Это ж надо! Никаким сельским хозяйством я никогда не занималась, не занимаюсь и не буду заниматься! Тем более разведением живности! Ладно бы растениеводство – петрушку посеять, клубничку собрать...
«А что, Таня, в перспективе это не так уж и плохо! Выйдешь на пенсию, купишь себе домик в деревне, разведешь курочек, поросят»... Каких еще поросят? Бред! Меня интересовало, где надо искать Баранову, а не то, получится ли из меня свинарка или птичница!
Короче, гадание меня не удовлетворило. Я занервничала и стала курить одну сигарету за другой. Однако никотин не смог ни умиротворить меня, ни простимулировать взрыв мозговой деятельности. На меня полным ходом стала надвигаться апатия. Только этого мне еще не хватало! «Таня, не раскисай, есть еще одно средство – кофе». Я достала с полки пакет «Арабики» и стала молоть зерна в ручной кофемолке. Эта простейшая операция сделала свое дело, я внутренне собралась и не позволила себе раскиснуть. И вот когда я уже сидела за столом и пила маленькими глотками горячий кофе, зазвонил телефон. Это был Мельников.
– Таня, интересующие тебя лица не приобретали билетов ни на одно направление железной дороги, и в кассах Аэрофлота им билеты тоже не продавали.
– Жаль, впрочем, я так и думала.
– А зачем тогда напрягала меня? – удивился Андрей.
– Так, для подстраховки.
– Подстраховалась?
– Ну да.
– Значит, осталось дело только за вознаграждением, – без всякой деликатности напомнил мне Мельников.
– Андрей, запиши еще один полтинник на мой счет. Как освобожусь, сразу отдам тебе весь долг. Сколько у нас там уже набежало?
– Много, Таня, много. Ты уже третий или четвертый раз меня кидаешь, – обиделся Мельников.
– Андрей, я тебя не кидаю, просто времени пересечься нет.
– Таня, ну найди полчасика, заскочи ко мне. Я уже обещал мужикам, что пойдем сегодня в бар, пивка с креветками попьем... Они ведь меня прикрывали, пока я твоим вопросом занимался.
– Андрей, а мне кажется, что ты даже не выходил из кабинета, а терзал расспросами девушек в телефоне, так?
– Ну не выходил, – признался мой однокурсник. – А какая разница? Я ведь узнал то, что ты просила? Узнал. И я не виноват, что интересующие тебя лица воспользовались иным видом транспорта.
– Конечно, ты ни в чем не виноват. Но я правда очень занята, срочно уезжаю в деревню, буду разводить там поросят.
– Иванова, ты в своем уме?
Я не стала отвечать Мельникову на этот вопрос, а повесила трубку. Допив кофе, я достала атлас автомобильных дорог и стала искать Калиновку. Она была почти на границе Тарасовской области, а километрах в сорока от этой деревеньки был город, где находился небезызвестный дом ребенка. Короче, все в одном направлении. Интуиция подсказывала мне, что Маша и Миша направились именно туда. По крайней мере для того, чтобы купить билеты на автобус, не надо показывать паспорта. Это беглецам вполне подходило. И двенадцатигранники не зря, наверное, говорили о сельском хозяйстве. Разведением живности я пока заниматься не планировала, но в Калиновку засобиралась.
Откровенно говоря, я была бы даже рада, если молодежь на самом деле выбрала именно такой маршрут, потому что он не слишком затратный в финансовом плане. Если бы они решили махнуть на какой-нибудь заграничный курорт, то сняли бы с карточки приличную сумму, а это бы Барановых не обрадовало. И почему они заупрямились и не стали блокировать пластиковую карту?
Проезжая мимо Сенного рынка, я вспомнила о двоюродном брате Михаила. Конечно, семи часов еще не было, но я на всякий случай свернула к дому Антиповых. И сделала это не зря, в палисаднике копошилась какая-то женщина, она дергала редиску.
– Здравствуйте! – обратилась я к ней, но она не отреагировала на мое приветствие. Пришлось повторить: – Добрый вечер!
– Вам кого? – не слишком дружелюбно спросила молодая женщина в цветастом трикотажном халате и прижала к себе пучок корнеплодов так, будто я собиралась его у нее отнять.
– Я ищу свою сестру Машу. Она встречается с вашим родственником Мишей Антиповым...
– И что? – сурово спросила хозяйка.
– Я ее ищу. Может, она была у вас вместе с Мишей?
– Была, – подтвердила женщина, подойдя к калитке. – И что дальше?
– Хотелось бы знать, где она сейчас.
– Ничем не могу вам помочь, – сказала, как отрезала, Антипова и отвернулась от меня.
– Не знаете или не хотите говорить? – уточнила я.
