стал вертеть в предвкушении ручку, готовый записать для истории первую фразу женщины, которой только что сообщили, что быть ей в этой жизни президентом. Ну, пусть правителем, царицей ли России – не важен ранг. Здесь – суть важнее.
Арсению-то лучше всех известно: Мармаров на такие темы шутить не любит.
– Как в сказке, – осыпая ее пальцы поцелуями, зашептал в порыве Жека. – Про спящую красавицу.
И – выдал мне невольно идею новой песни. Про судьбу принцессы, заснувшей со всем чудесным царством на целые сто лет…
На алтарь забвения
Возложили Веру,
Как спящую красавицу
Почти на сотню лет.
И все в том царстве замерло
И потеряло меру.
И лишь кривое зеркало
Дурачилось в ответ.
Припев:
Россия! Я вижу: скоро Вера очнется,
Вековое заклятье подходит к концу.
И народ обновленный,
С ней давно обрученный,
Как витязь из сказки
Ведет Веру к венцу…
После третьего куплета припев подхватили все, даже Мармаров:
Россия! Я вижу: скоро Вера очнется…
Мне зааплодировали стоя. А Арсений ехидненько бросил:
– «Добрынюшка» – это Жека?..
Вера рассмеялась. Подействовала музыкальная терапия, подействовала. Лучше элениума. А Жека… В первый раз мне довелось видеть, как разбитной журналюга краснеет.* * *
Обед был славный.
Но кофе мне отчего-то расхотелось. Некий импульс позвал к роялю. Я подчинился. Осторожно, но требовательно постучалась «Венгерская рапсодия». Впустил. Еще бы! Сам Ференц Лист – встречайте! Экспрессия, вихрь танца, звездопад, надрыв, кураж – все это – Ференц Лист. За ним я окунулся в море звуков, прибавил темп, настиг волну, стреножил. Нас понесло… Но вдруг задор мадьярский налетел на рифы. Треск, грохот, тишина и тень неяс-ная:
«заказчик»!.. С меткой Рока…
От страха стылого я оборвал игру. На полуфразе. Мелькнул лишь легкий абрис – лица не разглядеть.
Еще попытка. Вспорхнули пальцы и сами наиграли «Черного кота».
Арсений улыбнулся. Мармаров, это я «прочел» спиной, задумался и тут же вскинул голову: «кот» превратился вдруг в тореро. Задорная мелодия рассыпалась щелчками кастаньет, темп сбился: «Болеро»…
Но отчего ж так спотыкаются синкопы? Подсказку ловят? Или – хотят скрыть?..
И разлилась вдруг трепетная трель… За ней явилась классной дамой пауза с указкой длинной. Я… вдруг прозрел.
И сел к столу, придвинув ноутбук. Арсений прочел мой взгляд, присел и задышал мне в ухо. Экран мерцал.
Когда набрал я в Yandex – «Макс Дюкин, олигарх»; а следом зашел на сайт журнала «Рейтинг», все разрешилось вмиг…
Убийственно знакомый цифроряд – 02.06.1977 – мерцал как приговор: «Заказчик» – сам Макс Дюкин! Олигарх.
Арсений лишь присвистнул изумленно. Мой палец оттрещал зачем-то в ухе, как в детстве раннем – с кайфом и оттягом.
А за спиной споткнулся чей-то стул. Вот так денек…
Арсений
Пятигорск, июль 2008 г.
Когда за Мармаровым захлопнулась дверь, я обернулся к Меломану:
– Езжай в Москву. На время… Тем более Макс приговорен судьбой…
– Я знаю – сам считал его судьбу. Но прежде… Прежде он отдал приказ. Его приспешник роет, ищет… Пока Макс жив мне… мне не сдобровать. А там, кто знает, как лягут карты Рока.
– Да – Рок шутник. Так закрутить!.. – вдруг Жека встрял. – Макс Дюкин, олигарх, искомый наш «заказчик» – вдруг заказал тебя…
– Так шутит только Рок, – вздохнула Вера.
– А может, взять билет? В Москву Мармаров полетит вечерним. Послезавтра. И ты – с ним вместе, а?!.
– Пустое.
– ?!
– Прости. Без крестного, его совета, решиться трудно. Я у тебя, позволь, переночую и завтра, на рассвете двину.
– На Машук?
– Ага, к Эолу… быть может, крестный поможет отыскать другую дверь.
– О чем ты?
– О судьбе. Есть поговорка: Фортуна закрывает одну дверь, чтобы открыть другую. Помнишь?
– Ну, слышал.
– Так вот – все двери предо мной сейчас закрыты.
