Не дожидаясь приглашения, я шагнула за порог и прошла в комнату.
— Ваша дочь у Марфы, — сказала я, закуривая.
— Чего-чего?
— Ваша дочь, Машенька, которую родила три года назад Екатерина Измайлова.
— Правда что ль?
— Ага, мои поздравления, — мрачно пошутила я. — К сожалению, вы теперь вроде вдовца.
— В смысле?
— Катя мертва. Меня тоже хотели убить сегодня ночью.
— Неудивительно, — ухмыльнулся Александр Никифорович. — Давно пора.
Хорошо, что нашелся человек, который решил об этом позаботиться.
— Можете не оправдываться, я знаю, что это не ваша работа. Без санкции Елагина вы и пальцем не пошевельнете. Впрочем, речь не о том… — Зачем ты… зачем вы пришли?
— Чтобы ответить на вопрос, который вы задали мне в нашу прошлую встречу.
…С облегчением выдохнув, я помотала головой, стряхивая с себя тягостную атмосферу дома Болтунова, и направилась к телефону-автомату.
Набрав номер кабинета Расторгуева, я услышала частые гудки.
После того как через пять минут я повторила эту процедуру, мне ответил радостный женский голос:
— Управление внутренних дел.
Я попросила к телефону Бориса.
— Он на совещании, — сказала девушка после небольшой паузы. — Будет завтра после обеда.
— Передайте, пожалуйста, товарищу Расторгуеву, что звонит Татьяна Иванова. И что у меня есть для него информация по предмету, который мы недавно обсуждали, — непререкаемым тоном произнесла я.
— Но я же сказала вам, что…
— Девушка, ваше дело передать. А захочет он подойти или нет — его дело. Но тогда я не ручаюсь за безопасность выборов в нашем городе.
— Х-хорошо… — неуверенно пролепетал голосок, и буквально через секунду трубку взял Борис.
— Что случилось? — произнес он деловым тоном.
— Очень многое, — озабоченно сказала я. — По-моему, нашего губернатора хотят крепко подставить.
Эта фраза обладала волшебным действием. Скажи я напрямик, что Курицын получает свою долю с оборота наркотиков, проходящих через руки «Братства разума», что он обеспечивает высокое покровительство преступной организации, Борис просто-напросто не стал бы меня слушать.
Вместо этого я услышала его мгновенно посерьезневший голос:
— Нам необходимо, срочно встретиться. С тобой все в порядке?
— Пока да, — осторожно ответила я. — А что?
— Вчера погиб твой коллега, тоже частный детектив. Его тело нашли возле аэропорта.
— И что с ним стряслось?
— Отравили. И, что самое странное, в его крови были обнаружены наркотики. А он как раз разрабатывал выход на крупных поставщиков наркотиков, обосновавшихся в нашем городе.
— Вот что происходит, когда дилетанты начинают заниматься серьезными делами, не ставя в известность милицию, — посетовала я. — И звали его, как мне кажется, Владимир Слепцов?
— Откуда ты… Слушай, сможешь подъехать сюда? — быстро спросил Борис.
— Лучше ты ко мне, — предложила я. — Считай, что повышение по службе тебе гарантировано.
…И теперь — самое последнее. Набрав телефон Ирины Соколовой, я вкратце обрисовала ситуацию.
— Мне известно местонахождение Маши, — неторопливо докладывала я.
Рассказав о собраниях «черного братства» и наркотиках, упомянув о времени проведения сегодняшнего мероприятия с участием загадочного пророка и о гибели Измайловой от рук наемного убийцы, я предложила Ирине отправиться в особняк вместе, чтобы довести дело до конца.
— Нет-нет, это лишнее, — быстро перебила меня Ирина. — Мы справимся сами. Благодарю вас.
Связь прервалась.
И сколько я ни накручивала диск, ответом мне были лишь длинные гудки. Я слегка улыбнулась.
Мне вдруг захотелось проверить одну догадку.
Выйдя из дома, я вновь добрела до супермаркета и попыталась воспользоваться банкоматом.
Система сбоила.
Попросив разрешения позвонить из магазина, я набрала номер банка, выдавшего пластиковую карточку.
Продиктовав номер, поблескивающий на пластике, я пожаловалась на банкомат.
— Одну минуточку, — прошелестело в трубке. Я покорно ждала.
— Алло! Вы слушаете? Ваш счет блокирован полчаса назад, — исполненным нежности голосом ответила мне девушка из банка.
— Надеюсь, что мы сработаемся — хохотнул Елагин.
Еще минута — и он хлопнет меня по колену.
— Наверное, да, — осторожно ответила я.
