активно занималась серфингом. Они так обрадовались встрече с Елизаветой, что обнимали и целовали ее, казалось, целую вечность.
Наконец Новохатская освободилась от их объятий и представила им меня:
– Это моя подруга Дженни, – сказала она.
Девицы принялись тискать и меня. Потом мы сели на небольшой диван. Девушки, перебивая друг друга, начали рассказывать свои истории, мы с Елизаветой только успевали переводить взгляд с одной рассказчицы на другую.
– Когда мне было лет десять, я наотрез отказалась носить девчачью одежду: одевалась как мальчишка, – заявила о своих пристрастиях Джорджиана. – Мне жутко нравились джинсы на пару размеров больше, а еще огромные мужские свитера. Родители сначала ругали меня за это, но потом поняли, что это бесполезно, и отстали. Я до сих пор люблю мужскую одежду и ношу ее и на концертах тоже.
– Но в последнем клипе, который я видела, вы все втроем в коротких розовых со шлейфом платьях, – возразила Елизавета.
– Не совсем в розовых, – заметила Элис. – Этот оттенок преобладает в моем платье и в платье Джорджи, а у Джулии – светло-зеленый. Еще у нее иногда добавлялись лосины телесного цвета. Верно, Джулия?
Девушка кивнула, но вдруг завела разговор о собаках:
– Моя любовь к собакам была очевидна с самого детства. Я готова была целоваться и обниматься с каждой встречной, и мне было совершено наплевать, домашняя она была или уличная. Я никогда не боялась собак. И они всю жизнь отвечали мне только лаской и любовью. А вообще мы тут только из-за кастинга, – безо всякого перехода сказала Джулия.
– Да-да, – подхватила Элис, – вон тот мужчина, он снимает кино.
Проследив за ее взглядом, мы с Новохатской увидели все того же Роберта Болтона.
Новохатская недовольно поморщилась, взглянув в его сторону.
Я заметила, что настроение у нее портится после каждого упоминания о спонсоре крема «Коллс». Чем же это было вызвано? Ведь она сама сказала, что в прошлом году они были довольно близки. Значит ли это, что сейчас они расстались и, видимо, не очень хорошо?
Впрочем, какое мне до этого дело? Я здесь нахожусь в качестве ее телохранителя, а ее сердечные дела меня совершенно не касаются.
– Вы сказали, что он продюсер? – спросила я. – Но ведь Роберт Болтон является спонсором косметического крема, на презентации которого мы сейчас находимся.
– Крем – это так, ерунда. – Элис махнула рукой.
– Не скажи, Эл, – не согласилась с ней Джорджиана, – в нем что-то такое есть, если все от него так тащатся. Но лично мне он сейчас ни к чему, – уверенно заявила она, – зачем мне антивозрастное косметическое средство? Вот лет так через двадцать-тридцать, если доживу…
– Верно, подруга, нам сейчас нужно думать о новом альбоме, – поддержала ее Джулия.
Роберт Болтон, двигаясь мягко и пружинисто, между тем остановился недалеко от нас и сел на диван рядом с молодым человеком, темноволосым, с бронзовым от загара лицом, и его спутницей, которая являлась, по всей видимости, моделью – настолько идеально она была сложена.
– Давайте подойдем поближе к нему, – предложила Джорджиана, – надо постараться попасться ему на глаза. Вон, видите, как раз есть свободное место напротив.
Диван, который стоял напротив того, на котором сидели Роберт и молодой человек с топ-моделью, был очень неудобным.
Сев на него, я словно утонула – до того глубоким он был.
«Как же из него теперь трудно будет выбираться», – подумала я.
В это время Роберт Болтон слегка отвернулся от своей компании и, увидев нашу, галантно поклонился.
– О-о, – тут же жарко зашептала Джорджиана, – вы видите? Он нас заметил! Он обратил на нас внимание! Я же говорила, что нужно как можно чаще попадаться ему на глаза! Я была права!
Я взглянула на Елизавету. Она во все глаза смотрела на молодого человека рядом с Робертом. А я по-прежнему чувствовала на себе взгляд Болтона – пристальный, на грани приличия.
Элис, наверное, на всякий случай – для привлечения внимания, не иначе – начала глупо хихикать, облизывать губы, закидывать ногу на ногу и поминутно трогать довольно грубоватый кулон на груди.
Роберт между тем подал руку девушке-модели, они встали с дивана.
Болтон еще раз взглянул в нашу сторону, что-то сказал молодому человеку, а сам со своей спутницей отправился в глубь сада.
Молодой человек подошел к нашей компании.
– Мисс Элизабет, мисс Джейн, – сказал он, – я секретарь мистера Болтона, Филипп Драйден. Мистер Болтон приглашает вас завтра вечером на пати.
– Передайте мистеру Болтону, что мы принимаем его приглашение, – ответила Елизавета.
Я проснулась без четверти шесть утра. Солнце уже поднялось из-за горизонта, во всяком случае его лучи проглядывали сквозь жалюзи.
Я встала с постели и подошла к окну. Потом раздвинула жалюзи и посмотрела вниз. Похоже, ночью шел дождь, потому что листья на деревьях блестели. Солнечный свет проникал сквозь них так, что казалось, они сами излучают его.
Я решила не изменять своей многолетней привычке, которая заключалась в традиционной утренней пробежке. Но если в Тарасове моя пробежка выполняла одну-единственную функцию – поддержание физической формы на должном уровне, и я бежала по давно знакомому маршруту, практически не глядя по сторонам, то здесь, в Штатах, я решила попутно ознакомиться с местными достопримечательностями. Поэтому во время бега я еще и смотрела по сторонам.
Солнце уже не на шутку припекало, хорошо еще, что широкие листья пальм откидывали тень на тротуары. В их тени не так чувствовался палящий жар.
На моем пути мне встретились уютные одно– и двухэтажные дома, утопающие в зелени, несколько внушительного вида особняков и множество уличных кафе. Они буквально оккупировали этот район, как грибы после хорошего ливня.
После пробежки у меня не на шутку разыгрался аппетит.
Я остановилась около одного из кафе. Несмотря на раннее утро, работа тех, кто занимается наведением чистоты, уже кипела вовсю.
Обслуживающий персонал наводил чистоту и на территории самого кафе, и на близлежащих к нему газонах. Из шлангов с веселым журчанием лилась вода, ему вторило жужжание садовых пылесосов, сдувающих с газонов листья. Эти звуки сливались с зажигательной музыкой
