Но мои слушатели и тут не выказали ни малейшего энтузиазма. «Да где же она квартирует, эта чертова Зинка!» — в отчаянии думала я. Но тут подал голос Саша.
— «Тарзан» — это ведь на Варшавской? — обратился он к Свинтицкому.
— Ну да… — скорее вопросительно, чем утвердительно, ответил тот.
— А там этот переулок, с Томской…
— Переулок?
— Ну да, — многозначительно посмотрел на Свинтицкого Саша.
— Ах, переулок… — как будто бы начинал понимать Свинтицкий, — действительно, переулок… переулок с Томской, потом на Кутузовскую… ну да, конечно же, это ведь совсем рядом.
Кажется, я и сама начинала понимать. Если Кутузовская — именно та улица, которая интересовала моих собеседников, то не представляло никакого труда определить, где работала Зинка. На Кутузовской имелось только одно заведение, где можно было поесть. Это был небольшой ресторанчик под названием «Космос», один из тех гибридов, которые можно было рассматривать и как ресторан, и как кафе.
Я однажды заходила туда, уже не помню, по какому поводу, и какой-то особенной изысканностью он меня не поразил. Обычное, среднее заведение.
Следующий вопрос адвоката полностью подтвердил мою догадку.
— Послушайте, Татьяна, — вкрадчиво начал он, — чтобы наше предприятие увенчалось полным успехом, вы должны будете немного помочь нам.
— Да, конечно, но что же я могу…
— Очень многое, уверяю вас. Например, вы можете договориться с мужем встретиться в определенное время в ресторане «Космос». Это совсем недалеко от «Тарзана», где он обычно обедает. Ему легко будет найти. Вы можете сказать, что вам надо обсудить какое-то важное дело или еще что-нибудь… ну, в общем, что-нибудь придумаете. Главная ваша задача заключается в том, чтобы ваш муж оказался в ресторане «Космос» и заказал там какое-нибудь блюдо. А уж остальное… Остальное мы сделаем сами. Ну что, сможете вы это устроить?
Мне было абсолютно ясно, к чему клонил адвокат, но памятуя о работающем диктофоне, я хотела, чтобы он как можно больше рассказал на словах. Поэтому я решила разузнать дело в подробностях.
— Отчего же… Думаю, что смогу, — не очень уверенно начала я. — Но… что вы подразумеваете под словом «остальное»? Конечно, я имею большие претензии к своему мужу, но все-таки мне не хотелось бы, чтобы он в результате этой истории как-нибудь пострадал… физически.
— Ну что вы! Ни в коем случае! Я ведь уже говорил вам, всего лишь маленькая таблеточка. В этом ресторане у нас есть… свои люди, ему просто подмешают нужное лекарство в пищу и потом… помогут добраться до нужного места. А уж там… помните, — девочки, соблазны… Уверяю вас, ничего с ним не случится, даже удовольствие получит. А между тем для вас — полный набор аргументов на суде. Ну как, согласны?
— Ну, если так… тогда…
— Шофер, — неожиданно произнес Саша.
— Ах да. Действительно. Шофер нам ни к чему. Лишний свидетель. Скажите, Татьяна, вы водите машину?
— Да, разумеется. — На мой взгляд, именно такой ответ должна была дать респектабельная и состоятельная дама.
— Ну вот и прекрасно, — обрадовался адвокат. — Тогда вы сможете сказать мужу, что сами отвезете его?
Признаюсь, если бы выдуманная мной история была реальной, я бы давно уже взбунтовалась. Выходило так, что я сама должна делать львиную часть работы. И мужа им в нужное место доставь, и шофера отправь… А за что же он деньги-то берет? И деньги, как я догадывалась, не маленькие.
Но поскольку цели мои были иные, я не стала сосредотачивать внимание присутствующих на этом пункте. Просто сказала, что сумею уговорить мужа отпустить шофера.
— Ну вот и прекрасно, — снова сказал Свинтицкий, — а мы уж… в свою очередь… не подведем вас. Что ж, думаю, в общих чертах план действий всем ясен, теперь осталось только выяснить, как выглядит ваш муж, и обсудить финансовые вопросы. Вы, кажется, обещали принести его фотографию?
Вот он, мой шанс!
Фотография лежала в сумочке, но если я сейчас сделаю вид, что забыла ее дома, у меня появится прекрасная возможность вплотную поработать с Кисой. Ведь, в сущности, знать, как выглядит мой «муж», необходимо именно ему, для адвоката это пустая формальность. А значит, я смогу на вполне легальных основаниях уехать, прихватив его с собой, и, не вызывая преждевременных подозрений у Свинтицкого, где-нибудь в тихом уголке взять за жабры.
— Фотографию? — не очень уверенно переспросила я. — Да конечно… фотографию…
Я начала рыться в сумочке, но выражение моего лица ясно говорило о том, что я ничего не могу найти. Что поделаешь? Милая дамская рассеянность.