— А Марфу Егоровну ты не боись, — ободрил меня старец. — Она слегка того, все за чистую монету принимает. Но баба хорошая, исполнительная. — Старец озорно подмигнул мне:
— «Леди Джейн» не хочешь попробовать?
— «Леди Джейн»?
— Новую штучку из Пакистана. Атлант привез, курьер наш. Говорят, сразу в астрал выходишь. Там тебе и сила, и слава. Улетишь за пять минут.
— Нет уж, спасибо, — отказалась я с улыбкой. — У меня от вашего варева еще голова не прошла.
— То-то, — довольным голосом проговорил Елагин. — Система! Сегодня это, завтра то, глядишь — и человек твой навеки. Веревки вей.
— Так ведь и коньки отбросить можно.
— Бывает, — согласился Елагин. — Но мы стараемся не перебарщивать.
— Старец посмотрел на часы:
— Ого! Полдевятого, однако. Пора и начинать. Ты здесь посидишь, наверное. Или порезвишься со всеми? Тут еще черт американку на мою голову принес. Диссертацию она, видишь ли, пишет! Я эту мисс Оливер, конечно, ближе к концу спроважу вместе с прочими непосвященными. Так ты с коллективом или туточки?
— Пожалуй, лучше здесь. Хочу посмотреть, как это выглядит со стороны. Отлично у вас все срежиссировано, — похвалила я постановку.
Елагин расплылся в довольной улыбке. Я решила добавить чуточку лести:
— Особенно, когда падает стена. И эта ваша стереосистема — выше всяких похвал.
— Сценарий, — уважительно произнес старец. — Специалисты прорабатывали до тонкостей. Все по науке, как на ихнем Западе положено.
На пороге Елагин задержался и задумчиво произнес:
— Но я так полагаю, что мы на своем Востоке скоро сто очков вперед Западу дадим!
— Запросто! — поддакнула я.
Оставшись одна, я нервно зевнула и прильнула к окошку, выходящему в зал.
Представление еще не началось.
Как в профессиональном театре перед спектаклем, в комнате с табличкой «Завхоз» шла напряженная подготовка ежевечернего служения, рабочие натягивали полотно, проверяли звук («раз, раз, раз, как слышно?»), настраивали прожекторы.
Стоя в узкой внутренней галерее, я сама была для присутствующих одной из теней — вроде тех, что навели меня на мысль о наличии этой самой галереи во время вчерашнего служения.
Между тем в зале церемоний начал потихоньку собираться народ.
Те же юноши и девушки — с браслетами и без. А вот и мисс Оливер. Ее поставили возле самой двери как не очень желательную, но все же гостью.
Я поймала себя на мысли, что со стороны все это выглядит менее впечатляюще.
Первая часть церемонии была идентична вчерашней: свет, музыка, ритмические покачивания.
Затем отвратительный обряд очищения с тем же корытом. А потом началось самое интересное.
Елагин — он был просто великолепен в своем черном балахоне — объявил о прибытии Атланта.
В слабом свете единственной свечи появилось закутанное с ног до головы в темную ткань существо.
Под заунывную музыку оно начало исполнять фигуры замысловатого танца.
Мне было необычайно интересно, чем все это кончится, но в соседней комнате меня поджидало еще более захватывающее зрелище: Болт, незаметно проследовав по залу церемоний, стукнул мне в окошко.
Я поняла, что гости прибыли, и на цыпочках перебежала в дальний конец галереи, застекленный единственным окном.
Это замечательное окно было любопытно тем, что с моей стороны я видела все происходящее в соседней комнате, а люди по ту сторону стекла видели перед собой зеркало.
Изобретение старое, но весьма действенное.
Едва я прильнула к окну, как в комнате хлопнула дверь и крадучись вошел Андрей с пистолетом в руках.
Не успел он сделать и шага, из-за занавески выскользнул Болт и направил Андрею в затылок свой «ТТ».
— Ку-ку, — тихо позвал он Соколова.
Тот резко обернулся и застыл от изумления.
Болт грустно констатировал:
— Вот мы и встретились, Андрюша. Бывшие партнеры, друзья когда-то были, а теперь, видишь, без ствола разговор не получается.
— Вижу, — мрачно отозвался Андрей.
— Вот и выходит по всему, что ты в дураках. Не перешибить тебе нас.
Сидел бы в своей фирме и не лез куда не надо.
— У губернатора задница большая, — усмехнулся Андрей. — Места на всех хватит. Давай договоримся.
Болт отрицательно покачал головой.
— Не договоримся, — вздохнул он.
— Мои люди во дворе, — пригрозил Андрей.
— А мои везде, — парировал Болт.
— Извините, а где здесь выход? Я устала наблюдать за этим безобразием! — раздался позади меня громкий голос с сильным акцентом.
