— Привет работникам невидимого фронта!
— А-а, Катерина Юрьевна! Приветствую вас.
— Что у тебя с голосом? Ты только встала или только что легла?
— Угадала. Я действительно только что легла.
— И кто же он, подаривший тебе бессонную ночь?
— Насморк вместе с ангиной.
— Как это банально! — разочарованно протянула Катя. — А я-то думала, мужчина.
— Кстати, о мужчинах. Мне снова требуется твоя помощь.
— И что же я должна сделать?
— Нужно найти одного мужчину, блондина в белых, возможно, бежевых ботинках.
— Ого! Это заманчиво! И где мне его искать? На каких-нибудь презентациях?
— Не обольщайся. Он обитает на уже знакомой для тебя улице Космонавтов.
— Да, это, конечно, не Рио, но тоже неплохо. И здесь встречается солидная публика.
— Он живет не в домах по улице Космонавтов, а в их окрестностях.
— Он что…
— Да, он бомж. Обитает на пустыре.
Катя захлебнулась от негодования:
— Ну… Танюха… ты меня посылаешь… Сначала я копалась для тебя на свалке, а теперь должна залезть в бомжарню — до кучи! Круто!
— Что, берешься за дело?
— Куда же от тебя денешься?
— Так, значит, да?
— Значит, да!
В этот день Екатерина Бережная после очередной безалкогольной вечеринки в «очаге культуры» встала ни свет ни заря — в двенадцать часов. Для нее это было действительно рано, учитывая выходной день. Катя нехотя потянулась и с ужасом подумала о том, что предстояло ей сегодня сделать. А совершить ей предстояло почти что подвиг. Накануне Катя обещала Таньке Ивановой навестить пристанище бомжей. Лишь усилием воли Катерина заставила себя оторваться от постели.
Умывшись и слегка приведя себя в порядок, Катя стала обдумывать свой прикид, одновременно поглощая завтрак. «Во-первых, — рассуждала она, — надо надеть что-нибудь попроще, в чем не жалко будет ходить по свалке. Что из такого имеется в наличии? Фуфайка. К фуфайке полагаются резиновые сапоги, но в них сейчас задубеешь. Надо будет раздобыть где-нибудь старые сапоги. Их немерено у моей матери. Дальше. Платок на голову. Кроме того, по ходу надо будет позаботиться о личной гигиене — купить какое-нибудь убийственное средство от всяких паразитов типа вшей».
В окончательном варианте Катерина выглядела так. В фуфайке, старомодных сапогах-чулках, ничего приличнее она не нашла, и в платке, повязанном вокруг головы. Для дополнительной защиты от паразитов Катя надела кожаные перчатки и солнцезащитные очки. Зачем ей понадобились последние, Катерина ответить не смогла бы. Авоськи в обеих руках с пустыми бутылками как нельзя лучше завершали образ. Из карманов фуфайки торчало по баллончику аэрозоля. В левом кармане лежал дезодорант российского производства с убийственно-приторным запахом, в правом — средство от педикулеза «Антивошь».
Пройдя пустырь по диагонали от улицы Космонавтов, Катя вышла к бомжарне. Жилище бомжей представляло собой заброшенную трансформаторную подстанцию, примыкавшую к гаражам. Катя приоткрыла дверь, и в нос ей сразу ударил резкий запах гнили. В дальнем углу что-то копошилось. Кате вдруг стало страшно, она остановилась на пороге — в кромешной тьме невозможно было что-либо разглядеть.
— Эй, кто-нибудь есть? — крикнула Катя в темноту.
— Ты че кричишь? Не на улице. Кого тебе надо? — раздался из глубины хриплый мужской голос.
От неожиданности Катя резко повернулась в сторону, откуда доносился голос, задела сумками косяк, и бутылки загремели.
— О, да ты с тарой? — произнес все тот же голос из угла. — Нашенская будешь? Угол ищешь?
Тут вспыхнула спичка. Катя внимательно вглядывалась в угол, но так ничего и не сумела разобрать.
— Нет, я ищу человека. Такого блондина.
— Ты че, от ментов? Пришла нас выселять? — насторожился мужской голос.
В углу что-то скрипнуло, и появилась тень. Неожиданно она стала приближаться к Кате. Катерина буквально вжалась в дверь. — Так вот, — продолжал голос уже совсем рядом. — Добровольно мы отсюда не уйдем. Так и передай начальнику.
Пускай присылает «луноход».
Тут только Катя вспомнила о мерах предосторожности. Она быстро достала оба. баллончика и стала обильно орошать пространство перед собой антипедикулезным средством и дезодорантом.
— А-а-а! — послышался крик мужского голоса. — Слезоточивый газ!
