которые припустили к придорожным кустам. Я посмотрела вслед мальчишке и поняла, что уже поздно, не добежали они. Я фыркнула, а Андрей при виде этой сцены отчего-то помрачнел.
И точно, мамаша выскочила из кустов жутко злая, ребенок понуро плелся за ней. Да еще пробка впереди рассосалась, и задние машины негодующе гудели.
Наконец и мы тронулись с места, причем Андрей рванул резко, так что ремень больно врезался мне в грудь.
– Осторожнее! – крикнула я. – Не дрова везешь!
– Черт, думаешь, приятно на этой колымаге ездить? – огрызнулся он в ответ. – После моей, новой…
– Слушай, я чего-то не пойму… – заговорила я, отпуская потихоньку тормоза.
В самом деле, ну сколько можно держать себя в руках?
– Чей-то я не догоняю, – продолжала я, – это, выходит, из-за меня у тебя машину угнали? Это, выходит, я подсадила ту девку ночью и, как полный идиот, еще и кофе из ее рук выпила, то есть, выходит, это я поднесла ей дорогую новую машину на блюдечке, да еще вдобавок и чужие вещи в багажнике?
– Что там все твои вещи стоят, – скривился он, – по сравнению с машиной…
– Но они мои, покупала я их на свои собственные деньги, это ты страховку получишь, а я что?
Он выразительно скосил глаза и снова уставился на дорогу, из чего я поняла, что на меня ему плевать с высокой вышки. Впрочем, я и раньше это знала, в ночь с пятницы на субботу поняла.
– Какая же ты сволочь! – заорала я. – Даже не поинтересовался, что со мной случилось, как я добралась до дома.
– Ну и что с тобой случилось? – усмехнулся он.
– Не твое дело!
Я замолчала, я вовсе не собиралась ему рассказывать про себя, его это абсолютно не волнует.
Если продолжить в таком же духе, он меня, пожалуй, снова высадит из машины, как той ночью. С него станется.
Хотя нет, конечно, на этот раз не высадит, ему нужно, чтобы я в полиции что-то там засвидетельствовала. А мне нужно доехать до этого несчастного Мелихова, чтобы написать там заявление насчет пропуска.
А ехать еще долго, так что лучше взять себя в руки и потерпеть. А потом я больше этого типа никогда не увижу…
Эта мысль меня несколько успокоила.
Но все равно какое-то время мы ехали в раздраженном, наэлектризованном молчании.
Наконец перед очередной развилкой появился указатель: «Мелихово – 18 км».
Андрей свернул.
Дорога сразу стала хуже, машину то и дело подбрасывало на выбоинах. Андрей вполголоса чертыхался.
Так мы проехали километра два.
Тут я начала узнавать окрестности – это было то самое место, куда я вышла из загадочной зоны, из заброшенного учреждения под названием «Волна и частица».
Вот справа от дороги характерный валун, похожий на спящего медведя… вот расколотое молнией дерево… вот высокая сосна с раздвоенной верхушкой…
И тут поперек дороги появилось временное ограждение, возле которого красовалась табличка:
«Проезд запрещен. Ведутся дорожные работы».
– Вот блин! – Андрей затормозил, ударил кулаком по приборной доске и зашипел от боли. – Проезд запрещен! И как нам теперь попасть в это чертово Мелихово?
– Вот по той дороге вроде можно проехать, – проговорила я, показав на отходившую от основного пути бетонку.
Той ночью я шла по ней от заброшенного института.
– Что?! – Андрей посмотрел на меня с таким выражением, как будто вдруг заговорил электрический чайник, фен или утюг. – Откуда ты, интересно, знаешь?
– Откуда?! – теперь уже я завелась. – А ты не забыл, дорогой, что ты выкинул меня из машины ночью неподалеку отсюда? Тогда я все здешние дороги изучила собственными ногами!
– Забудешь с тобой, как же… – проворчал он, понурившись. – Так что, там правда можно проехать?
– Я, конечно, шла пешком, ногу стерла до кровавой мозоли, но мне кажется, что проехать можно. Во всяком случае, другого пути здесь не видно.
Он покосился на меня с плохо скрытой ненавистью, но все же свернул на бетонку и поехал по ней.
Я узнавала дорогу, по которой прошла той памятной ночью. Или утром? Часы у меня тогда не шли, телефон не работал, а со временем той ночью происходило что-то непонятное…
Мы проехали в напряженном молчании километра полтора, впереди должен был показаться въезд на территорию заброшенного института – но тут вместо памятного мне ржавого шлагбаума показалась высоченная бетонная стена.
Глухая стена не меньше трех метров в высоту, по верху которой змеилась колючая проволока.
Что за черт?
Прошлый раз здесь никакой стены не было…
Не могла же я так ошибиться!
К счастью, бетонка, по которой мы ехали, сделала поворот и пошла дальше направо вдоль этой стены.
Андрей недовольно покосился на меня и поехал направо, поскольку других вариантов все равно не было.
Я тоже ничего не сказала – только удивленно смотрела на неожиданную стену.
А стена была сплошная, глухая, без каких-либо ворот, калиток или проходов.
Она тянулась и тянулась, понемногу изгибаясь.
Получалось, что эта стена окружает всю территорию заброшенного института.
Но я ведь там была, провела там по крайней мере несколько часов… и попала туда без труда, просто обойдя ржавый шлагбаум! Там еще будка была и свет горел…
Если бы здесь была эта стена, мне бы туда никак не удалось попасть!
Загадочная история…
Дорога была плохая, разбитая, мы ехали медленно – но наконец стена ушла в сторону, а бетонка слилась с дорогой получше, и скоро впереди показалась табличка «Мелихово».
– Ну, слава богу, вроде добрались! – проговорил Андрей.
И правда, вдоль дороги потянулись деревенские домики с ухоженными палисадниками, потом – несколько кирпичных зданий – магазин, почта, баня, еще один магазин, какое-то трехэтажное административное здание из стекла и бетона, перед которым посреди чахлого цветника возвышался выкрашенный кладбищенской серебрянкой памятник какому-то неизвестному персонажу местной истории.
Рядом с этим зданием был еще один дом из светлого силикатного кирпича, одноэтажный, с решетками на некоторых окнах. Возле этого здания стояли две машины с проблесковыми маячками на крыше, а чтобы не оставалось сомнений, над входом в него имелась табличка – «Мелиховское отделение полиции».
– Вот и приехали! – проговорил Андрей, поставив машину чуть в сторонке от полицейских. При этом интонация у него была странная – то ли облегчение, то ли озабоченность.
Мы вышли из машины, вошли в отделение.
Внутри приземистая тетка в синем сатиновом халате возила шваброй по кафельному полу, и молодой полицейский сидел за столом, уставившись в телефон.
Услышав наши шаги, он неохотно оторвался от телефона, оглядел нас неодобрительно и проговорил:
– А вы по какому вопросу?
– Мне конкретно нужен старший лейтенант Мартынов.
– Марты-ынов? – переспросил полицейский и
