— Извините, а где здесь выход? Я устала наблюдать за этим безобразием! — раздался позади меня громкий голос с сильным акцентом.
Этот роковой вопрос решил судьбу Болта и Андрея.
Мисс Оливер, воспользовавшаяся очередным затемнением и покинувшая зал, бродила в поисках лестницы и набрела на галерею. Она задала свой вопрос настолько громко, что бандиты, застывшие, словно ковбои в последних кадрах вестерна, выстрелили одновременно.
Болт схватился за голову и, сделав шаг вперед, упал лицом в пол.
Андрей некоторое время удивленно рассматривал дырку в своем теле у самого сердца, но это ему вскоре надоело, и он грохнулся прямо на труп Болта.
Выстрелы явно нарушили ход церемонии в зале за стеной. И раззадорили как людей Андрея, так и обитателей особняка.
С улицы стали доноситься новые выстрелы, а за стеной послышался шум бегущих ног. Похоже, членов внутреннего круга выгоняли вон из здания.
— Да что же это творится! В святом месте! — услышала я восклицания Марфы.
— Молчи, дура! — отвечал ей злобный голос Елагина. — Товар спасать надо!
— Лестница там, — я махнула американке в сторону противоположного конца галереи.
— Благодарю вас, — вежливо кивнула мне мисс Оливер и отправилась в указанном направлении.
Я присела у окна и обняла колени руками. Осталось еще совсем чуть-чуть. Маша и Атлант. Но это уже не ко мне. Это уже к Борьке. Надеюсь, он скоро появится.
— Обернитесь, пожалуйста! — вдруг раздался за моей спиной тихий женский голос. — Я хочу выстрелить вам в лоб.
Я поднялась и исполнила просьбу.
Передо мной стояла Ирина Соколова, сжимая в вытянутых руках маленький револьвер.
Очевидно, она приехала вместе с мужем и, пока обитатели особняка были заняты на церемонии, сумела незаметно проникнуть внутрь.
— Вы обманули мое доверие! — проговорила она с ненавистью.
Я пожала плечами:
— Глупо доверять человеку, который обманывает с самого начала.
— Вы не соблюдали профессиональную этику, — продолжала она, взводя большим, пальцем курок.
— Обратитесь в общество защиты прав потребителей. Или в суд, — посоветовала я. — Только наймите хорошего адвоката.
— Когда вы узнали правду?
— Я почувствовала, что в вашем рассказе что-то не стыкуется, еще в нашу первую встречу. Уже тогда мне в голову закралась догадка, что Маша — вовсе не дочь Андрея. Ведь если Измайлова приехала жить к Болтунову, то без интимных моментов явно не обошлось.
Ирина нехорошо усмехнулась.
— И потом, — медленно продолжала я, — в этом деле было много совпадений. Пожалуй, даже слишком много. А мой опыт приучил меня относиться к совпадениям с большой осторожностью.
— Что вы имеете в виду?
— Мальчика, ворующего у меня сумку и потом приносящего ее в зубах.
Зачем, спрашивается? Чтобы навести на «Братство разума». Носом ткнуть, как глупого щенка — там ищи! А я очень не люблю, когда мне начинают подсказывать.
Это всегда настораживает.
— Выходит, Сопляка ты тоже раскусила? — Револьвер слегка подрагивал в руках Ирины — хоть и маленький, а тяжелый.
— Конечно, — согласилась я с ее предположением. — Он все знал о семье Соколовых, но не знал, к примеру, фамилию нынешнего губернатора.
Странная, согласитесь, неосведомленность для человека, который хочет казаться информированным.
Дуло револьвера смотрело мне прямо в лицо, то медленно опускаясь на несколько миллиметров, то снова поднимаясь на уровень лба.
— Сопляк, разумеется, был не тот человек, которого вы хотели бы видеть в братстве. К нему относились с подозрением и рано или поздно выгнали бы, как выгнали Анжелу.
— Мерзкая сучка! — прошептала Ирина. — Ты умрешь так же, как умерла она!
— А ведь вы должны были понять, что со мной шутки плохи, еще когда я стала наводить у Андрея справки о его любовнице. И Анжела проболталась мне о том, что на самом деле вы могли иметь детей. Могли, но не хотели! И это стоило ей жизни.
Опустившийся было револьвер снова взмыл вверх.
— И потом! Я познакомилась с вашими бывшими гувернантками! — вспомнила я любопытную деталь. — Знаете, что они мне сказали? Что столь обожаемую вами дочь вы видели от силы раз в месяц, да и то мельком. И ваша история о десяти тысячах долларов, за которые вы якобы купили ваше чадо, гроша ломаного не стоит. Катя просто подбросила вам новорожденного и сбежала.
Единственный ваш поступок, который заслуживает похвалы — это то, что вы не дали младенцу умереть!