– Сашок, ты не гневи судьбу. Есть у тебя друзья, мы…
– Я знаю. Спасибо. Я рад, что встретил вас. Но… О другом я. О предназначении. О пути. О роли, наконец, достойной в этой жизни. Об этом я хочу спросить у Ветра.
– По-о-нимаю, – Жека протянул.
Мы с Верой промолчали. Душой его я понял, сердцем – нет. Не знаю…
– А я хотел просить тебя, – решился я.
– Проси. Хотя… Я знаю – о чем.
– Ну?!.
– Сыграть твою судьбу?
– Откуда?!.
– Не только ты желаешь. Вижу Жека, Вера хотят спросить, но мнутся.
– Откуда? Как? Как ты узнал? – вскочила Вера.
Ну, как девчонка.
– Скажем, догадался, – ухмылку пряча, ответил Меломан и подошел к окну.
Там, щебетал июльский день, играли дети…
– Ну что сказать?.. Мой импульс слаб. Устал. Душа в надрыве. Один сеанс дам, смогу, но более… Не сейчас.
– Спасибо, Саша, – улыбнулась Вера.
– Монетку кинем? – улыбнулся Жека.
– Нет, – оборвал его я. – Пусть Вера свой ему задаст вопрос.
– Спасибо, Сеня, – засияла Вера. – Но, если можно, сыграй судьбу… Маруси. Хотелось знать, как там она? Жива-здорова? Обижается?..
– О, мать Тереза! – закатил глаза вверх Жека.
– А что?! – вскипела Вера. – Кто первый нам помог?
– Не спорьте, господа! Есть компромисс, – воскликнул Меломан и подошел к роялю. – Есть выход. Для вас исполню я коррекцию судьбы . Срок действия – перенесу на завтра. Идея – супер! – на подходе. Я чую. Не зевать!
– Ура! – воскликнул Жека. – Так я с утра примчусь. Дождемся вместе, идет?..
– Идет, хитрюга, – я рассмеялся. – Спасибо, Меломан.
– Ну, а теперь, извольте, о судьбе Маруси… Сейчас… Настроюсь, соберусь, – вздохнул он, усаживаясь на стульчик винтовой.* * *
…Ох, лучше б он и вовсе не настроился. В ту ночь никто из нас не смог заснуть. И даже я, известный соня (так считает Жека), иль – «жаворонок» (так считаю я).
– Ну, Вера, Верочка, – все пытался утешить ее Жека, – ох, впечатлительная, бе-е-дная моя…
– Бедные соседи, – с запозданием подумал я, но тут же понял: ужас нагнетали не басы, а шквал отчаяния; мороз по коже драл не от разъяренного визга верхних регистров, а от градуса возмездия… Нет, это была не музыка. Это было нечто . Катастрофа. Триллер! Девятый вал!! Это была пляска Смерти.
Взбесившийся рояль выпустил на свободу зверя…
Маруся
Москва, июль 2008 г.
Уже двое суток небо сочилось дождем. Улицы были безлюдны. Лишь громче обычного мяукали бездомные коты, запертые непогодой в сырых подвалах. Их даже было слышно у роскошного подъезда высотки в тридцать четыре этажа, у которого притормозила кичливая бээмвуха.
Сначала открылась дверца со стороны водителя, затем парашютным куполом раскрылся зонт. Впрочем, Макс не стал дожидаться суетливого водилу – не сахарный! – и, молча отодвинув услужливую руку, направился к своему подъезду.
Две черные кошки метнулись наперерез.
Лучше б остался в Жуковке, – сплюнул в сердцах он. – Недоброе предчувствие грызло еще с утра. Макс стал в нерешительности. Несколько мгновений на раздумье и он, обреченно махнув рукой, прошагал к подъезду.
В действительности свой выбор он сделал чуть раньше, когда с помощью Ведуна подстегнул свой кураж. Кураж обернулся навязчивой идеей и, как опасный маньяк, неумолимо вел его к бездне. А что черный кот?!. Регулировщик на перекрестке судеб. Только жезлом не машет, а бросается наперерез, пытаясь предотвратить аварийную ситуацию: авось слепец, пьяный иль раззява затормозит, одумается и свернет с бездорожья. Проигнорировал – пеняй на себя! Штрафом не отделаешься.
…Несуразно длинная тень выплыла из-за рекламного щита. Ее хозяйка – востроносое скособоченное существо ростом с ребенка – торжествовала, потирая в предвкушении сухие когтистые лапки. Еще миг – и казнь подлеца была б снова отложена – на вилле дачного поселка не проскочила б и мышь. Лазейка была найдена только здесь – сам Волк бы гордился ею. Но главное – эшафот сооружать не придется – он вписан уже в интерьер просторной террасы пентхауса.
