- Какие следы?
- Денег КЮРЕ.
- Скажите только, каким образом, - воскликнул Римо.
- У ФНУ нет никаких документов, подтверждающих поступление денег на банковский счет Фолкрофта. Это значит, что в моем банке, "Липпинкот сэйвингз бэнк", или проявили небрежность, или не знали о переводе. Если президент банка согласится дать показания, что деньги были переведены законно или без моего ведома, то, возможно, нам и удастся избежать санкций со стороны ФНУ.
- Считайте, что он уже согласился, - жестко произнес Римо.
- Но если он даст такие показания, то сам может подвергнуться санкциям ФНУ.
- И тем не менее он это сделает.
- Средства КЮРЕ были переведены по системе электронных платежей из "Гранд Кайман траст". Я встречался с президентом банка, Бэзилом Хьюмом, во время банковского кризиса, который вызвал Друг. Хьюм знает меня в лицо и способен сделать соответствующие выводы, учитывая пропавшие двенадцать миллионов. Ему нельзя позволить этого сделать.
- Буду рад свернуть шею этому паразиту.
- Почему паразиту, Чиун?
- Банки изобрели итальянцы, а это такая нация, которая может преуспевать только тогда, когда обложит других незаконными поборами. Напомни мне, чтобы я как-нибудь рассказал тебе об этом, Римо.
- Я пас, - сказал тот.
- Ты всегда пренебрегаешь мудростью.
- Ладно, Смит, - произнес Римо. - Считайте, что мы снова в деле. Скоро вас навестим.
Свет погас, и Харолд В. Смит на мгновение ощутил свободу. Однако чей-то палец - шеф не знал, чей именно, - слегка прикоснулся к самому центру его лба, и тело его тут же застыло в совершенно нелепой позе.
Спустя несколько часов он, проклиная темноту, все еще лежал без сна. Но теперь к нему по крайней мере вернулась надежда.
Глава 11
Серебристый "бентли" Джереми Липпинкота трижды объехал вокруг банка, прежде чем поступил сигнал, означавший, что все в порядке и президент "Липпинкот сэйвингз бэнк" может без риска для жизни въехать внутрь.
- На стоянку, Уигглсуорт, - отрывисто скомандовал Джереми.
- Да, мистер Липпинкот.
Шофер заглушил двигатель. Джереми по-прежнему сидел на месте, дожидаясь, пока шофер в коричневой ливрее откроет ему дверь.
На куртке Уигглсуорта банкир заметил висящую на нитке пуговицу.
- Неужели у вас нет никакой гордости? - сквозь зубы процедил Джереми, наследник фамильного богатства Липпинкотов. - Вот эта пуговица у вас еле держится.
Уигглсуорт посмотрел вниз. Его худое лицо стало пепельно-бледным.
- Я не знал, мистер Липпинкот, - выдавил он из себя, прижимая пуговицу к своей похожей на бочку груди.
- Надеюсь, вам известно железное правило насчет безукоризненного внешнего вида.
Уигглсуорт в недоумении наморщил лоб.
- Наверное, нет, сэр.
- Безупречный внешний вид дает право на получение жалованья. Неопрятный внешний вид приводит к удержаниям из жалованья в день, когда нарушение замечено, и во все последующие дни до тех пор, пока оно не будет устранено.
- Но, мистер Липпинкот, я~
- Перестаньте брызгать слюной, наемный водитель, и дайте мне пройти!
Уигглсуорт закрыл рот и проворно повернулся, чтобы забежать вперед и открыть хозяину дверь.
- Пока все, Уигглсуорт.
- Да, мистер Липпинкот.
- Оставайтесь при машине на тот случай, если срочно понадобится куда-то выехать. Но не включайте обогреватель. Собственно, стойте-ка лучше у двери до получения дальнейших распоряжений.
- Смею заметить, сэр, сегодня слегка морозит.
- Если вы умрете, то болтающаяся пуговица станет вам достойной эпитафией, - протянул Джереми, входя в отделанный медью и мрамором вестибюль.
У "Липпинкот сэйвингз бэнк" был вид классического старинного банка. Высоко на потрескавшихся и поблекших мраморных стенах здания висели написанные маслом картины. Полуоткрытый подвал с виду напоминал старинные карманные часы, которым прошедшие годы только придали великолепия. Все было выдержано в таких умеренных тонах, что даже красные в действительности бархатные ограждения казались серыми.
Кругом полный порядок. Кассиры считают деньги, в отделе кредитов затишье, по всей видимости, временное. Слава Богу, никого пока не нужно увольнять. Как же трудно, оказывается, набирать персонал, а с этими новыми квотами тебе еще и указывают, какого цвета работника следует принять! Уж лучше лодырь, но хорошего происхождения, чем какой-нибудь умник-латиноамериканец.
У дверей кабинета его встретил управляющий банком Роулингс.