— Наверное, я ошиблась, — произнесла Ирина.
— А когда вы поссорились с Болтуновым, который к тому времени стал весьма уважаемым человеком в определенных кругах, вам пришлось срочно искать кандидатуру для вступления в братство. Ведь вас бы туда на пушечный выстрел не подпустили! И вы находите Катю, возитесь с нею, а потом она ускользает, как рыбка. Но через три года вы находите ее снова, и на этот раз ваша хватка была крепче.
— Еще бы! — воскликнула Ирина.
— Вы устраиваете Измайлову в братство, но этого тоже оказывается мало. Грядут выборы, фирма «Сокол» из кожи вон лезет, чтобы оказаться возле губернатора, но Курицын предпочитает работать с братством, ведь оно обеспечивает ему голоса! И тогда возникает смелый план: если нельзя дотянуться до губернатора, надо прибрать к рукам братство. Тем более что через Катю вы узнаете, что вот-вот прибудет курьер с новой партией наркотиков, предназначенных для перепродажи через братство. — Соколова тяжело вздохнула:
— Три миллиона долларов!
— И вы решаетесь разыграть комедию с похищением. Но вы настолько спешили, настолько были ограничены временем, что допустили перебор. Вы играли когда-нибудь в очко?
Ирина машинально кивнула.
— Так вот, — продолжала я. — Второе похищение — это уже явный перебор. Вы хотели меня подстегнуть, понятно. Но я заподозрила неладное. А уж история с ночным покушением, которое вы специально устроили для меня, заодно устранив Катю, дабы я почувствовала, как опасно братство, и с большим усердием взялась за дело, окончательно убедила меня в том, что вы играете краплеными картами.
— Замолчите, — с ненавистью сказала Ирина. — Сейчас я убью вас.
— А я не боюсь смерти, — спокойно ответила я. — Вы все равно проиграли. И то, что вы сейчас сделаете, будет еще одним свидетельством вашего поражения.
— Врешь! — заскрипела зубами Ирина. — Ты боишься!
— Нет, — покачала я головой. — Смерть постоянно рядом со мною, словно домашняя собака. Я привыкла к ней и всегда готова взглянуть ей в глаза.
Это будет просто переход на другой уровень бытия.
Соколова на мгновение опустила револьвер.
И эта секунда решила все дело.
Дверь галереи с шумом распахнулась, и в коридор ворвался вооруженный отряд омоновцев.
Ирина, инстинктивно поднявшая револьвер, тут же была сражена автоматной очередью.
Госпожа Соколова согнулась пополам и, выпустив из рук оружие, упала возле мокрых от ночной травы сапог стрелявшего бойца.
— Ты здесь? Жива? — бросился ко мне Расторгуев.
— Ага, — грустно вздохнула я. — А где Атлант?
— Атлант оказался женщиной, — с удивлением проронил Расторгуев. — Кстати, твоей знакомой. Элеонора Кайданович уже несколько лет была курьером братства.
— А-а, — протянула я. — То-то она говорила, что недавно вернулась из-за границы. А я даже не спросила ее, откуда именно. Если бы я услышала про Пакистан, все могло бы закончиться гораздо раньше.
— Неважно, — дружески обнял меня за плечи Расторгуев. — Я и так по уши обязан тебе. Думаю, что не меньше благодарен тебе Сопляк, то есть Петруха.
Представляешь, сам пришел к нам. Правда, уже после твоего звонка, но это ничего.
— Сопляк — прагматик, — пояснила я. — Он вовремя понял, что пахнет жареным…
— Эх, завтра и начнется! — смахнул со лба капли пота Борис.
— Начнется? — не поняла я.
— Да я о выборах! — пояснил Борька. — Курицын вылетит из кандидатов, это как пить дать. Такого ему не простят. Хотя, наверное, и не посадят.
— А жаль, — сказала я, выходя наружу и с наслаждением вдыхая холодный ночной воздух.
Лужайка перед особняком была заполнена людьми в пятнистой форме, которые сосредоточенно перетаскивали в фургон ящики с «Леди Джейн».
— Смотрите! Что это? — вдруг закричал Расторгуев, указывая на окна подвала.
Темные бельма стекол недобро поблескивали красноватыми огоньками.
— О Господи! — выдохнула я.
Наверняка разуверившаяся в духовных целях братства после всего случившегося фанатичка Марфа решила разом со всем покончить.
Умереть смертью огненной.
Вот треснуло одно стекло и наружу вырвался веселый рыжий язычок огня.
Лизнув влажную траву, он на мгновенье съежился, но тут же вспыхнул с новой силой.
— Пожарных! Срочно! — скомандовал Расторгуев, а сам недоверчиво покачал толовой. — В такое время да на край города… — Раздумывать было некогда. Я перекрестилась и бросилась вперед.
