отстегнутый Скрынникову гонорар за молчание вполне мог бы стать моей законной добычей. Заодно и Викторию эта потеря научит уму-разуму – за все надо платить. Только вот для начала неплохо бы раздобыть эти самые улики, а то что-то я размечталась.
Квартира хоть и выглядела неопрятной, но это скорее была привычная захламленность. Именно поэтому группа Векшина и не стала тщательно обыскивать комнаты. Этот факт меня несколько обнадежил, ведь это могло означать, что никто, кроме Скрынникова, пока не знал об уликах против Виктории Ястребовой. И если Скрынников спрятал их именно в своей квартире (почему бы нет?), у меня есть все шансы до них добраться. Вот только с чего начать?
Я принялась машинально выдвигать и вновь задвигать ящики письменного стола, примыкавшего вплотную к стене спальни. В ящиках, разумеется, ничего заслуживающего внимания не оказалось. Немудрено, кто же станет хранить кучу долларов в выдвижном ящике стола.
Содержимое ящиков представляло собой некую смесь россыпи сломанных карандашей и шариковых ручек, а также квитанций на оплату воды и электричества. Содержание последних меня ничуть не заинтересовало, я лишь мельком отметила, что Скрынников был последователен в своем равнодушии к ведению хозяйства. Тут мы с ним были похожи. Жаль, поздно встретились…
Несмотря на бесполезное содержимое ящиков, стол меня все же заинтересовал. Казалось бы, как предмет интерьера он ничего особенного собой не представлял, да и выглядел, прямо скажем, довольно убого. Самый обычный, конторский. Назвать его офисным даже язык не поворачивался. И все же что-то меня в нем насторожило. И вскоре я поняла, что именно. Обычно такие столы устроены очень просто. Две вертикальные доски, поверх которых привинчена третья – столешница. Ну и кое-как приделанные ящики для всякой канцелярской ерунды. Но вот именно к этому столу была зачем-то привинчена задняя стенка. Опустившись на четвереньки и направив под стол луч фонарика, я убедилась, что моя догадка верна – Скрынников именно привинтил к хлипкому канцелярскому столу еще одну доску из более прочного материала. Ни по цвету, ни по толщине эта доска никоим образом не сочеталась с остальными деталями данного столярного изделия. Вероятно, таким способом Скрынников стремился упрочить хлипкую конструкцию. Надо же, какой рукастый! Вот только зачем ему это понадобилось? От ноутбука на столешнице стол бы наверняка не развалился. Может, эта фальшивая стенка была придумана для маскировки? И что же, спрашивается, она должна была маскировать? Уж не сейф ли, спрятанный позади нее в стене?
Я принялась отодвигать стол от стены, чтобы проверить свою догадку. К моему удивлению, это оказалось не таким уж и легким делом. Причем в самом прямом смысле слова. Стол оказался неожиданно тяжелым, словно был отлит из чугуна, а не сколочен из панелей ДСП.
Однако отступать я не собиралась. Почувствовав близость победы, я сантиметр за сантиметром отодвигала этого загадочного мастодонта от стены, стараясь при этом переместить его так, чтобы проход к вожделенной добыче оказался максимально свободным. Мало-помалу мне удалось отодвинуть стол к другой стене, так что он оказался напротив кровати. В комнате стало совсем тесно и как-то особенно неуютно. В тесном помещении теперь отчетливо ощущался запах пыли и затхлости, что отнюдь не добавляло приятных эмоций. К тому моменту, как я закончила перемещение этого треклятого предмета интерьера, моя спина буквально взмокла от пота. Мне нестерпимо захотелось в душ, однако воспоминание об уютной ванной комнате в квартире Скрынникова удержало меня от немедленного исполнения этой затеи. К тому же мне необходимо было завершить начатое. Сначала извлечь деньги, а главное – запись из тайника, а уж потом можно со спокойной совестью мчаться домой и уже хоть до утра не вылезать из-под душа. Поэтому я решила повременить с водными процедурами, хотя времени у меня, по моим подсчетам, было более чем навалом. Вся ночь в моем распоряжении, а заодно и раннее утро.
Тем не менее, решив не тратить время впустую, я присела на корточки и принялась изучать нижнюю часть освобожденной стены в свете карманного фонаря. Я сразу же определила, что кусок выцветших и частично покрытых слоем мохнатой пыли обоев, начиная примерно с нижней трети стены, был не приклеен, а словно заправлен снизу за потрескавшийся плинтус. Это доказывало, что я веду поиски в правильном направлении. Если в квартире Скрынникова есть тайник, то находится он именно здесь.
Я почти не сомневалась, что обнаружу вожделенную запись в тайнике. Окажутся ли в нем деньги, уже не столь важно, хотя и не помешало бы.
Слегка потянув на себя плинтус, который довольно легко отделился от стены, я ухватила нижний край куска обоев. Как я и ожидала, он не был приклеен и теперь попросту свешивался, ничем не зафиксированный.
В этот момент я скорее угадала, чем почувствовала слабое движение воздуха у себя за спиной. Я попыталась оглянуться, но мой затылок внезапно пронзила острая боль, а в следующую долю секунды я уже погрузилась в полную темноту, утратив способность мыслить и что-либо ощущать и даже не успев удивиться произошедшей метаморфозе.
Очнулась я практически с теми же ощущениями, от которых, собственно, и вырубилась. Голова болела так сильно, что я не решалась открыть глаза, всерьез опасаясь, что стоит мне поднять веки, как моя черепушка тотчас разлетится на куски. Какое-то время я продолжала неподвижно лежать, прислушиваясь к своим ощущениям, а заодно и к звукам в квартире. Второе, впрочем, оказалось бесполезным, поскольку мне не удалось различить ни малейшего шороха. Похоже, теперь в квартире покойного Скрынникова я находилась в полном одиночестве. Постепенно боль начала утихать, во всяком случае, перестала быть настолько мучительной. Открыв глаза и несколько раз моргнув, я убедилась, что целостности моей черепной коробки ничего не угрожает. По крайней мере, ближайшие несколько минут.
Перекатившись на живот, я не без усилий встала на четвереньки и дотянулась до фонарика, укатившегося в пыльный угол. Присев на корточки, я вновь вернулась к занятию, от которого меня на некоторое время отвлек удар по затылку, то есть продолжила обследовать пространство, скрывавшееся за письменным столом.
Вот только обследовать теперь мне было совершенно нечего. Я с грустью убедилась, что моя догадка оказалась верной – тайник действительно находился в стене позади стола. Превосходно, особенно если учесть, что в самом тайнике сейчас ничегошеньки не было. Оторванный кусок обоев валялся на полу, а рядом с ним и некое подобие заслонки, представлявшей