- В чем дело? - прошипел Джереми. - Мне пришлось трижды объехать здание.
- Я ждал вас в десять тридцать, а не в одиннадцать, мистер Липпинкот, - извиняющимся тоном пробормотал Роулингс.
- Я задержался за чаепитием с лепешками, - объяснил Джереми. - Такой интенсивный и тяжелый труд требует хорошего питания.
- Да, сэр.
- Кстати, о тяжком труде - эти мерзавцы уже приходили?
- ФНУ? Нет, сэр.
- Стало быть, мы от них избавились?
- Сомневаюсь, мистер Липпинкот. Мои объяснения их не удовлетворили.
- Тогда дайте им такие объяснения, которые их удовлетворят, пустоголовый болван!
- Задачка не из простых.
- Почему?
- Как я уже пытался вам объяснить, мистер Липпинкот, это вообще непросто. Банк нарушил несколько важных законов, касающихся электронных платежей, включая "Акт о тайне банковских вкладов" и "Акт о контроле за отмыванием денег". Не говоря уже о требованиях ФНУ сообщать о переводе средств на сумму более десяти тысяч долларов. Боюсь, мы не проявили должного усердия.
- И кто же виноват?
- В сотый раз говорю вам, сэр, эти средства просто внезапно появились в нашей системе. Я тогда сообщал вам, но вы рекомендовали не обращать внимания. Я так и поступил.
- Вы выполняли мои инструкции?
- Да, сэр. Безоговорочно.
- И потому обрушили на нашу голову гнев Федеральной банковской комиссии и Управления дьявольских налогов! - загремел Джереми.
- Прошу вас, сэр~ Только не в присутствии сотрудников.
- Да их надо повесить, таких сотрудников! Короче говоря, это ваша проблема. Приводите все в порядок или освобождайте место.
- Да, мистер Липпинкот, - пролепетал Роулингс, когда дверь из вишневого дерева с медной табличкой захлопнулась перед его носом.
- Продолжайте работу! - приказал управляющий сотрудникам голосом таким же дрожащим, как и его колени.
Джереми Липпинкот места себе не находил от ярости. Что за фрукт этот Роулингс! Пытается переложить всю ответственность за свои личные недочеты на него, Липпинкота. А ведь Липпинкоты прибыли в Плимут-Рок на первом же судне. Роулингсы приплыли по меньшей мере через три рейса, и этот управляющий еще смеет настаивать на своем и говорить с ним как равный! За такую дерзость его придется уволить - правда, тогда "Липпинкот сэйвингз" пришлось бы заменить Роулингса на какого-нибудь итальянца, или, упаси Господи, ирландца.
Правда, переодев свой серый костюм от братьев Брукс на повседневный рабочий, Джереми Липпинкот передумал. Пожалуй, будет лучше, если Роулингс за свои упущения всего-навсего сядет в тюрьму. Тогда, может быть, удастся сохранить за ним должность, чтобы не нанимать кого-нибудь с улицы на постоянной основе. Очевидно, этот варварский закон о равных возможностях при приеме на работу позволяет работодателю сохранять место за таким уголовником, как Роулингс. Да, смысл есть. Реабилитация и прочая чепуха~
Джереми Липпинкот провел первый, самый трудный час рабочего времени в остроумных разговорах с некой мисс Ярость по "горячей линии". К нему уже почти вернулось хорошее настроение, когда за плотно закрытой дверью кабинета послышался какой-то шум.
- Туда нельзя! Не имеете права! - протестовал Роулингс.
- Не имеете! - вторила ему мисс Чалмерс. - Это личный кабинет мистера Липпинкота. Согласно инструкции никто не должен входить к нему, если дверь заперта.
- Так откройте ее, - прогрохотал кто-то грубым голосом. Явно выходец из народа.
- Эту дверь может открыть только мистер Липпинкот.
- Ну тогда я сам ее открою.
- Вы из ФНУ? - в страхе поинтересовался Роулингс. Подлый трус!
- Хуже, - ответил незнакомец.
- Что может быть хуже ФНУ?
- Те люди, которые меня сюда послали. А теперь - прочь с дороги!
- Покажите мне свое удостоверение, - настаивал управляющий. Хороший он человек, этот Роулингс. Поскольку тюрьма - дело решенное, надо будет сохранить за ним его место.
- Удостоверение осталось в машине.
- Я никого не принимаю без служебного удостоверения! - через дверь крикнул Джереми. Для верности он повторил это по селектору - пусть незваный гость знает! В целях устрашения банкир говорил особенно зычным голосом, каким обычно воспитывал юного Тимоти.
- Сейчас я предъявлю вам полномочия! - отозвался грубиян.
Джереми вовсе не понравился его тон. Мгновение спустя в комнату начал входить Роулингс - несмотря ни на что, дверь оставалась плотно закрытой. До сих пор Джереми считал, что при запертой двери в его кабинет войти нельзя.
