Эллери подошел к лестнице и громко крикнул:
— Мистер Стюарт!
Тай поднял голову.
— Дедушка, — пролепетала Бонни. — Я о нем совсем забыла. Ох, Батч, надо ему все рассказать!
— Мистер Стюарт! — еще раз крикнул Эллери, уже с возмущением. — А, черт подери, пойду наверх.
Появился доктор Джуниус. Его красный нос стал чуть краснее.
— Минуточку. Уж если вас потянуло на подвиг, то я должен пойти с вами. Но предупреждаю, ничего хорошего из этого не получится.
И Джуниус вместе с Квином стал подниматься по лестнице. В это время их ушей достиг низкий, приглушенный гул; он делался все громче, пока не превратился в непрерывный гром.
— Самолет! — всхлипнул Джуниус. — Он тоже сюда, что ли?
Рев нарастал: конечно, самолет, какие вопросы, и он кружил над поместьем Толланда Стюарта.
— Все, последняя капля, — простонал врач. — Теперь он целую неделю будет совершенно невыносим. Пожалуйста, побудьте здесь, а я выйду.
Не дожидаясь ответа от Квина, он проворно спустился вниз, протрусил к двери и исчез в темноте. Эллери немного подумал и вернулся в гостиную.
— Не понимаю дедушку, — сказала Бонни. — Он что, болен? Почему он к нам не выходит?
Никто ей не ответил. Рев моторов смолк, и комнату опять накрыла тишина. Только потрескивали в камине поленья.
Ворча и стеная, в дверях возник доктор Джуниус.
— Он меня убьет! И зачем вас всех сюда принесло?
Следом за стариком в дом вошел крупный мужчина в плаще и мягкой шляпе. Он прищурился на яркое пламя в камине, а потом на присутствующих — осмотрел каждого, не торопясь, одного за другим.
— Сдается мне, мы встретились снова, инспектор Глюк, — улыбнулся ему Эллери.
СТАРИК
Инспектор Глюк крякнул и, потирая огромные красные руки, придвинулся к камину. У него за спиной оказался еще и летчик, он молча устроился в углу, инспектор представлять его не стал.
— Ну что, люди, давайте напрямую, — сурово сдвинув свои черные брови, изрек Глюк. — Вы, надо полагать, мисс Стюарт, а вы мистер Ройл? А вы, должно быть, Батчер?
Тай вскочил:
— Вы нашли его?
— Кто он? — встрепенулась Бонни.
— Ну-ну, всему свое время, — ответил инспектор. — Я весь закоченел, и нам все равно придется долго ждать, потому что пилот говорит, что надвигается гроза. А где старик?
— У себя наверху, — сказал Эллери. — У него хандра. А тебя, дружище, как я вижу, наша встреча не очень-то и радует. Кстати, а как ты-то влез в это дело?
— Ты о чем? — ухмыльнулся Глюк. — Убитые из Лос-Анджелеса, разве нет?
— Я так понимаю, что ты просто вовремя подсуетился и узурпировал право вести расследование.
— Не заводись, Квин. Когда в управление сообщили, что мистера Ройла и мисс Стюарт нашли мертвыми, мы уже знали, что их похитили, и самолет у меня уже был. Я сразу же вылетел на плато. Так что полицию из других округов мы опередили. Мое мнение — они рады-радешеньки свалить все на Лос-Анджелес. Это дело сложновато для них.
— Но не для тебя, да? — буркнул Эллери.
— Да, все довольно просто, — ответил инспектор.
— Значит, вы его нашли! — вскрикнули Тай и Бонни в один голос.
— Пока нет. А вот когда найдем, то он будет наш, голубчик, и дело с концом.
— «Когда»? — сухо переспросил Эллери. — Или все-таки «если»?
— Все может быть, — загадочно улыбнулся Глюк. — Во всяком случае, этот случай не для тебя, Квин. Обычная полицейская работа.
— Какая самоуверенность, — заметил Квин, закуривая сигарету. — Тогда скажи нам, это был мужчина?
— А ты думаешь, женщина? — издевательски спросил полицейский.
— Я полагаю, такое возможно. Мисс Стюарт, вы вместе с мистером Ройлом видели того пилота. Кто это был: мужчина или женщина?
— Мужчина, — ответил Тай. — Что за глупость! Конечно, мужчина.
— Не знаю, — вздохнула Бонни и задумалась. — Точно сказать нельзя. На нем была одежда пилота, но ее могла надеть и женщина. Мы же ни волос, ни глаз, ни даже краешка лица не видели. Верхнюю часть лица закрывали очки, а нижнюю — поднятый воротник.
— Но походка-то мужская! — крикнул Тай. — И рост тоже!
Бонни чуть оживилась:
— Ерунда! В Голливуде полно актеров и актрис, которые могут изобразить кого угодно. И мужчину и женщину. А кроме того, вот спорим, я такая же высокая, как этот… это существо.