— Ах… какая досада… Вы знаете, кажется, я забыла ее захватить… Видите ли, я вчера специально подготовила ее и, чтобы не увидел муж, сразу положила в сумочку, но… кажется, в другую сумочку…
Даже ожидания высокого гонорара не помогли Свинтицкому, и физиономию его перекосило от раздражения. Но он взял себя в руки и стал говорить очень мягким, вкрадчивым голосом, каким говорят либо с душевнобольными, либо с пустыми, никчемными дамочками, мешающими деловым людям спокойно работать.
— Хорошо. Давайте сделаем так. Сейчас вы с Сашей съездите за фотографией и заодно передадите ему сумму, необходимую для… ресторана. Если я правильно понял, предварительная договоренность по этому вопросу между нами достигнута…
Я с готовностью кивнула.
— …следовательно, Саша может начать переговоры с нашими сотрудниками там, а они, как вы сами, наверное, догадываетесь, работают только на условиях предоплаты.
— Да, конечно…
— После этого вы вернетесь сюда, и мы обсудим условия договора. Обычно при заключении договора мы берем аванс, а полностью оплата производится по завершении дела. Аванс составит тысячу долларов.
Не слабо! Впрочем, чтобы уличить «мужа», я была готова на все.
Вкрадчивый тон Свинтицкого сопровождался ледяным и очень жестким взглядом серых глаз, и я поняла, что «забыв» фотографию, подорвала доверие к себе и что теперь он не шевельнет и пальцем до тех пор, пока не получит от меня аванс и не удостоверится, что Саша тоже получил деньги.
Несмотря на некоторые обстоятельства, нарушившие мои планы в начале дня, в целом все складывалось не так плохо. Киса, он же Саша, сидел в моей машине, и теперь я могла везти его куда угодно.
Понаблюдав за Сашей в кабинете адвоката, я составила для себя его психологический портрет. То, как он все время отмалчивался, как бы не смея вступить в разговор, его приниженность, готовность подчиняться и некоторые другие мелкие детали ясно указывали на то, что он не способен выдерживать жесткое психологическое давление. Проще говоря, Саша был из тех, кого легко можно взять «на понт». Именно это я и собиралась сделать.
План сложился у меня на ходу. Мне было известно, чем занимался Саша вчера в парке, и у меня была запись сегодняшнего разговора в кабинете адвоката. Это были два таких козыря, которые позволяли развести Сашу на что угодно. Недолго думая, я твердой рукой направила машину в сторону парка. Но чтобы доставить Сашу на нужное место раньше, чем он заподозрит подвох, необходимо было произвести предварительную подготовку.
— Что вы скажете, Саша, — обратилась я к нему, — если мы с вами попытаемся увидеть моего мужа не на фотографии, а воочию?
Следуя своему правилу, Саша снова ничего не сказал, а только вопросительно посмотрел на меня.
— Иногда он в обед забирает сына из школы и гуляет с ним в парке, — пояснила я свою мысль. — Сейчас половина первого, может быть, нам повезет и мы застанем их там.
Саша сделал движение бровями, из которого я могла заключить, что он не возражает. Припарковав машину как можно ближе к парку, в котором вчера наблюдала за Сашей и его собеседником, я вышла и направилась прямехонько к тому самому укромному уголку, где они вчера разговаривали. Саша безропотно и все так же молча следовал за мной.
Но через некоторое время он, кажется, начал что-то подозревать.
— А куда это мы идем? Куда мы идем? — беспокойно стал спрашивать он.
— Ничего, ничего, сейчас… уже скоро… — говорила я.
Наконец мы оказались в заветном углу.
— Ну что, Саша, узнаешь местечко?
— Что… какое местечко? — пробормотал Саша, все еще не желая понимать. — Где ваш муж? Вы сказали, что покажете мужа.
— Сейчас я тебе покажу… мужа. — Я достала из сумки диктофон и сунула его Саше под самый нос. — Вот, видишь? Знаешь, что это такое? Это запись разговора, из которого следует, что ты и адвокат Свинтицкий занимаетесь противозаконной деятельностью, подстраивая ложные обвинения и подводя под суд ни в чем не повинных людей. Хочешь послушать?
— Кто вы? Что вам нужно?
— Так дать тебе послушать или поверишь мне на слово?
— Что послушать? Кто вы?
— Значит, поверишь на слово? Ну, вот и прекрасно. Так, кажется, выражается твой хозяин? Что ж, если у нас с тобой установились такие теплые доверительные отношения, то, может быть, ты поверишь и в то, что у меня на руках имеется не только эта запись. Нет, у меня есть еще одна. Догадываешься, какая? Да-да, запись вашего вчерашнего разговора с одним заспанным парнем вот под этой самой елкой. Как ты считаешь, для присяжных этого будет достаточно? Или потребуются еще свидетельства заключенных, которые по вашей милости без вины угодили за решетку?
