Ознакомительная версия.
– Да-да, я слышала об этом, но вот чем? Это меня очень интересует. Все только говорят: больна, больна, а какого рода болезнь, никто не уточняет.
– Да я и сама толком не знаю. Неудобно же напрямую спрашивать! Кирилл вообще никогда в жизни себе не позволит задать такой бестактный вопрос. Но Андрей как-то говорил, что у нее что-то по женской части, она даже операцию перенесла.
– Какую именно?
– Да не знаю я, Лариса, правда, не знаю! – прижала Лада руки к груди. – Да и Андрей толком не знал. Он только часто повторял, что спас Елене жизнь. Анатолий весь как струна натянутая становился от таких разговоров.
Говоря это, Лада отвела глаза в сторону, и Лариса поняла, что она знает больше, чем говорит, но по каким-то причинам скрывает это. Что же ею руководит?
– Вы знаете, из-за чего Анатолий так реагировал на слова Андрея? – спросила Лариса.
– Знаю. Кирилл объяснял. Если нужно, могу рассказать вам.
– Не нужно, я уже слышала эту историю. А вот скажите мне, Лада… Эта Елена, она, часом, не «того»? – Лариса покрутила пальцем у виска.
– Нет-нет, – засмеялась Лада. – Только не это! Сперва я тоже думала, что она немного чокнутая, но быстро убедилась, что это не так. Она прекрасно соображает. Просто очень нервная. И еще – привыкла чувствовать себя больной и слабой, любит, чтобы ее жалели, вот и капризничает. То одно ей не так, то другое, хотя на такого мужа, как Анатолий, грех жаловаться. Но если принять во внимание, сколько она намучилась со своими болезнями, то можно ее понять. Мне, признаться, ее жаль.
– Лада, а как вы думаете, Караевские сильно ненавидели Окорокова?
– Что касается Анатолия, то он, по-моему, просто не способен кого-либо сильно ненавидеть. Конечно, особой любви он к Андрею не испытывал, это уж точно. Но ненавидеть настолько, чтобы убить, – нет! Он очень уравновешенный человек, даже выходки Елены он переносит спокойно и с улыбкой.
– Ну одно дело – любимая жена, и совсем другое – посторонний человек, который тем более эту жену обидел.
– Нет-нет. Я уверяю вас, что нет. Анатолий весь вечер не отходил от Елены, я прекрасно это помню. А Елена все время была на виду. Он не смог бы незаметно подсыпать яд.
Лада, кажется, отлично понимала ход мыслей Ларисы, и та вполне готова была согласиться с Кириллом, что его жена только на первый взгляд кажется ограниченной, недалекой, скучной домохозяйкой.
– Лада, а не могли они действовать сообща? – задала Лариса еще один вопрос.
– Да вы что? – всплеснула руками Вересаева. – Даже если предположить, что Анатолий решился на такое, что само по себе просто невероятно, он ни за что не посвятил бы в свои планы Елену. Да он боится ей малейшее слово сказать, которое ее может расстроить. А вы говорите, замыслить вместе преступление! Да он скорее взял бы на себя все ее грехи, лишь бы оградить Елену от волнений.
Разговор с Ладой не дал Ларисе практически ничего нового, разве что помог четче охарактеризовать Караевских. Разговор с Кириллом получился более продуктивным. Но пока все равно ничего еще было не ясно.
«Похоже, надо ехать к Караевским», – подумала Лариса, но решила выяснить еще один вопрос.
– Лада, вы не знаете, где Елене делали операцию?
– Ох, не знаю. Знаю только, что точно в Тарасове.
Опять прячет глаза…
«Знает, наверняка знает, но не хочет говорить, партизанка этакая!» – отметила Лариса.
Ладно, наверное, придется все узнавать у Анатолия. Если, конечно, он вообще станет отвечать на такие вопросы.
На этом Лариса распрощалась с Ладой, кивнула из прихожей Кириллу и вышла на лестничную клетку. Она решила не звонить Караевским, так как подумала, что Анатолий, перепугавшись за душевный покой своей жены, может решить немедленно уехать куда-нибудь вместе с ней. Вообще-то Лариса надеялась, что Анатолий окажется дома один и они будут избавлены от постоянного контроля Елены.
«Или пусть она сидит дома одна, – мечтала Лариса, ведя машину по тарасовским улицам к дому Караевских. – Без мужа она не станет так капризничать и задирать нос. А с ним я смогу поговорить у него на работе или пригласив его в «Чайку»…
* * *
Увы, надежды Ларисы не оправдались: чета Караевских была дома в полном составе. Дверь Ларисе открыл Анатолий, и в его глазах Котова увидела что-то похожее на испуг. Она тут же мысленно похвалила себя за то, что все предусмотрела и отказалась от предварительного телефонного звонка.
– Здравствуйте, Анатолий Михайлович! – уверенно начала Лариса. – Мне необходимо с вами побеседовать.