– Я вас первый раз вижу, поэтому ни о чем разговаривать с вами не собираюсь, – не оборачиваясь, заявила хозяйка, после чего быстрым шагом направилась к дому.
Дав себе несколько секунд на размышление – какой линии дальше придерживаться, – я решила остаться пока Машиной сестрой.
– Ну подождите, мне очень надо с вами поговорить! – жалостливо крикнула я. – Понимаете, Машка пропала, даже не звонит, теперь мне от родителей влетит за то, что я за ней недоглядела.
Женщина дошла до крыльца, взялась рукой за поручень, немного постояла, потом оглянулась и буркнула:
– Ладно, проходите.
Я нащупала задвижку, открыла калитку и вошла. Антипова стояла, понурив голову, как будто была в чем-то передо мной виновата, и теребила несчастный пучок редиски. Мы зашли в дом, там было чисто, уютно, но бедно. Хозяйка сильно нервничала, не зная, как себя вести со мной. Было ясно, что она не рада моему визиту, но как ни хотела воспротивиться обстоятельствам, не смогла.
– Меня зовут Таня, а вас? – спросила я после минутного молчания.
– Ира, – ответила Антипова и положила наконец редиску на стол. – Я так и знала, что кто-нибудь рано или поздно придет за деньгами. Такое счастье только в кино бывает.
– О каких деньгах вы говорите? – удивилась я.
– А вы будто не знаете? – горько усмехнулась она. – Вы же из-за денег ее ищете...
– Нет, я ищу именно Машу, а не деньги.
– Но она же их из семьи взяла, хотя нам сказала, что это ее личные деньги, наследство от бабушки. Ой, наверное, вы точно ничего не знаете, а я, дура, проговорилась... Ваша Маша очень хорошая девочка, добрая, внимательная и нежадная... Но я вам уже ничего не отдам! Слышите, ничего! У меня этих денег уже нет! – вдруг крикнула Ира. Она бросилась на кровать и забилась в истерике.
Ситуация, надо прямо сказать, была для меня неожиданная, поэтому я немного растерялась и дала себе какое-то время на размышление. Прислушавшись к бессвязным выкрикам рыдающей Ирины, я поняла, что Мишина подружка буквально спасла семью от какой-то страшной беды и в связи с этим представлялась ангелом во плоти.
– Ира, вы ошибаетесь, я не собираюсь забирать у вас деньги, – повторила я, – меня интересует только Маша. Я должна ее срочно найти. – Я пересказала Ире знакомую историю: завтра приезжают с курорта родители, и младшая сестренка должна быть к их возвращению дома. – Понимаете, мы люди небедные, но нравственные принципы у нас все-таки присутствуют...
Таня, ты хоть слышишь, что говоришь? Да, действительно, выдала какой-то каламбурчик. Получается, что состоятельные люди в основном беспринципны и аморальны, а мы – редкое исключение. Да и кто такие – мы? Никаких «нас» не существует. Есть отдельно взятая я, частный детектив, и все остальные тоже по отдельности – Кира Леонидовна, моя клиентка, Маша, ее приемная дочь-беглянка, Миша...
– Вы правда не хотите забрать деньги обратно? – уточнила Ира, всхлипывая.
– Да, и если надо, то я могу дать вам еще, – сказала я и озаботилась тем, какая сумма удовлетворит Антипову?
– Нет, нам пока хватило двадцати пяти тысяч...
Моя челюсть слегка отвисла. Это что – шутка такая? С какой стати Баранова такую сумму отвалила семье Мишиного двоюродного брата? И вообще почему она принимает такое деятельное участие в его жизни? Одна история с ментами чего стоит! А этот акт неслыханной благотворительности – двадцать пять тысяч! С ума сойти можно! А я хотела Ирине пятьсот рублей предложить. Вот уж опозорилась бы! Да, Машенька действительно щедрая девочка. Если она будет такими деньгами разбрасываться, то через неделю пластиковая карточка папочки окажется пустой. Впрочем, это неплохо – останется без денег и быстрее вернется домой. Но тогда я зачем всем этим занимаюсь? Затем, чтобы возвращение блудной дочери состоялось как можно скорее, причем желательно, чтобы не вся шестизначная цифра была к этому времени потрачена. Но кажется, Маша назло родителям решила как можно быстрее спустить все деньги.
– Ну что вы так на меня смотрите? – Ирина поднялась с дивана и подошла к зеркалу. – В конце концов, она же не просто так нам денег дала, а машину нашу, так сказать, купила. Конечно, «копейка» уже такая старая, но если Маша оценила ее в двадцать пять тысяч, значит, она того стоит. У нее же кузов луженый. Мы бы ни за что продавать машину не стали, но Аленке очередную операцию надо делать...