Все население трансформаторной подстанции, кашляя и чихая, бросилось наружу, чуть не сбив Катерину с ног. Ничего не поняв, но испугавшись, Катя тоже выбежала. Оказалось, что в бомжарне обитали два человека. Видимо, один из них спал, и только сильный запах дезодоранта с родным названием «Русский лес» заставил его проснуться и выбежать.
Катя увидела перед собой мужчину и женщину, жадно вдыхавших носом холодный воздух. По их лицам текли слезы. Оба были неопределенного возраста, а их внешний вид не поддавался описанию.
— Че мы сделали? — произнес мужской голос, который, как оказалось, принадлежал женщине. — Зачем нас травить газом? Мы бы и так вышли. Да еще прямо в рот брызгать всякую дрянь.
— Да, говорю же вам, к ментам я не имею никакого отношения.
— Зачем тогда нам жизнь отравляешь? — искренне удивился мужчина, грязными руками растирая по лицу слезы.
— Для вашего же блага. Это убойное средство против вшей. Такого едкого запаха они не переносят.
— Да ну? — удивился молчавший до сих пор второй бомж. По голосу ему нельзя было дать и семнадцати лет.
— Через несколько минут запах выветрится, вши передохнут, и вы снова сможете залезть в свою берлогу. Берите и пользуйтесь. — Катя протянула баллончики обитателям трансформаторной будки. Юноша-бомж схватил их и радостно запрыгал. — Дарю.
— Ла-а-а-дно, — протянул мужской голос. — Зачем пришла?
— Я же говорю, что мне нужен блондин.
— Какой блондин? — грозно прозвучал голос за спиной Екатерины.
Катя обернулась. Перед ней стоял высокий бородатый мужчина крепкого телосложения. Взглянув на него, Катя подумала, что бомж кого-то ей напоминает.
Карие глаза бомжа грозно сверкали и излучали гнев. Впервые в жизни Катя обрадовалась тому обстоятельству, что она не мужчина, а женщина. Иначе бомж просто-напросто послал бы ее в нокаут. Учитывая размеры его кулачищ, боксерский поединок мог закончиться летальным исходом. «Однако, — подумала Екатерина, .оказывается, женщиной иногда быть неплохо».
— Ну? — настойчиво повторил бородач. Катя, как завороженная, безотрывно смотрела на густую бороду бомжа. Ведь не каждый день встретишь на улице основоположника марксизма-ленинизма — Карла Маркса. А именно его ей напоминал бородатый бомж.
— Я ищу блондина… — начала было Катя.
— При чем здесь мы? — строго спросил Карл Маркс.
— Он бомж. Здешний, — запинаясь, ответила Катя.
— Как видишь, блондинов среди нас нет. Действительно, волосы обитателей этой бомжарни даже отдаленно не напоминали цвет блонд. Кроме того, они давно потеряли свой первоначальный оттенок и походили на паклю. Только темно-русые с проседью волосы и борода Карла Маркса выглядели относительно чистыми и ухоженными.
— Ну, может, еще кто здесь обитает?
— Обитает, обитает, — откликнулся юноша-бомж, с интересом разглядывая полученные подарки.
— Цыц! — прикрикнул на него бородач. «О, да у вас тут, братцы, армейские порядки, — подумала Катя. — А Карл Маркс здесь — предводитель местного дворянства, точнее, бомжарства», — про себя усмехнулась Катерина.
Вслух же произнесла:
— Я ему притащила бутылки. У нас с ним деловое соглашение: я ему бутылки, а он мне земляных червей.
— Зачем тебе черви? — поинтересовался Карл Маркс.
— Для бизнеса, — загадочно произнесла Катя и улыбнулась.
— У нас взаправду нет белобрысых, — доброжелательно произнес мужской голос, кося глазами на авоськи с бутылками.
— У него еще белый ботинок, — добавила Катя, хватаясь как за соломинку за последнюю примету.
— А-а-а, это Мироныч. Но он не блондин, а седой и носит не ботинок, а белый кед, — рассмеялся юноша-бомж.
Карл Маркс снова недовольна посмотрел на него, и тот стих.
— Значит, у вас соглашение? — продолжил допрос бородач. — Как зовут — не знаешь. Цвет волос — не знаешь. Ты вообще его хоть раз видела? — спросил Карл Маркс, пристально посмотрев на Катерину.
Катя мысленно похвалила себя за то, что надела темные очки.
— Только один раз, — быстро нашлась Катерина. — Кроме того, у меня плохо со зрением. — И Катя, на секунду приподняв очки, показала на глаза. — Я не различаю: кеды или ботинки. Для меня он просто Блондин.
— Неужели темные очки помогают лучше видеть? — не унимался Карл Маркс.
— У меня глаза болят на свету, — выкрутилась Катя.
— Оставь ее в покое, — обратился к Карлу Марксу мужской голос. — Не видишь, баба из наших.
— Больно цивильно выглядит для нашего общества, — отверг бородач.
