два человека и низенький управляющий-кубинец. Феннер сказал:
– Пить в одиночку – это порок. Составите мне компанию?
Не глядя на него, она открыла сумочку и достала десятидолларовую купюру.
– Мне нравится порок, – тихо сказала она и заказала джин. Она стояла, на три четверти отвернувшись от него. Он видел лишь мочку ее уха и твердую линию подбородка.
Феннер быстро допил виски и дал бармену знак, чтобы принес еще порцию. Он задумчиво разглядывал спину девушки. Когда бармен принес заказанный напиток, поставил на полированное дерево стойки и ушел, Феннер сказал:
– Мисс Лидлер, я хочу поговорить с вами.
– Со мной? – Она повернула голову.
– Да. Ведь вас же зовут именно так?
– Да.
Ее взгляд смущал его. Было такое неуютное ощущение, будто он голый и она его разглядывает. Никто прежде не вызывал у него такого ощущения.
– Меня зовут Росс. Я остановился в «Хэворте». Я хочу…
И тут появился Тайлер. Лицо его потемнело, он нахмурился и шел к стойке быстрыми шагами.
– Бога ради, – сказал он Глори, – ты что, не можешь просто выпить?
Глори рассмеялась ему в лицо и сказала чистым голосом:
– Думаю, он просто великолепен. Абсолютно невыносимо великолепен.
Тайлер неловко покосился на Феннера.
– Хватит, Глори, – сказал он сквозь зубы.
Она продолжала:
– Да я в жизни не видела такого красавчика. Посмотри на его руки – такие большие, а шея – взгляни, как он держит голову!
Феннер достал платок и вытер руки. Он допил виски. Управляющий-кубинец смотрел на него с холодным, презрительным выражением.
– Перестань нести чушь про его руки и шею – знаю я, о чем ты бредишь ночи напролет.
– Пригласи его выпить. Он душка. Знаешь, что он мне сказал? Что пить в одиночку – это порок. – Глори повернула голову и улыбнулась Феннеру.
– Вон отсюда, придурок, – сказал Тайлер.
Глори хихикнула:
– Будь дружелюбным, ты ставишь его в неловкое положение. С таким мужчиной надо говорить совсем иначе.
Феннер сказал:
– Поосторожнее, плейбой, хиловат ты для серьезного разговора.
Тайлер двинулся было к нему, но кубинец проскользнул между ними. Он что-то тихо сказал Тайлеру, тот посмотрел на Феннера над головой кубинца, и лицо его вспыхнуло от подавленной ярости; потом он повернулся, схватил Глори за руку и вышел из комнаты.
Феннер спросил кубинца:
– Погорячился, да?
Кубинец процедил:
– Может, вам тоже лучше уйти?
И отвернулся.
Феннер постоял немного в задумчивости, потом щелкнул пальцами и ушел. Он выбежал в темную ночь. Ко входу подлетело такси, и водитель распахнул дверь. Феннер сказал, садясь:
– К побережью, и пошустрее!
Хотя такси мчалось быстро, когда оно оказалось на месте, Тайлер уже был на борту «Нэнси У.». Расплачиваясь с таксистом, Феннер увидел свет в каюте. Он окинул взглядом безлюдное побережье, пробежал по причалу и взобрался на борт, тихо прокрался к каюте. Лежа, он мог смотреть вниз через полуоткрытую стеклянную панель.
Глори стояла посередине каюты, потирая запястье и глядя на Тайлера, который прислонился к двери.
– Пора нам разобраться, – сказал он, и голос его был отчетливо слышен Феннеру. – Мне все это надоело.
Глори повернулась к нему спиной.
– Вот выберусь отсюда – и больше тебя не увижу.
Тайлер подошел к буфету и налил себе выпить. Руки его так тряслись, что напиток пролился на полированную поверхность.
– Я чертовски много для тебя сделал, – сказал он, – и все время одно и то же. Знаю, ты такая, но можно ведь хотя бы постараться? Вот что меня доканало: ты даже не пытаешься.
Глори прошлась по комнате. Она напоминала Феннеру загнанное в клетку животное.
– Мне жаль тебя, – сказал Тайлер.
Она резко обернулась:
– Ты не в себе. Думаешь, твоя жалость хоть что-то значит для меня?
– Тебе любое горе нипочем. Ты вообще не умеешь чувствовать.
– Умею.
– Но не так.
Тайлер крепко сжал стакан. Феннеру было видно, как побелели костяшки его пальцев.
– Ну все, с меня хватит. Еще один такой вечер я не потерплю.
Вдруг Глори рассмеялась:
– Это я тебя прогоняю, а не ты меня. Сказать почему?
– Уже устал слушать. Наизусть знаю.
– Нет, не знаешь. Это потому, что ты ничего не стоишь. Никогда и не был хорош, а я все ждала и ждала – надеялась, что привыкнешь ко мне, потому что ты неплохо выглядишь. Но ты провалился, сам того не ведая. Ты только думаешь, что ты важная персона.
Тайлер осторожно поставил стакан на стол. Он подошел к ней и положил ей руки на плечи, лицо его было мертвенно-бледным.
– Ты же знаешь, что это гребаная ложь!
Она отбросила его руки:
– Надеешься, что это ложь, правда? Хочешь сберечь остатки своей глупой гордости?
Он подался вперед, ухватил ее за платье и разорвал его до талии. Она вскинула руки.
– Что собираешься делать? – воскликнула она внезапно севшим голосом. – Опять меня изобьешь? Это все, на что ты способен, верно? Не можешь взять женщину, как другие мужчины, и потому делаешь это.
Феннер сдвинул шляпу на затылок и немного подвинулся вперед.
Тайлер стоял неподвижно, глядя на Глори. Феннер видел, что он дрожит. Наконец Тайлер сказал тихо, прерывистым голосом:
– Думаю, за это я тебя убью.
Она помотала головой:
– Сначала попытался бы любить меня.
Тайлер сжал кулаки и шагнул к ней:
– Вон отсюда! Убирайся!
Она опустила руку к талии, ослабила застежку, и платье упало к ее ногам. Она прошла по каюте к большому дивану в углу, села и, скрестив ноги, отстегнула пояс и скатала чулок. Она подняла глаза.
– Покажи мне, как я не права, – сказала она, хихикая.
Феннер отодвинулся и встал.
«Будь я проклят», – пробормотал он, спустился с яхты и направился к себе в гостиницу.
В мастерской Найтингейла Феннер наблюдал за тем, как коротышка красит ящик морилкой, когда вошел Рейгер.
– Есть работа для тебя. Будь готов в восемь.
Феннер закурил.
– Что за работа?
– Увидишь.
– Слушай, Рейгер, ты это брось. Либо мы заодно, либо катись к черту. Что за работа?
Рейгер поскреб ногтем уголок рта.
– Прибывает партия китаез, сегодня.
– Ладно, я там буду.
Рейгер вышел.
– Славный парень, – сказал Феннер Найтингейлу, – вот только со мной отчего-то не ладит.
Найтингейл казался обеспокоенным.
– Зря ты так. – Он покачал головой. – Он злобный – лучше за ним приглядывать.
Феннер побарабанил по крышке гроба пальцами:
– Хорошо, пригляжу.
Он кивнул Найтингейлу и сошел вниз. Кудряшка сидела за столом и писала что-то в конторской книге. Она с надеждой покосилась на него.
– Привет, детка, как хороши твои глазки и фигурка сегодня утром!
Кудряшка сделала большие глаза:
– Ну