В глазах Анатолия явно читалась усталость. Он протянул руку, чтобы помочь Ларисе снять плащ, принял из ее рук сумку, а потом стоял молча, даже окаменело, дожидаясь, пока та разуется. Лариса закончила эти манипуляции в прихожей и вновь обратилась к Анатолию:
– Куда мы можем пройти?
Бедный Караевский, который не обладал ни громадным особняком Окороковых, ни даже просторной, но довольно стандартной квартирой Вересаевых, а проживал в совершенно обычной двухкомнатной квартире в панельной девятиэтажке, растерялся. Он засуетился, водя туда-сюда глазами и выбирая место поудобнее. Собственно, выбирать было особенно не из чего: гостиная на восемнадцать метров и смежная с ней спальня. Анатолий уже было остановил свой взгляд на кухне, как в этот момент из спальни вышла его жена.
– Здравствуйте, – неестественно низким голосом – видимо, от изумления – произнесла она, недоумленно глядя на Ларису бледно-серыми навыкате глазами.
– Добрый день, простите, что беспокою, у меня всего несколько вопросов по поводу вчерашнего происшествия, – стараясь выглядеть максимально вежливой, проговорила Лариса и решительно потянула Анатолия в кухню. Однако Элен проследовала туда за ними.
– Анатолий, – осторожно усаживаясь на стул, начала она, – позволь спросить, с какой стати ты намерен отчитываться перед этой женщиной?
– Леночка, – суетливо принялся оправдываться Анатолий, – уверяю тебя, что мне нужно просто поговорить с Ларисой… э-э-э… Викторовной. Это насчет убийства Андрея. Ну ты сама понимаешь, дело такое… Без объяснений не обойтись. Я скоро освобожусь. Подожди, пожалуйста, в гостиной. Кстати, как ты себя чувствуешь?
– Как я могу себя чувствовать? – сквозь зубы усмехнулась Караевская и протянула руку к дверце холодильника. Она достала оттуда большую бутылку минералки, налила немного воды в стакан, затем демонстративно накапала в приготовленный напиток несколько капель корвалола. Поморщившись и передернув костлявыми плечами, выпила и сделала вид, что чуть не задохнулась. Посидев несколько минут без движения, Элен вдруг простерла к мужу руки и заговорила в повышенном тоне: – Сколько унижений мне пришлось вынести! Сколько волнений! Я не могу больше! Я хочу, чтобы это все кончилось! Почему все эти люди треплют нам нервы?
Ларисе показалось, что Елена близка к истерике, и она окончательно уверилась в том, что с нервами у этой женщины серьезные проблемы. Анатолий, который наверняка лучше других был об этом осведомлен, тут же кинулся утешать жену:
– Успокойся, милая, скоро все закончится. Я приготовлю тебе поесть и сделаю массаж.
И Лариса опять поразилась тому, как этот человек любит свою жену. В искренности его чувств не смог бы усомниться самый большой скептик. Что ж, как справедливо замечал порой знакомый Ларисы – психолог Анатолий Курочкин: любовь порой делает с людьми чудеса. Она толкает их на самые удивительные поступки, от подвигов до преступлений. Интересно, не толкнула ли она Анатолия на убийство?
Элен успокоили слова мужа, и она наконец оставила их с Ларисой вдвоем.
– Скажите, Анатолий Михайлович, вы очень любите свою жену? – начала Лариса с вопроса, который мог помочь «разговорить» Караевского.
– Да, очень, – живо отозвался Анатолий, – но я не понимаю, какое это имеет отношение к произошедшему?
– Да возможно, что никакого. Просто приятно видеть, как вы о ней заботитесь.
– Леночка действительно очень слабая, все время болеет. Я не представляю, как она перенесет все случившееся. Такое горе, такое горе!
– Простите ради бога, Анатолий Михайлович, для вас в самом деле смерть Окорокова является горем?
– Да, собственно… Понимаете, под горем я имел в виду не совсем это. Мне жаль, что это произошло, потому что Елене пришлось пройти через этот кошмар.
– А самого Окорокова вам жаль? – в упор спросила Лариса.
Анатолий Михайлович вздрогнул при этих словах, и Лариса вновь заметила мелькнувший в его глазах страх. Молчание затягивалось, и Котова решила его прервать:
– Анатолий Михайлович, мне известно о том, как отнесся Андрей Окороков к вашей просьбе помочь Елене Павловне. Так что можете не скрывать от меня своего отношения к нему.
– Ну что ж, мне будет легче разговаривать с вами, раз уж вы все знаете. Вы понимаете, что после того, как со мной обошелся Андрей, я больше не мог относиться к нему с уважением. Дело не во мне, но тогда страдала моя жена, а для Андрея эта сумма была пустячной. Я тогда чуть с ума не сошел от горя, кинулся к нему, а он произнес такие страшные слова! Мне даже не хочется их повторять, но если вы настаиваете, то слушайте. Он сказал, что, если Елена умрет, я только выиграю, потому что избавлюсь от надоевшей жены и смогу найти себе новую, получше и помоложе. Представляете, какой цинизм! Ведь он знал, что Елена никогда мне не надоедала, что я дорожил и дорожу ею больше всего на свете!
Ознакомительная версия.