— И никто не слышал его голоса, — вставил Эллери. — Видимо, у него были весомые причины хранить молчание. Если это был мужчина, то зачем бы ему скрывать свой голос? Он же мог легко его изменить.
— А теперь, Квин, послушай меня, — резко сказал инспектор Глюк. — Хватит огород городить. Хорошо, нам неизвестно, кто это был, мужчина или женщина. Но мы знаем, какого он роста и комплекции…
— Разве? А каблуки? Да и летный комбинезон такой бесформенный, что может скрыть любую комплекцию. Нет, здесь можно быть уверенным только в одном.
— И в чем же?
— В том, что он умеет управлять самолетом.
Глюк издал утробный рык. Доктор Джуниус робко кашлянул в тишине.
— Инспектор, не хочу показаться вам негостеприимным, но не думаете ли вы, что было бы благоразумно улететь отсюда до начала грозы?
— А? — произнес Глюк и холодно посмотрел на Джуниуса.
— Я сказал…
— Я слышал, что вы сказали… — прервал его полицейский и внимательно посмотрел в желтое лицо врача. — Что с вами? Нервы шалят?
— Нет. Определенно, нет.
— Кстати, кто вы такой? Что вы здесь делаете?
— Моя фамилия Джуниус. Я — врач и живу у мистера Стюарта.
— Откуда вы? Вы знали мисс Блит Стюарт и Джона Ройла?
— Вообще-то нет. То есть я несколько раз видел мистера Ройла в Голливуде, а мисс Блит Стюарт иногда сюда приезжала. Но последние несколько лет мы с ней не виделись.
— А давно вы здесь живете?
— Десять лет. Мистер Стюарт нанял меня, чтобы я о нем заботился. Должен сказать, что он положил мне очень приличное жалованье. Хотя я и раньше не бедствовал, у меня была практика…
— Так откуда вы? Не слышу ответа.
— Из Буэна-Висты, штат Колорадо.
— Проблемы с законом?
Доктор Джуниус изобразил поруганную добродетель:
— Уважаемый сэр!!!
Глюк окинул его взглядом.
— Я вам вреда не нанес, — сказал он примирительно.
Доктор вытер пот со лба и петушиться не стал.
— Итак, что мы имеем, — продолжил инспектор. — Квин, в отношении причины смерти ты прав. Коронер из округа Риверсайд вместе с шерифом прилетал на место и осмотрел трупы.
Бонни опять побледнела.
— Доктор Джуниус прав, — резко сказал Жак Батчер. — Нам следует отсюда убраться и доставить Бонни и Тая домой. С ними вы могли бы поговорить и завтра.
— Все в порядке, Батч, — сказала Бонни. — Я чувствую себя нормально.
— Что до меня, то чем раньше вы начнете, тем лучше. Неужели вы думаете, что я смогу спокойно спать, есть и работать, пока убийца моего отца на свободе!
— Ну так вот, как я сказал, предварительный осмотр показывает, что жертвы умерли от высоких доз морфина.
— Яд был в термосах? — уточнил Эллери.
— Да, в выпивке. Врач анализа пока не провел, но сказал, что в каждой емкости содержалось не менее пяти гран морфина. Остатки исследует Бронсон, наш химик.
— Но мне непонятно, — нахмурившись, сказала Бонни. — Перед их отлетом мы все пили из этих бутылей. Почему же никто из нас не отравился?
— Если вы не отравились, то это значит, что в тот момент яда в напитках не было. Кто-нибудь из вас помнит, что произошло с той корзиной?
— Я помню, — сказал Эллери. — Когда толпа ринулась к самолету, меня толкнули на корзину, и я был вынужден на нее сесть. Произошло это сразу после того, как в нее убрали бутыли. И вообще она была у меня на глазах с того момента, как ее открыли первый раз, и до того, как я на нее плюхнулся.
— Ты так и сидел на корзине, пока ее не забрал тот самый пилот?
— Более того. Я встал с корзины и собственноручно передал ее пилоту. Он как раз поднимался в самолет.
— А это означает, что яд подмешали уже в самолете. Так что здесь нам все ясно. — Глюк был явно доволен. — Он захватил самолет, подсыпал в выпивку яду, поднял самолет в воздух и стал ждать, когда Джек Ройл и Блит нальют себе. А морфин с аспирином, как сказал коронер, практически без вкуса. Когда яд подействовал, убийца посадил самолет на плато и скрылся. Четко сработано, без шума и пыли. Он, видно, чертовски хладнокровен.
Гроза, предсказанная летчиком, началась. Дождь хлестал струями, порывистый ветер грохотал ставнями, звенел стеклами, завывал в трубе. Вдруг прямо в верхушку горы ударила молния, и почти сразу грянул гром.
Все сразу умолкли. Доктор Джуниус прошаркал к камину и подбросил полено. Эллери напряг слух. Гром все перекатывался, казалось, конца ему не будет. Вроде бы в треске грома присутствовал еще какой-то звук. Он огляделся: похоже, никто больше на этот посторонний звук внимания не обратил.
